позабыл честь… Я видел ненависть в её глазах каждый раз, когда она смотрела нам вслед. А теперь ей представился случай отомстить! Проклятая ведьма! Смотри, Робин, смотри! — Маленький Джон ткнул пальцем в бумагу. — Здесь написано, что ритуал возвращает разум. В тот день Марион показала мне эту строку, и я доверился ей, не понимая смысла остального! Но она сделала из Уилла бездушную нежить!
Робин съёжился, обхватив голову руками.
— Я дважды его убил… В первый раз своей стрелой, а во второй — тем, что не усомнился в Марион, не посмотрел, какое заклятие она накладывает!
— Нет, Робин, здесь есть лишь моя вина. Колдунья тебя обольстила, а я не смог вовремя понять, как она лицемерна.
— Ты столько раз говорил не верить ей, а я не слушал… Прости меня, Джон! Как жаль, что я уже не могу попросить прощения у Уилла… Будь ты проклята, Марион! — закричал разбойник, хватая книгу. — Нет, не будет по-твоему! Я заберу эти записи!
Гай, до тех пор не смевший пошевелиться, позабыл о страхе, как только услышал, что Робин собирается взять их. Заклинания, которые я должна была беречь сильнее собственной жизни… Он вцепился в книгу, пытаясь закрыть её своим телом от разбойников, чтобы те не получили ни одного листа, но и Робин не выпускал переплёт из рук. Маленький Джон поднял дубину.
— Отойди, — прорычал он. — Сейчас я превращу мальчишку в лужу крови.
— Нет! Он нам не помеха, — крикнул Робин, загораживая Джону подход к Гаю. — Я не убью ребёнка без нужды!
Книга не выдержала борьбы и разорвалась надвое, страницы посыпались на пол. Все трое бросились их собирать: разбойники — чтобы унести с собой, Гай — чтобы уберечь. Робин и Джон быстро перебирали листы, отбрасывая ненужные.
— Что это? Исцеление глухоты? К дьяволу! Нам нужно не лечить, а убивать!
Гай пытался выхватить страницы из их рук, бумага мялась, рвалась, клочки терялись среди остальных листов, забивались в щели на полу…
Вдруг великан замер.
— Стража близко — я слышу звон брони и оружия. Скорее, бери бумаги и бежим! Вдруг они поймали ведьму и сейчас идут проверять дом!
Робин пинком отбросил Гая и поспешно засунул несколько листов за пазуху.
— Только посмей позвать их на помощь — и я клянусь, что достану тебя, даже если ты зароешься в землю до самой преисподней.
— Уж не говоря о том, что Марион повесят, если узнают о её связи с нами, — добавил Джон.
Выглянув наружу, они пригнулись к земле и бесшумно побежали прочь.
Я была в смятении. Почему Маленький Джон решил оговорить меня, за что невзлюбил? А Робин… Несколько опасных проклятий оказались в руках обезумевшего человека. Я ещё раз внимательно осмотрела книгу: кроме листов со средними по силе заклятиями, пропали записи о ритуале воскрешения и частично рецепт зелья бессмертия. К несчастью, написанного на унесённом разбойниками обрывке хватало, чтобы приготовить снадобье, у меня осталась же часть об оружии для убийства бессмертного.
Я не знала, что же мне делать. Пусть моя память хранила почти все рецепты и поэтому ничто из знаний моих предков не оказалось утеряно, нельзя было позволить Робину воспользоваться самыми чудовищными из чар — бессмертием.
Как я кляла свою беспечность! Но какой теперь от этого был прок?
Наложив на дом заклинание, не позволяющее посторонним войти, я вновь поспешила в лес в надежде отыскать Робина. Я едва шла, мои ноги дрожали от мысли о том, что он может сразу убить меня, не пожелав выслушать. Но на мой зов никто не откликнулся. Я прошла все тропинки, умоляя его выйти, а в ответ ни раздавалось ни шороха. Идти в нехоженую чащу было опасно, но всё же я осмелилась углубиться в лес. В темноте я не видела, куда бреду, и вскоре споткнулась и сорвалась в небольшой овражек, повредив при падении руки. Мне удалось выбраться из злосчастного леса только к заре. Чудом проскользнув мимо стражи, я побежала домой.
Мне нужно было надёжно спрятать книги, чтобы их больше не могли увидеть чужие глаза. Но перед этим следовало восполнить утерянное. Мои пальцы опухли и почти не двигались, поэтому мне понадобилась помощь Гая, чтобы заново записать украденные заклинания. Разве я могла подумать, что совсем скоро бедный мальчик получит проклятие вечной жизни, а через сотни лет решится применить эти чары?.. Но всё же в книге стало одним зельем меньше: я побоялась снова доверять бумаге чары бессмертия.
На протяжении нескольких месяцев я ходила в лес почти каждую ночь, звала Робина, но всегда возвращалась ни с чем. Никто не отзывался, хотя временами я чувствовала чьи-то взгляды и как будто даже слышала шёпот. Я умоляла выйти его подручных, которые, верно, видели меня, или хотя бы передать мои слова главарю… Всё было безуспешно.
Но одной ночью, когда я в очередной раз прокралась мимо стражи и вошла в чащу, кто-то схватил меня и прижал к земле. Я хотела закричать, но рука этого человека закрыла мне рот.
— Если хочешь спасти Робина, то иди со мной, — прозвучал его шёпот.
На меня навалился незнакомый разбойник. Впрочем, из банды мне был знаком только Маленький Джон, да иногда мельком попадались на глаза несколько человек, чьих имён я даже не знала.
Я кивнула, и разбойник убрал руку.
— Тогда пойдём. Ступай осторожно, чтобы никто нас не услышал.
Он повёл меня в глубину леса по путям, известным только разбойникам. Казалось, он прекрасно видит в темноте. Для меня же всё вокруг сливалось в клубящийся тёмный туман.
Вдруг впереди появились огни. Разбойник заставил меня пригнуться к земле и чуть ли не ползти оставшееся расстояние. Мы осторожно выглянули из-за поваленного дерева. На поляне, освещённой несколькими кострами, собралась многочисленная разбойничья банда. Робин стоял на небольшом возвышении, гордо глядя на своих подчинённых.
— Братья мои! — обратился он к разбойникам. — Наконец-то Луна заняла нужное положение на небе и настала пора сильнейших заклятий. Теперь я знаю, как победить в войне и спасти наш народ от голода.
Толпа диких и неотёсанных на вид людей слушала его уважительно, даже смиренно.
— Бессмертные воины — вот выход! — прокричал он. — Мы не только дадим отпор и не позволим захватить нашу землю, но и сможем получить богатства других стран! И тогда бедняки наконец поднимут головы!
С этими словами Робин повернулся к Маленькому Джону.
— Я хочу, чтобы первым был мой самый дорогой друг.
Великан подошёл к главарю и положил свою дубину к его ногам в знак уважения. Я изо всех сил пыталась
