Вместе с командиром партизанского полка Рабцевич обсудил создавшееся положение. Картина оказалась незавидной. Если фашисты начнут карательные действия, то партизанский полк и отряд Рабцевича смогут противопоставить танкам и артиллерии всего несколько легких пушек да противотанковые ружья. Соотношение сил явно не в пользу партизан. У них было одно преимущество — отличное знание местности, но это преимущество могло стать решающим.
На базах приняли все меры предосторожности: строго запретили разжигать костры, готовить днем пищу, скапливаться большими группами, и тем более на открытых местах. На кухне разрешалось использовать только сухие дрова. Жилые постройки замаскировали под кустарники. Далеко от баз выставили дозоры. Все это было не напрасно.
Утром 16 июня над лесом появился фашистский разведывательный самолет. Все замерло на базах. Самолет с полчаса кружил на большой высоте, потом повернул назад.
Стало ясно: разведчик не обнаружил базы отряда и партизанского полка. Да и вообще, судя по всему, фашисты не знали, где находятся партизаны.
Не успел самолет улететь, как со стороны деревни Доброславки загрохотали вражеские пушки. В лес двинулись танки, за ними — цепи солдат.
Рабцевич, внимательно выслушав радиста Климова, задумался. «Если не остановить фашистов, — размышлял он, — немцы вскоре смогут подойти к базе».
В штабной хатке, где собрались все командиры разведывательно-диверсионных групп и представитель 208-го партизанского полка, наступила напряженная тишина.
— Я думаю, товарищ Игорь, мы правильно решили, — сказал Линке.
Он понимал: на обсуждение времени нет, тем более что план отражения натиска фашистов уже готов, оставалось привязать его к местности.
— Что ж, хорошо. — Рабцевич провел ладонью по лицу, будто снимая усталость. Повернулся в сторону Громыко. — Сидор, двигайся сюда. — И ткнул пальцем в разостланную на столе топографическую карту. — Вот Доброславка, а вот дорога, по которой пойдут немцы. Твоя задача — заставить их свернуть с этого пути.
— Танки — свернуть? — недоуменно спросил Громыко.
— Фа-шис-тов, — гневно сверкнув глазами, по слогам произнес Рабцевич. — Увести от базы, и как можно дальше! Поэтому ты со своей группой прямиком проскочишь к деревне Плоскинь. Вот сюда. — Он опять ткнул в карту. Убедившись, что командир сориентировался, продолжал: — Ударишь из противотанковых ружей. Удар с тыла их, безусловно, всполошит и остановит. Здесь постарайся как можно больше наделать шуму. Понятно? Когда они развернутся, начнешь смещаться влево, немцы, естественно, потянутся за тобой, тогда сделаешь крюк к болоту. Что дальше, сообразишь сам.
— Ясно, — сказал Громыко, — можно идти?
— Действуй, только держись от танков подальше.
Еще не захлопнулась за Громыко дверь, а Рабцевич уже объяснял Девятову:
— Тебе, Геннадий, такое задание. — Помедлил. — Ты со своей группой выдвинешься к деревне Гребень. Времени хватит, но не мешкай. Задача та же — противника уводишь вот в это болото…
Отправив группы, Рабцевич и несколько командиров вышли из хатки. На базе было тихо. У лазарета, где еще оставались больные, возле складов, под деревом, стояли подводы. Бойцы-возницы ждали команду к отправке.
Группы Громыко и Девятова отменно справились со своей задачей. Сначала отстали вражеские танки, потом пушки, пехота же, преследуя бойцов, завязла в болоте, а после повернула на исходные позиции.
В течение всего дня в небе висели вражеские самолеты, обстреливали лес, кидали бомбы по тем местам, откуда бойцы успели уйти.
На следующий день в журнале отряда появилась запись:
«16 июня 1944 года в 7 часов противник при наличии танков, артиллерии и авиации повел наступление на нашу базу и партизанский полк. После 15-часового боя и проведенного маневра противник, понеся потери, отошел в свои гарнизоны. Отряд потерь не имел…»
* * *
Рано утром 24 июня к Рабцевичу постучались.
— Войдите, — делая пометки на карте, сказал командир. Он составлял радиограмму в Центр.
Еще вечером Бочериков сообщил:
«Нахожусь в деревне Макаровка, в двадцати километрах от Бобруйска, послал разведку — чтобы найти верный путь в город».
Группа оказалась в районе действий карательных экспедиций. Пришлось уходить от преследования и вместо двухсот километров сделать крюк в четыреста. От гибели спасли болотные топи…
Вошел радист Глушков, улыбаясь, доложил с порога:
— Товарищ командир! Сегодня в шесть часов утра началось наступление наших войск!..
Через какую-то минуту помещение, где находилась рация, было забито до отказа. Звучал голос Левитана:
«…Войска Первого Белорусского фронта под командованием генерала армии Рокоссовского, прорвав оборону противника южнее города Паричи, перешли в наступление!..»
— Наконец-то! — сказал Рабцевич.
Он давно ждал этого дня — с тех пор, как проводили группу Бочерикова. И вот он наступил…
«Надо действовать!» — подумал командир и посмотрел на Линке. Комиссар улыбнулся. «Дождались!» — говорили его радостные глаза. Рабцевич перевел взгляд на Бабаевского.
— Вот что, Николай, — сказал, едва смолк голос диктора, — обеспечь сбор командиров групп. Завтра проведем совещание. Подготовь план работы со связными на период наступления нашей армии…
Бочериков вошел в город вместе с частями Советской Армии. Благодаря стремительному наступлению наших войск фашисты не смогли осуществить свой чудовищный план. Бочериков с бойцами по горячим следам задержал и передал армейской контрразведке четырех предателей, среди которых был заместитель коменданта бобруйского лагеря для военнопленных, известный садист и палач.
Вместе с Линке и Бабаевским Рабцевич разработал план разгрома вражеского гарнизона. Предстояло захватить станцию Малковичи, перекрыть железную и шоссейную дороги, тем самым перерезать фашистам пути отхода. Рабцевич согласовал свой план с Василием Захаровичем Коржом. После этого он поставил и определил задачи каждой группе. Операция начиналась в ночь на 4 июля.
— Помните, товарищи, — напутствовал Рабцевич, — это наш последний бой, поэтому каждый должен тщательно обдумать, что и как будет делать, чтобы избежать ненужных жертв. Предстоит не только взять станцию Малковичи, но и удержать ее до подхода наших войск. А как сложится обстановка — предугадать трудно.
Станцию захватили стремительно, деморализованный гарнизон уничтожили.
Рабцевич отдал распоряжение группам приступить к проведению второго этапа операции.
