Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова

Правильнее выразиться, трое держались наособицу – молчаливые, кажется, они и между собой общались только жестами. Что спросишь – так, буркнут себе под нос – и понимай их, как хочешь. И всегда втроём поближе друг к другу держались.

А четвёртый – Байкус, парень постарше Марина, улыбчивый балагур – его присутствие и примиряло меня с остальными угрюмыми стражами. Он сразу принял меня в компанию, всё время подсказывал, куда направляется дозор, рассказывал о жителях и городских достопримечательностях, травил байки о службе и забавных случаях.

Из его слов я узнал, что в городе восемнадцать трактиров и семь домов увеселений… На мой вопрос, как в этих домах веселятся, Байкус долго хохотал, аж схватившись за живот, до слёз. Маниш непонятно усмехался. Трое, имена которых я толком и не знал, угрюмо отмалчивались.

Мы отработали несколько смен без изменений.

В одно из дежурств я услышал упоминание пекарни Ораша, вспомнил про Намила – человека вожака – и загорелся мыслью всё-таки связаться с Ррыком, предупредить его по поводу Тимофеича. Расспрашивая Байкуса о достопримечательностях города, постарался сориентироваться, чтобы определить, где находится пекарня Ораша.

Район, который мы патрулировали, находился относительно недалеко от замка, потому передвигались мы по нему пешком. А вот уже в следующем районе патруль работал днём пешком, а по ночам на лошадях. Окраины же патрулировали только верхом днём и ночью. Интересно, почему такой разный подход?

Вопросов было много, некоторые я успевал задать, которые забывал, а иные придерживал из опасения – на всякий случай. Эх, лучше бы я все вопросы оставлял на всякий случай! Ну, или почти все.

Без всякой задней мысли я стал расспрашивать Байкуса про пекарню Ораша. Где находится? А для вежливости расспросил – чем же хороша та пекарня, да что там пекут?

Оказалось, что когда-то пекарня на самом деле была знаменита выпечкой, да сейчас от былой славы только название и осталось. Наследники Ораша не те оказались – на этих словах Байкус рассмеялся, вот только, что смешного в тех наследниках, я так и не понял. А расспрашивать, отвлёкшись на что-то, дальше не стал.

По вечерам во время дневных, переходящих в вечер, и ночных дежурств наш патруль периодически заходил в какой-нибудь трактир – передохнуть, так говорил Байкус. В один и тот же трактир в один вечер не заходили дважды, каждый раз в другой. Куда и когда зайти – решал главный, мы топали за ним.

Маниш, как правило, отходил к стойке или удалялся в сопровождении трактирщика по какой-то своей надобности. А перед нами выставляли тарелки с едой и питьём. Когда я в первый раз полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться, Байкус дёрнул меня за рукав, протянул с постоянной усмешкой:

– Не беспокойся. Нас угощают.

Угощают? С какой стати? Оглянулся на остальных, мужики хмуро ковырялись в тарелках. Я пожал плечами. Хотя на мой взгляд, угощать и принимать угощение положено как-то по-другому. Ну, в разных местах и обычаи разные.

Определившись с местоположением пекарни, уже на следующее ночное дежурство мне удалось отлучиться из трактира, в который зашли в очередной раз «отдохнуть». Сказал, что не голоден и хочу на дворе воздухом подышать.

По моим расчётам пекарня находилась в нескольких минутах ходьбы, потому, чтобы не терять время, припустил почти бегом.

На улице уже смеркалось. Добежав до здания пекарни с криво висящей вывеской – ржавым кренделем, увидел искомый дом слегка наискосок, в глубине двора. Узнал по описанию «дом в глубине за пекарней со ставнями ярко-зелёного цвета».

На мой стук дверь открыл молодой парень, оказавшийся тем самым Намилом. А из глубины дома прибежала девчонка, помладше меня. Оказалось, младшая сестра Намила – Овилла. Девчонка – поскакушка, чем-то на Урсуну схожа. Наверно, повадками да любопытством, что, кажется, даже из глаз брызжут.

Намил-то поначалу осторожничал, отпирался от знакомства с оборотнями. Пришлось признаться, что я – племянник Ррыка. А тот стоит и смотрит на меня вопросительно. Чего ещё-то?

Хлопнул себя по лбу – вспомнил! Нужно сказать условленную фразу. Как же там? Во!

– Чтобы не скучать, нужно ёлки в лесу пересчитать.

Вот глупость-то несусветная, ёлки в лесу считать! А этот Намил аж расцвёл от упоминания тех ёлок. Давай меня в дом приглашать, ужинать позвал.

Да какое там ужинать? В трактире, того гляди, вот-вот меня спохватятся. Отговорился, что времени у меня мало, а спутникам не больно-то доверяю. Договорились, что поутру Намил пойдёт вдоль стены, что дальнюю часть парка опоясывает, а я или кто «с ёлками» к нему подойдёт – там и обговорим дела поподробнее. На том и расстались.

Когда я в трактире присел за стол, что нам был выделен, то будто и не бегал никуда – нисколько не запыхался. Присел на лавку, как ни в чём не бывало, придвинул к себе кружку с каким-то питьём. Огляделся.

Маниша, ожидаемо, не видать нигде. За столом, как повелось, трое угрюмых стражей сидят, меж собой переглядываются, но молчат. А вот Байкуса почему-то тоже не видно.

Вот странное дело. Один из молчунов, Левшай его, кажется, зовут, придвинулсяи склонился ко мне:

– Ты, паря, с Палачом-то поаккуратнее. Слыхали мы – вы с управляющим не ладите, а Палач с Манишем к нам от него пришли.

Я офигел.

Эти… заговорили. А Палач… слово-то какое неприятное! И кто это? Неужто…

– Байкус?

Согласный кивок. И Левшай быстро отвернулся, уткнувшись в свою кружку.

А от двери уже шёл к столу Байкус-Палач. Запыхался никак?

А ведь он за мной бегал!..

Следил, троллев выползень! Эх, плохо, если он понял, куда я ходил… Чем плохо – пока не знаю. Но то, что ничего хорошего, уже понял.

С трудом я выдержал это дежурство, плетясь в хвосте дозора. Мужики-молчуны вели себя как обычно, держась поближе друг к другу, сторонясь Байкуса, послушно, но без энтузиазма выполняя указания Маниша.

Всего одна фраза объяснила многое – отчуждённость молчунов и непонятные усмешки Маниша. Теперь понятно и «дружелюбие» Байкуса-Палача.

Эх, Лагор, щенок ты ещё несмышленый! Обрадовался, думал – Грахиаш отстал от нас.

Не знаю, за что он так люто ненавидит оборотней. Но в то, что в покое нас оставит, теперь не верю! И боюсь, по-настоящему боюсь за Намила и его сестрёнку, так похожую на Урсуну.

*Чирима – растение, очень сильный афродизиак, почти без запаха. Применимо только к мужчинам в микродозах, на женщин не действует. Превышение дозы может свести с ума.

**Шаграф – растение, по виду совершенно неотличимое от чирима, сильно-ядовитое растянутого действия. Симптомы – голубые, затем синие пятна по телу. Противоядие – только сложносоставленный сбор трав, усиленный магией ( без магии не помогает).