– Ты заплатишь за все, или, клянусь драконами, пожалеешь, что переступил порог нашего заведения! – мужчина начал приближаться к магу, который лишь невозмутимо хмыкнул.
– О, демоны, он сущий придурок… жди здесь, – пробормотал Фарлан.
Оставив Элемин, он начал протискиваться сквозь толпу по направлению к центру. Эльфу удалось встать между дерущимися прежде, чем кто-либо из них успел вновь ударить другого.
– Прекратите. Что произошло? – Фарлан смотрел лишь на громилу, Арена он демонстративно игнорировал.
– Этот ублюдок явился ночью в наш бордель и потребовал его обслужить. А теперь не хочет расплачиваться, – мужчина сплюнул.
Фарлан на мгновение устало прикрыл глаза, пытаясь, справиться с гневом, вызванным поступком безрассудного мага.
– Простите моего друга, вчера он перепил, – порывшись в карманах, эльф извлек звенящий мешочек и вручил его громиле. – Думаю, этого будет достаточно, чтобы покрыть все расходы.
Мужчина недоверчиво заглянул внутрь мешочка, но, судя по всему, остался доволен.
– Мы договорились? – спокойно уточнил Фарлан.
– Да, – бросив на Арена взгляд, полный затаенной ненависти, громила вразвалку направился к зданию, выложенному красной плиткой.
Толпа зевак, поняв, что зрелища уже не будет, начала расходиться. Фарлан грубо поймал Арена за плащ и потащил в ближайший переулок. Элемин поспешила за ними.
– Идиот! Тебе делать нечего, как привлекать к нам ненужное внимание?! – Фарлан прижал мага к стене, схватив его за ворот рубашки. – О чем ты вообще думал?!
– Они не могли догадаться! Моя магия убеждения подействовала на них, и все должно было… Ох, я не знаю, что пошло не так, – Арен, опешивший от реакции эльфа, даже не пытался освободиться.
Хотя вряд ли у него получилось бы сделать это без помощи магии. Волшебник был немного выше Фарлана, но тело эльфа было заметно сильнее и более привычно к физическим нагрузкам.
– Ты пошел с нами, чтобы обжираться наркотиками и трахать баб? – ледяным тоном поинтересовался мечник.
Элемин впервые видела Фарлана таким злым. Невольно она испытала облегчение от того, что гнев рыжеволосого мечника направлен не на нее. Хотя в то же время она чувствовала угрызения совести: пожалуй, в какой-то степени в произошедшем была и ее вина. Если бы вчера она не прогнала Арена, то, скорее всего, он не отправился бы на поиски этого борделя.
– Нет, я… – в блестящих от пыльцы глазах Арена промелькнуло нечто, похожее на сожаление.
– Тогда, будь добр, избавь нас от этого. Или твое путешествие закончится, так и не начавшись, – Фарлан отпустил его и, ничего больше не сказав, направился вдоль по переулку.
Элемин подошла к Арену, судорожно хватающему ртом воздух:
– Все нормально?
– Думаю, да, – маг проводил эльфа взглядом, пока тот не скрылся на перпендикулярной улице. – Пожалуй, он прав.
– Что?
– Мне действительно не стоило… вытворять все это. Я так давно не был в больших городах! – Арен устало потер веки и виновато посмотрел на девушку. – Насчет вчерашнего: прости меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать.
– Забудем об этом, – примирительно произнесла Элемин. – Идем, нам пора.
Она не подала виду, но раскаяние мага сильно ее удивило. Раньше ей казалось, что чародей не способен признавать свои ошибки.
***
До того, как появиться в гавани, Фарлан остановился в безлюдном переулке, чтобы поработать над своей внешностью. Агенты королевской разведки видели его в Галэтрионе и, кто знает, успели ли они перед своей смертью сообщить о нем в столицу. Осторожность никогда не помешает. По-хорошему Фарлану стоило бы сделать это еще вчера, когда они заходили в город, но в тот момент у него не было сил даже на самое простое заклинание. Эльф не мог сделать это и сегодня утром, покидая таверну, потому что не обладал способностями брата. Это Мириэль мог легко менять личину по нескольку раз за день, а Фарлану для такой объемной иллюзии требовалось куда больше сил. И хотя при определенных условиях мечник был способен поддерживать такое заклинание дольше, чем его брат – час или даже два – это было для него очень трудно.
