их будут доноситься до самой Халендии. Король Торант узнает, какое горе посеял и к какому наказанию это привело.
Рами закрыл глаза, и плечи его беспомощно поникли.
Мёд наклонился к своему брату:
– Эти треклятые личчины в Мальгарде теперь не кажутся такими уж страшными, точно?
Тазар устремился вдоль по улице, поглубже держась в тени. Алтея быстро шагала слева от него, а предводительница воровской гильдии Наковальни – справа. Еще больше Шайн’ра – в сопровождении разношерстной толпы разбойников и головорезов – неслись по соседним узким улочкам и переулкам. Все они сошлись у стен дворца Оракла.
Тазар миновал двух гвардейцев, распростертых на земле, – их кровь все еще растекалась по булыжникам. А через несколько шагов перед глазами у него возник еще один, который привалился к стене, держась за перерезанное горло и всеми силами пытаясь удержать утекающую жизнь. Они видели уже дюжину облаченных в доспехи трупов – кровавый след тайной армии Ллиры, бесшумно устраняющей дозорных у них на пути.
Пока они пересекали город, ставни на окнах поспешно закрывались, а двери захлопывались. Жители Казена не хотели принимать участия в грядущем кровопролитии.
– Помедленней! – прошипела Ллира, когда они оказались в пределах видимости стен поместья, покрытых сверкающей на солнце соляной коркой.
Многочисленные шеренги имперских солдат заполняли площадь, охраняя ворота. Явно за две сотни числом. Кроме того, над виллой зависла большая летучая баржа.
– Больше, чем мы ожидали, – заметила Алтея, когда они остановились. – Даже с учетом фактора неожиданности нам предстоит тяжелая битва.
Тазар не мог с ней не согласиться, хотя кровь у него так и бурлила от приподнятого возбуждения.
– Теперь пути назад уже нет.
«Особенно когда мы так близки к тому, чтобы достичь невозможного».
Все ждали сигнала к атаке. Ллира рядом с ним тяжело дышала. Высокая рисийка – наемная убийца по имени Сёкл – тоже вся напружинилась.
– Мы и так слишком долго медлили, – сказала Ллира. – Мои шпионы во дворце сообщили, что все собрались в приемном зале Оракла. Нужно действовать быстро, чтобы удержать их там. Нельзя рисковать тем, что…
Сквозь шум ветра с океана из-за высоких стен впереди до них донесся приглушенный крик.
Ллира нахмурилась, явно готовая броситься вперед в одиночку, но Сёкл удержала ее.
– Дождись условленного сигнала, – бросила ей рисийка.
И тут это и произошло – звон первого из вечерних колоколов гулко разнесся по всему городу.
* * *
Канте отказался отвести взгляд, когда меч тяжело опустился на пронзенную стрелой ногу Шута. Лезвие рассекло голень гулд’гульца чуть ниже колена. Отрубленная конечность отлетела по гладкому мрамору, а тот закричал, дергаясь в объятиях двух гвардейцев. Его крик эхом разнесся по гулкому залу, как будто здесь пытали сотню человек.
Кровь брызнула далеко, до самого помоста. Отдельные капли забрызгали подол белоснежного одеяния Аалийи. И все же она не отпрянула.
Крики Шута перешли в непрерывный поток проклятий, особенно когда второй гигант опустился на колено рядом с ним, выхватил из котла с тлеющими в нем углями раскаленное докрасна клеймо и прижал его к культе. Плоть обгорала и дымилась. Шут вздрогнул, спина у него выгнулась дугой от боли, дыхание застряло в груди.
А когда оно наконец вырвалась на свободу, его крик заглушил звон городских колоколов. Через бесконечно долгое время Шут обмяк, из носа у него текли сопли, а из глаз – слезы.
Его брат Мёд невольно прижал оба кулака к груди. Фрелль побледнел. Губы Пратика шевелились в безмолвной молитве.
В последовавшей тишине снаружи пронзительно пропел рожок. Прежде чем он затих, ему ответил другой, затем еще один. Вскоре вокруг виллы звучал уже целый их разноголосый хор.
Все присутствующие в зале заозирались по сторонам.
Канте бросил взгляд на Фрелля и Пратика, но не нашел ответа на их растерянных лицах. Затем послышались крики и резкие взрывы бомб. Потом истошные вопли и визг, одновременно яростные и страдальческие.
Из дверей по обе стороны от помоста выскочили два десятка гвардейцев в сверкающих доспехах – имперских паладинов – и окружили императора и его семью. Их предводитель отвесил поклон Маккару.
