– Я заявляю, Ваша Честь, что это мое вещественное доказательство, встал со своего места Гамильтон Бергер. – Я считаю, что в настоящий момент, пока это доказательство не было приобщено к делу, адвокат защиты и его клиентка не имеют права его изучать. Они имели право только посмотреть дневник, чтобы удостовериться, что он написан почерком обвиняемой. Они уже давно могли убедиться в этом.
– Я не согласен с окружным прокурором, – сказал Мейсон. – Я считаю, что мы имеем право прочитать этот документ перед тем, как его приобщат к делу в качестве доказательства. Возможно, мы захотим возразить. Возможно, мы не будем возражать. Возможно, мы поставим под сомнение подлинность документа. Может, мы обнаружим, что в него вставлено несколько страниц, которые написаны не почерком обвиняемой, а являются искусными подделками.
– Я считаю, что адвокат защиты прав, – высказал свое мнение судья Коди. – Будет лучше, если мы разрешим защите прочитать весь документ прежде, чем он приобщен к делу в качестве доказательства.
– В настоящий момент я не предлагаю приобщать этот документ к делу в качестве доказательства, – заявил Гамильтон Бергер. – Я просто хочу, чтобы он был помечен для идентификации. Я спросил доктора, написан ли дневник почерком обвиняемой и доктор ответил утвердительно. Ваша Честь, я хочу, чтобы этот дневник был помечен для идентификации. Я считаю, что в таком случае защита имеет право на беглый осмотр документа. В дальнейшем, перед тем, как я представлю этот дневник для приобщения к делу в качестве доказательства, у господина адвоката будет право прочитать документ целиком, чтобы решить, согласен ли он на приобщение дневника к делу в качестве доказательства или хочет возразить против этого, а если да, то на каких основаниях.
– Хорошо. Если вы хотите, чтобы документ был просто помечен для идентификации в настоящее время, то в дальнейшем защите должна быть предоставлена возможность изучить документ, – постановил судья Коди.
Гамильтон Бергер бросил победный взгляд на Перри Мейсона.
Мейсон отдал дневник так же неохотно, как и доктор Кандлер.
– Пока это все, доктор, – сказал окружной прокурор. – Я снова вызову вас через какое-то время, но сейчас я хочу обосновать представление этого дневника.
– Секундочку, – остановил Мейсон уже покидающего свидетельское место доктора Кандлера. – Я собираюсь провести перекрестный допрос.
– Но он еще не давал никаких показаний, относительно которых можно проводить перекрестный допрос, – возразил Гамильтон Бергер. – Я снова приглашу его, когда буду представлять дневник для приобщения к делу в качестве доказательства.
– Он заявил, что документ написан почерком обвиняемой.
– В этом нет сомнений. Конечно, это ее почерк.
– Не будьте так уверены.
Мейсон встал со своего места и направился к свидетельскому креслу, где сидел сбитый с толку, побледневший доктор Кандлер.
– Вы знакомы с почерком обвиняемой, доктор Кандлер? – спросил адвокат.
– Да.
– А теперь взгляните на фотокопию одного документа, доктор. Это почерк обвиняемой?
Мейсон передал доктору Кандлеру фотографию размером одиннадцать на четырнадцать дюймов, на которой был изображен список цифр, находившийся у Томаса Сакетта.
Доктор Кандлер посмотрел на цифры и покачал головой. Его лицо, за которым внимательно следил Мейсон, ничего не выражало.
– Секундочку, – вставил Гамильтон Бергер. – Теперь я имею право взглянуть на документ.
– Конечно. – Мейсон протянул ему фотографию.
Гамильтон Бергер взял снимок в руки. Внезапно его глаза округлились от удивления. Он повернулся и побежал к своему столу, открыл записную книжку, вытащив ее из груды бумаг, и начал сравнивать номера, занесенные в нее, с номерами на фотографии.
Мейсон молча последовал за окружным прокурором к столу, отведенному для обвинения. Когда Гамильтон Бергер смотрел в записную книжку, чтобы сверить цифры, Мейсон, ни слова не говоря, взял фотографию и уже был на полпути к своему столу, когда Бергер осознал, что список у него забрали.
– Верните его сюда. Я хочу на него посмотреть! – заорал Гамильтон Бергер.
Мейсон просто улыбнулся.
– Ваша Честь, Ваша Честь, – кричал окружной прокурор, – это очень важно. Защита не имеет права держать у себя этот документ. Я... Я хочу посмотреть на этот документ.
– У вас уже была возможность посмотреть, написан ли он почерком обвиняемой или нет, – ответил Мейсон.
– Но я требую, чтобы мне была предоставлена возможность изучить его. Я настаиваю... Мейсон повернулся к недоумевающему судье.
– Я прошу, Ваша Честь, чтобы этот документ был просто помечен для идентификации. Поэтому, в соответствии с правилом, провозглашенным самим господином окружным прокурором, он не имеет права читать этот документ в настоящее время. Он посмотрел на него и этого достаточно.
– Ваша Честь, – взмолился Гамильтон Бергер, – это конфиденциальный документ... это один из самых строжайших секретов во всем деле... он оберегался... Я требую представить этот документ.
– Он был представлен, – заметил судья.
– Я имею в виду, я требую приобщить его к делу в качестве доказательства.
– Со стороны обвинения? – спросил заинтересовавшийся судья.
– Возможно, он будет использован, как финт, для введения в заблуждения, для запугивания. Я...
– Хватит, – прервал судья Коди. – Вы хотите, чтобы этот документ был приобщен к делу в качестве доказательства?
– Я... Если придется, я это сделаю. Ваша Честь, этот документ, очевидно, содержит список номеров купюр, которые составляют в общей сложности пять тысяч долларов. Они предназначались для выкупа шантажисту и были украдены из Коммерческого банка.
Мейсон улыбнулся разозленному прокурору.
– В дальнейшем, когда я представлю это доказательство для приобщения к делу, у вас будет возможность изучить этот документ, мистер Бергер. А на настоящий момент, в соответствии с пунктом закона, провозглашенного вами же, у вас есть право только посмотреть на него. Вы уже посмотрели.
– Но, Ваша Честь, – протестовал Бергер, – эти цифры настолько конфиденциальны, что даже мне не удалось раздобыть этот список. А у адвоката защиты вдруг оказывается копия. Это несправедливо.
Мейсон снова улыбнулся и повернулся к свидетелю.
– А теперь, доктор, я собираюсь задать вам технический вопрос, вы заявили, что вы терапевт и хирург.
– Да, сэр.
– У вас есть рентгеновский кабинет?
– Да, сэр.
– Доктор, подойдите, пожалуйста, к доске и нарисуйте план расположения ваших кабинетов. Я бы хотел знать, где находится рентгеновский аппарат.