Сконцентрировавшись, он принялся менять свое лицо. Эльфийские уши исчезли, волосы потемнели и удлинились, глаза стали янтарными. Теперь он был почти точной копией человека, которого постоянно встречал в своих снах и ненавидел. За исключением правого глаза, потому что гетерохромия привлекла бы к нему ненужное внимание. Принять человеческий облик Левента было намного легче по двум причинам: во-первых, эльф хорошо знал, как тот выглядит, это позволяло добиться наибольшей правдоподобности; во-вторых, в какой-то степени Левент теперь являлся частью самого Фарлана, поэтому на поддержание этой иллюзии мечник тратил гораздо меньше сил. Эльф ненавидел этот облик, но, тем не менее, был вынужден им пользоваться время от времени.
В голове зародился привычный звенящий звук, появлявшийся всякий раз, когда он использовал столь объемные и проработанные иллюзии. Сейчас этот звон был почти незаметен, но Фарлан знал, что чем дольше он поддерживает на себе заклинание, тем быстрее будет усиливаться этот шум. Он никогда не признавался даже брату, но с каждым использованием демонического клинка ему все труднее давалась собственная иллюзорная магия. Словно отражение этого, на его лице разрастались те самые “трещины”, о которых его спрашивала Элемин. Разумеется, он знал, что это такое: демоническое проклятие плоти, постепенно разрушающее тело носителя. Об этом ему поведала Тилль, нашедшая описание данного недуга в древних книгах. Будь Фарлан простым смертным, то он бы уже давно умер, однако из-за того, что его тело было неразрывно связано с сущностью Левента, проклятие не было столь активным. Оно воздействовало на него лишь при использовании демонического меча, с каждым разом все сильнее и сильнее искажая его внешность. Фарлан знал, что когда-нибудь это его убьет. Эльф взял за привычку небрежно прикрывать шрамы на лице легким иллюзорным заклинанием: всегда была небольшая вероятность, что кто-то опознает его болезнь, и тогда у этого человека возникнет множество ненужных вопросов.
Фарлан оглядел свое отражение в небольшой луже, и, убедившись, что выглядит, как нужно, зашагал дальше.
***
Элемин натянула капюшон поглубже. Изначально они должны были пойти искать корабль все вместе, но после выступления Арена Фарлан решил сделать все один. Он оставил их в небольшой портовой закусочной, и друзья договорились о встрече позднее. Народу вокруг было немного. Арен заказал себе на завтрак яблочный пирог и теплое молоко. Девушка еще не была голодна, поэтому перед ней стоял обычный стакан с водой.
– Поверить не могу, что он решил оставить нас здесь! – в который раз повторил Арен.
Поначалу Элемин не нравилось, что этими громкими разговорами он привлекает внимание к их парочке, но маг ответил, что использовал защитное заклинание, отводящее внимание. Так что после того, как хозяин кабака принес им еду, никто вокруг больше не обращал на них внимания.
– Ты зря его разозлил… Фарлан, конечно, не идеал доброты, но я впервые видела его настолько взбешенным.
– До сих пор не понимаю, что произошло в том борделе. Может, у них были какие-то антимагические амулеты… хотя вряд ли, это слишком дорого для простых шлюх.
Лучница не прислушивалась к его рассуждениям. Она уже поняла, что на вопросы о своих способностях светловолосый чародей отвечать не будет.
– Конечно, последний раз я был в этом городе лет шестнадцать назад. Тогда все еще работало… Не могли же они подумать о защите после того случая!
Элемин стало смешно: “Арен – великий маг и гроза борделей”.
– Сколько же тебе лет? – полюбопытствовала она.
– Симпатичных магов о таком не спрашивают, – ухмыльнулся Арен. – Думаю, я раза в четыре старше тебя.
Элемин присвистнула. По подсчетам выходило, что Арену перевалило за девяносто лет.
– По твоему недавнему поведению и не скажешь, – не сдержалась от колкости она.