– Крепитесь, Ваша Блистательность! На дворец осмелилась напасть горстка низкорожденных. В сопровождении Шайн’ра. Но они натолкнулись на наше войско. Ничто не пробьет брешь в этих стенах.
Император вскочил на ноги. Он не выглядел испуганным или встревоженным – только сердитым из-за того, что его прервали. Бросил тяжелый взгляд на Оракла, как будто тот был обязан предвидеть это нападение.
– Победа будет за нами! – пообещал паладин.
* * *
«Мы не сможем выиграть эту битву…»
Тазар, стоящий на краю площади, был в полном отчаянии. Буквально только что обе их армии – его и Ллиры – бессильно разбились об имперские силы. Даже застигнутые врасплох, две сотни гвардейцев образовали серебристый утес, который выглядел совершенно неприступным. По краям его все еще продолжались ожесточенные схватки, но особого продвижения было не видать.
Разочарованный и злой, Тазар больше не мог стоять в стороне и просто наблюдать за происходящим. «Если это конец, то умру я с окровавленным мечом в руке!»
Алтея схватила его за плечо.
– Мы не можем потерять и тебя тоже! Ты – тот фундамент, на котором может вырасти новый Кулак!
Тазар стиснул зубы и пристально посмотрел на Ллиру, теряясь в догадках, не было ли все это какой-то хитростью – еще одной ловушкой, расставленной имперскими. Так это было или нет, но он знал, что в конечном счете сам во всем виноват, позволив амбициям взять верх над благоразумием.
«Надо было с самого начала прислушаться к предостережениям Алтеи…»
Однако пальцы у него невольно сжались, когда он уставился на гулд’гулку, готовый задушить ее за то, что она заманила его сюда, к этому кровавому поражению. Ллира проигнорировала его, оставаясь совершенно невозмутимой. Ее взгляд был устремлен даже не на сражающихся, а в небо. Тазар тоже поднял туда глаза.
Имперская баржа, только что зависшая над садами, теперь приближалась, чтобы окончательно положить конец битве внизу.
Ллира твердо обратилась к Тазару:
– Играй отступление.
– Что?!
– Сейчас же! – выкрикнула она.
Прежде чем Тазар успел нащупать свой костяной свисток, Алтея дунула в свой, прислушавшись к предводительнице воровского войска. Судя по всему, его первая заместительница давно уже ожидала такого приказа, зная, что они обречены. Ее пронзительные сигналы заглушили шум битвы. Она дунула в свой свисток еще четыре раза, чтобы все услышали ее команду к отступлению.
Тазар ожег взглядом Ллиру, но взгляд той был по-прежнему устремлен в небо. Баржа уже достигла места сражения, и оба их отряда теперь бежали из-под тени нависшего над ними летучего корабля. Краем глаза Тазар заметил, как Ллира слегка кивнула.
Словно вняв этому сигналу, с крыш вокруг площади взмыла туча пылающих стрел. Они со щелчками вылетали из припрятанных до поры до времени длинных луков, для натягивания которых требовались усилия сразу двух мужчин. Эти длинные, как копья, стрелы оставляли за собой длинные следы изумрудного огня и дыма.
Тазар невольно ахнул, слишком хорошо знакомый с жутким оттенком этого пламени.
«Нафлан…»
Пылающие копья пробили летучий пузырь баржи сразу в нескольких местах. Корабль содрогнулся, словно предчувствуя, что сейчас произойдет. А через миг на месте его пузыря полыхнул ослепительный огненный шар, занявший чуть ли не полнеба. Тазар прикрыл лицо рукой, спасаясь от жара, доставшего до земли. Баржа обрушилась вниз, ее изрыгающие пламя горелки тщетно пытались удержать ее в воздухе.
Корабль врезался в ряды гвардейцев внизу, вдребезги разбившись о них и еще шире разбросив вокруг себя огненную стену. Ударив в ворота, та распахнула их настежь.
Ллира повернулась к Тазару:
– Давай в пролом!
Тот ошеломленно застыл, но Алтея уже выхватила свой свисток и теперь дула в него, приказывая их силам перегруппироваться и броситься вперед. Ллира вместе со своей тенью-убийцей сорвались с места.
Опомнившись, Тазар кинулся за ними.
– Это ведь был твой план с самого начала! – крикнул он на бегу Ллире, догнав ее. – Почему ты нам не сказала?
– Не могла рисковать тем, чтобы наши
