часть под прикрытием защиты.
Но Янсель строил повествование так, что повторный урок по теме был даже интереснее предыдущего. Потому часто можно было наблюдать, как, раскрыв рот, внимают наставнику и те, кто впервые слушает тему, и те, кто, казалось бы, уже всё это слышал накануне. Уж очень интересным рассказчиком был Янсель.
Все предметы, которые изучались в школе, в повествовании мага теряли границы – исторические факты событий и возникновения того или иного заклинания переплетались с географическими, перемежаясь математическими расчетами приложения векторов направления и площадью или объёмом распространения… Очень часто были важны физические или химические свойства какого-либо предмета или вещества, подвергающегося изменению.
И, как итог, проводился сравнительный анализ зон применения графических видов магии, жестов, словесной и других в той или иной ситуации.
Наставник учил нас, постепенно открывая мир магии от простого к более сложному.
А вскоре Лийса задала мне очень неудобный вопрос. Эх, хотел бы я, чтобы этот разговор случился, как можно позже…
– Лагор, а почему Янсель учит нас по-другому, не так, как Тимофеич?
И что ей сказать? Что Тимофеич использовал нас, а Янсель учит именно тому, чему и положено учить?
Да! Именно так и пришлось сказать, только немного другими словами при поддержке и в присутствии Янселя. Маг несколькими сухими фразами рассказал свою историю– не так эмоционально, как нам с Ррыком.
Лийса выслушала нас и… ушла. А потом до самого утра из-за двери её комнаты слышались рыдания и всхлипы. Я кружил возле двери… К сожалению, лисице понадобилось намного меньше времени, чем мне, чтобы сделать правильные выводы.
И ничего нельзя поделать! Только ждать возвращения брата и на что-то надеяться.
Но тем не менее, с Лийсой ситуация сложилась удачно. Весёлый, узнав, что лисица из семьи целительницы и сама что-то умеет, определил её в помощницы к военному целителю.
Когда Лийса в сопровождении одного из гвардейцев зашла в пристройку казармы, где была устроена целительская комната, Шуть Медный, щуплый мрачный мужик, пренебрежительно перекривился и выразился в том духе, что девок проходных ему тут не хватало, пусть такая-сякая сразу в казармы идёт без разворотов…
Не на ту напал!
Лийса, хрупкая с виду, росточком ниже того целителя, упёрла руки в боки на манер деревенских, только рот раскрыла ответить… да и закрыла, что-то почуяв. Повела носом и фыркнула:
– Что толку обижаться на свежего покойника! Ты пока языком мели, через полдня уже не до того будет.
Медный и вызверился. Ага, скажи такое любому другому – и то, не понравится, а тут самого целителя в покойники определили.
– …! …шалава!.. Указывать будет… Иди … да… на… Чё, зенки вылупила? П-шла!
– Да-а, кажется, со сроком-то ошиблась. Меньше тебе времени осталось. Вон уже по шее синие пятна пошли.
Шуть шарахнулся к осколку зеркала, что каким-то чудом держался на стене – судя по следам, жалкий остаток от роскошного полотна, висевшего на этом же месте когда-то. Узрев шею, целитель взвыл:
– Что? Что это? Откуда?!
Ох, и ехидная лисица!
– А видать, накануне твоя проходная приворожить тебя пыталась. Зелье наварила, да вместо *чиримы положила серый **шаграф – они по виду схожи, а запах разный. От тебя до сих пор шаграфом несёт за десять шагов! А у неё, верно, нос забит! Да не жадничала, побольше сыпанула, чтоб наверняка получилось. Так что… – развела руками оборотница.
Мужик метнулся к занавеске, что целительскую перегораживала. А Лийса припустила в свою комнату за универсальным противоядием, что ещё дома вместе с Виреной на всякий случай готовила. Противоядие не так, чтобы совсем уж сильное, но в данном случае поможет.
И помогло…
Что говорить, Шуть Медный резко зауважал Лийсу. А как же? Спасла!
А одна из служанок долго с синяком под глазом ходила. Никто ей не сочувствовал – история-то быстро разлетелась стараниями гвардейца, что Лийсу к целителю сопровождал.
В первое время Марина не брали на уроки Янселя из-за опасений, что за ним пригляд пристальнее, чем за остальными.
Через неделю на тренировке старший, помявшись, встал за Сувором, а ещё через неделю пропустил вперёд Шорана. Таким образом, мы наглядно убедились, как занятия магией влияют на резерв. На силу зверя, как называют это оборотни.
Оставлять Марина без развития было неправильно, необходимо было каким-то образом найти решение. Для начала я отвёл Марина к магу для принятия клятвы, а потом поговорили.
Марин был в смятении – управляющий и его окружение взяли старшего в оборот. Парень уже и деликатесам был не рад.
На него давили, уговаривая отослать отряд оборотней обратно в Волчики. Ну, или хотя бы, часть отряда, можно самых младших. А чтобы нормально добрались, предлагали провожатых выделить.
Мы с магом переглянулись – ясно, провожатые, конечно, проводят, но однозначно не в деревню.
М-да… Ситуацию с Марином придётся оставить временно без изменений… Что бы такое придумать, чтобы Грахиаш забыл об оборотнях?
Янсель задумался и, похоже, забывшись, начал негромко рассуждать вслух – видимо, привык, постоянно находясь в одиночестве, разговаривать сам с собой.
– Так-так… осталось два, ну может, три месяца… обязательно будет… м-м, никак нельзя…
Мы с недоумением прислушались, а маг спохватился:
– Лагор, как бы пару-тройку месяцев продержаться? А там князь прибудет. Думаю, ситуация изменится.
– А что тут думать? Отряд и создавался по личному приказу князя. Тимофеич только нас с Урусом собирался из деревни везти. А там поначалу Лийса добавилась, а потом распоряжение от князя пришло. Тимофеич не очень-то доволен этим был, – посмотрел на озадаченного Марина. – А ведь действительно! Марин, ты же этого не знал. А теперь можешь говорить Грахиашу, что отряд по распоряжению князя создавался, и без его разрешения ты никого никуда услать не можешь!
На том и порешили.
На тренировке следующего дня Марин с облегчением рассказывал.
На ужине управляющий распорядился посадить старшего рядом с собой и с особой настойчивостью вновь завёл разговор об отсылке части отряда. У него даже имелись рекомендации, кого следует отослать в первую очередь…
Сообщение, что отряд сопровождения создавался по личному указу князя, Грахиаш выслушал с невозмутимым лицом и тут же потерял всякий интерес к оборотню.
А на завтраке Марину определили сидеть уже в дальнем углу, в недосягаемости для глаз управляющего.
Мы с облегчением вздохнули, решив, что уж теперь-то Грахиаш успокоится.
Ещё через два дня была моя очередь идти в ночной дозор. Часть стражей передвигались на лошадях, но центральную часть города возле замка патрулировали пешком.
В каждом патруле была уже сложившаяся группа стражей. Называли их по имени командира, возглавляющего патруль. И со временем конечно кто-либо заменялся, но только по уважительной причине. Причины бывали разные… Радостные – отпуск, повышение по службе.Или наоборот – увольнение, ранение, смерть.
Вот и меня прикрепили к группе Маниша. Сувору повезло, он к Тацине попал. А Маниш…
Серьёзный мужик, комплекцией ненамного пожиже десятника, только… какой-то непонятный –
