– Да, сэр.
– У вас есть рентгеновский кабинет?
– Да, сэр.
– Доктор, подойдите, пожалуйста, к доске и нарисуйте план расположения ваших кабинетов. Я бы хотел знать, где находится рентгеновский аппарат.
– Какое это имеет отношение к делу? – захотел выяснить Гамильтон Бергер. – План кабинетов? Это бессмыслица!
– Он квалифицировал себя, как терапевт и хирург. Он также заявил, что имеет практику в Санта-Ане. Я имею право проверить его по этим заявлениям.
Судья Коди недоуменно посмотрел на Мейсона.
– Вы заверяете Суд, что это имеет отношение к делу?
– Да, Ваша Честь. Я думаю, что это может оказаться одним из самых важных факторов.
– Хорошо.
Доктор Кандлер подошел к доске и нарисовал грубый план расположения своих кабинетов.
– А теперь я хотел бы узнать следующее, доктор. Предположим, два человека сидят здесь, на стульях, вот у этой перегородки, за которой, насколько я понимаю из вашей схемы, находится рентгеновский кабинет. Если направить рентгеновы лучи на соседнюю комнату, то они испортят все кадры пленки, заправленной в фотоаппарат, который лежит на маленьком столике, стоящем рядом с перегородкой, не так ли?
На лице доктора Кандлера было полное недоумение.
– Я не знаю... подождите минутку, да, думаю, что, возможно, вся пленка будет испорчена. Конечно, рентгеновы лучи пройдут сквозь стену. Насколько я понимаю, фотоаппарат не был снабжен никаким свинцовым покрытием. Он сделан из пластика или алюминия, как и обычно?
– Да.
– В таком случае пленка будет повреждена.
– Вся?
– Конечно. Ничто этому не помешает. Рентгеновские лучи хуже проходят через металл, не с такой легкостью, как сквозь плоть или кости, но если не было свинцовой защиты, то особых сложностей в их прохождении быть не должно.
– Так что если кто-то из ваших сотрудников решил, что мною сфотографированы важные доказательства и эта пленка заправлена в фотоаппарат, и хотел бы уничтожить эти доказательства, то он мог бы это сделать, включив рентгеновский аппарат?
– Да. Если бы захотел, что маловероятно.
– Спасибо, доктор. У меня остался только один вопрос. Вы сказали, что полное имя вашей старшей медсестры – Роза Рукер Травис, не так ли?
– Да.
– Девичья фамилия – Рукер?
– Да, сэр.
– Она была замужем за мужчиной по фамилии Травис?
– Да, сэр. Но она развелась до того, как стала работать у меня.
– У нее есть сестра Хелен Рукер?
– По-моему, да.
– Вы знакомы с Ховардом Примом?
– Нет, сэр.
– Это имя для вас что-то значит?
– Нет, сэр.
– А с Томасом Сакеттом? Это имя что-то значит для вас?
– Томас Сакетт... Мне кажется, что у меня был пациент с такой фамилией. Да, вспомнил. Я лечил мужчину по фамилии Сакетт.
– Вы знакомы с Вильямом Эмори?
– Да, сэр.
– Насколько мне известно, мистер Эмори – водитель бронированной машины, с которой пропал пакет с наличными, посланный из Коммерческого банка Лос-Анджелеса в филиал в Санта-Ане, не так ли?
– Да, сэр.
– Он в то время был вашим пациентом?
– Да, сэр.
– Спасибо, доктор. У меня все, – объявил Мейсон.
– У вас есть еще вопросы, господин окружной прокурор? – спросил судья Коди.
– Нет, Ваша Честь.
– Приглашайте следующего свидетеля.
– В качестве моего следующего свидетеля я хотел бы пригласить мистера Перри Мейсона.
Перри Мейсон сразу же встал со своего стула и направился к свидетельскому креслу, поднял правую руку и принял присягу.
– Я требую, чтобы вы объяснили, откуда вы взяли этот документ.
– Какой документ?
– Список номеров купюр, в общей сумме составляющих пять тысяч долларов, которые были приготовлены для шантажиста. Для вас невозможно было его где-то заполучить.
– Если такое невозможно, то, очевидно, его у меня нет.
– Но он у вас есть! Цифры на той фотографии означают именно номера купюр.
– Откуда вы знаете? Вы их проверяли?
– Я проверил номера... Вы понимаете, что этот список держится в таком секрете, что глава регионального отделения ФБР отказался предоставить его даже мне?
– В таком случае, – учтивым тоном произнес Мейсон, – разрешите мне, господин окружной прокурор, подарить вам фотокопию списка номеров купюр, который вам не не удалось получить в ФБР. Я специально сделал одну копию лично для вас.
Мейсон встал со свидетельского кресла, подошел к Гамильтону Бергеру и вручил ему фотографию.
– Вы не ответили на мой вопрос. Откуда вы его взяли? – повторил Гамильтон Бергер.
Мейсон улыбнулся и заявил:
– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что ответ потребует от меня раскрыть суть конфиденциального сообщения, защищенного свидетельской привилегией, сделанного адвокату. Это часть доказательств, которые собирается представлять защита, и в настоящий момент ваш вопрос не относится к делу и несущественен. Сейчас идет слушание по обвинению Арлен Дюваль в убийстве, а не дела о краже денег из бронированной машины Коммерческого банка, которая приписывается ее отцу.
Мейсон положил ногу на ногу, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся разозленному и обеспокоенному окружному прокурору.
– Естественно, – раздраженно заявил Гамильтон Бергер, – следовало ожидать, что мистер Мейсон станет прибегать ко всяческим техническим уловкам, чтобы попытаться защитить себя, но я собираюсь задавать вопросы, пока, по меньшей мере, не представлю Суду основные факты.
– Если вы будете задавать вопросы только по относящимся к делу фактам, я не выступлю ни с одним возражением, – ответил Мейсон.
– Хорошо. Я снова спрашиваю вас четко и ясно, вы ходили в дом Джордана Л.Балларда вечером в среду, десятого числа текущего месяца?
– Да.
– Вы подходили к окну в гостиной?
– Да.
– Вы опускали и поднимали жалюзи?
– Да. Конечно.
– Что?! – заорал Гамильтон Бергер. – Вы сейчас это признаете?
– Конечно, я признаю это.
– Вы отрицали это перед Большим Жюри.
– Ничего подобного, – ответил Мейсон. – Вы спросили меня перед Большим Жюри, опускал ли я и поднимал жалюзи, подавая таким образом сигнал обвиняемой. Я ответил, что нет. Тогда вы спросили, опускал ли я их и поднимал, как сигнал кому-то. Я ответил, что нет.
– Но сейчас вы признаете, что опускали и поднимали их?
– Конечно.
– Почему вы не сказали об этом перед Большим Жюри?
– Потому что вы меня не спросили.
– Я сейчас вас спросил.
– Я сейчас вам ответил.
– Тогда как вы можете объяснить свои действия – опускание и поднимание жалюзи – если вы не подавали таким образом сигнала?
– Я обнаружил, что у меня находится тысячедолларовая и пятисотдолларовая купюры. Номер тысячедолларовой купюры был 000151.
