— Оу… Да ты не рад нас видеть, — с наигранным сожалением произнёс я, со злостью сплевывая в его сторону и подбираясь ближе. Никогда ещё я не чувствовал себя настолько неуязвимым, с автоматом, почти слившимся с телом. — Макс, Макс… Что, думал спрятаться здесь навсегда? Думал, мать твою, что тебе всё сойдёт с рук?
Мой голос под конец сорвался на яростный вскрик, и, не тратя более времени на слова, с искаженным от эмоций лицом я набросился на причину всего происходящего пиздеца последних недель моей жизни. Но и он, похоже, успел собраться и взять себя в руки, сразу оказав сопротивление: мы вцепились друг в друга — он в мой автомат, я в его плечи — и повалились на землю.
И в этот момент произошло то, чего мы с Лэном полагали избежим: в конце улицы всё-таки возникли двое изгоев.
Вглядевшись в происходящее и узнав в жертве нападения своего «лидера», они почти сразу с криками бросились к нам.
Лэн не заставил себя ждать: тут же повернулся в их сторону, оставив меня самого разбираться с Максом, и открыл огонь — одного из изгоев он подстрелил сразу же.
Грохот вылетающих и рассекающих воздух пуль могильным звоном окрасил пространство — я вслушался в него, занеся кулак над лицом ублюдка, но он приземлился в асфальт, отчего я моментально разбил костяшки. Макс умудрился увернуться подо мной, и краем глаза я заметил, что он судорожно ищет пистолет на боку, всё ещё мешая моим телодвижениям.
Снова послышались выстрелы, но мне некогда было анализировать происходящее…
Зарычав, я со всей силы потянул автомат из окаменевших пальцев Макса и ударил его им прямо в лицо.
Послышался противный хруст поломанной носовой перегородки и хрип; затем я снова занёс кулак, чтобы привести его лицо в состояние месива, но этот сукин сын добрался до своего оружия, чудом не отстрелив мне бок.
Лишь на секунду я потерял внимательность и оказался теперь перевёрнутым и прижатым под ним — мы стали кататься по земле, щедро награждая друг друга побоями вперемешку с редкими промахивающимися выстрелами.
Я понимал, что мне нужно увеличить дистанцию, чтобы ранить его и обезвредить, иначе я — слишком лёгкая мишень; вдобавок, на краю сознания я всё никак не улавливал, почему Лэн до сих пор не помог мне.
Только лишь из-за бывших инструкторских привычек и солидарности к той стычке с изгоем в здании? Мол: ты — боец, и добивай его сам?
Рука Макса мазнула по моему лицу: кажется, разбил губу. Облизав проступившую кровь, я собрал все свои силы воедино, ощущая, как рвутся последние натянутые канаты терпения, и с разъяренным воем нанес ему несколько ударов по пояснице в область почек и по челюсти. Наконец, он качнулся на мне и, потеряв ориентацию в пространстве, отодвинулся на десяток сантиметров — этого стало достаточно.
Пелена в этот момент словно спала со слуха — я уловил звуки борьбы там, где должен был быть Лэн, и новые выстрелы.
Чего он там возится с этим одним изгоем?
Блядство…
Адреналин долбил по каждой клетке взбешенного организма, когда ногами пнув от себя шатающегося, захлебывающегося кровью Макса, я вскинул автомат и сипло процедил:
— Посмотрим, сможешь ли ты в этот раз убежать, пидорас.
Очередь из крупнокалиберных пуль в миг раздробила ему коленную чашечку, навсегда уготовив судьбу инвалида. Истошно заорав, Макс рухнул на бок, а я, осознав, что окончательно справился с ним и этого хватит, чтобы он на время остался в живых, но не смог уйти, резко развернулся к Лэну.
Представшая картина повергла меня в оцепенение и ступор, заставив замереть на месте. К горлу подступила тошнота, но ту боль, которую я ощущал во всём теле теперь, когда гормон ярости и безбашанности отхлынул, меркла на фоне стремительно скручивающегося внутри отравляющего узла.
На земле валялся второй, успевший до нас добежать, но уже подстреленный изгой, над чьей грудью, надавив на неё ногой, возвышался… Уиллсон.
Рядом же с ним бездыханно лежал Лэн, покрытый пылью, и на его животе сквозь одежду просочилось и блестело уже расползшееся багровое пятно.
— Нет… — сорвалось само с губ, когда я встретился глазами с тяжело дышавшим командиром.
Я не мог смотреть на это.
Просто не мог.
Мозг отказывался воспринимать происходящее. Я не верил в то, что Лэн не справился с изгоем… Не верил в судьбу, пославшую нам так кстати на подмогу командира, по сути нарушившего мой приказ ждать — а иначе как судьбой его появление точно не назовёшь.
— Нет… — шелестом, почти эхом, отбилось моё короткое повторение, и я сделал шаг вперёд.
Невозможно. Это невозможно…
Всё не может завершиться вот так!
Старый вояка же медленно и с сожалением прикрыл веки, поджав губы, убрал ногу с трупа изгоя и отвернулся, чтобы не показать мне скупую слезу, которую я и сам не был в силах сдержать…
Комментарий к Глава 29. Начало торжества справедливости
Саундтрека будет аж целых два:
Hi-Lo — Zeus
