Лошадьми занимались не только в будние дни. Лучшим в уроках верховой езды была возможность сбежать из школы на выходных. Часто по воскресеньям Гарри брал девочек на встречи Смиттаунского охотничьего клуба. Охота на лис, позаимствованная в Англии, была любимым времяпрепровождением элиты восточного побережья, чьи поместья располагались в Лонг-Айленде, Пенсильвании и Вирджинском Пидмонте. История охоты на лис в Лонг-Айленде начинается еще с колониального периода. Члены охотничьего клуба Мидоубрук, старейшего охотничьего клуба в Лонг-Айленде, расположенного в Олд Вестбери, утверждают, что его членом был Джордж Вашингтон. Тедди Рузвельт восхвалял прелести лонг-айлендской охоты на лис в статье в «Сентьюри мэгазин» в 1886 году. Смиттаунский охотничий клуб, ближайший к школе Нокс, традиционно проводил свои собрания то в одном большом поместье, то в другом. Но к концу 1950-х из-за уменьшения количества доступной земли и снижения интереса к спорту на встречи клуба являлось все меньше людей. Многие полагали, что это уже отжившая традиция.
Изначально охота на лис в Лонг-Айленде вызывала протесты квакеров, селившихся на пахотных землях округа Саффолк. Квакеры были против лисьей охоты как таковой, объясняя это тем, что спорт жесток по отношению к лисам. Даже Генри Берг из Американского общества защиты животных оказался вовлечен в эту борьбу, засыпая охотничий клуб Мидоубрук письмами с протестами. Но члены Смиттаунского клуба не встречали такого сопротивления, имея возможность спокойно охотиться на территориях, прилегающих к школе Нокс. Хотя лисы были здесь довольно распространены, в округе росло множество кустарников, где лисы могли прятаться. Поэтому здесь практиковалась так называемая парфорсная охота, когда гончие идут по запаху, а не преследуют живую лисицу. Преимуществом такой охоты было то, что лошади следовали за собаками по более удобной местности, а не неслись за лисицей.
В то время распорядителем охоты был ветеринар по имени Артур Фредерик. Как и многие страстные поклонники этого спорта, он ценил в нем все лучшее: свежий воздух, собак и лошадей, верность традициям. Фредерик серьезно подходил к своим обязанностям распорядителя. Чтобы получить разрешение участвовать в охоте, необходимо было пройти освидетельствование навыков верховой езды. Известно, что Фредерик даже прятался в кустах, наблюдая за всадниками, чтобы увидеть их навыки. Никто из тех, кто не подходил под строгие критерии Фредерика, не мог стать членом Смиттаунского клуба. Охота на лис требует особых умений – большое количество лошадей скачет за собаками по пересеченной местности, перепрыгивая через препятствия. В отличие от дорожки, в этом случае лошади и всадники должны быть готовы к неожиданностям: к неровной местности, к препятствиям, к встречам с дикими животными или непредсказуемому поведению других лошадей. Плохо натренированная лошадь или неумелый наездник могут подвергнуть опасности всех остальных. Фредерик познакомился с Гарри де Лейером, когда учитель позвал его, чтобы вылечить больную лошадь. Впечатленный умением Гарри держаться в седле, Фредрик пригласил его участвовать в охоте и сказал, что тот может брать с собой девочек из школы Нокс, если уверен в их навыках.
Но охота на лис – это не только умение держаться в седле: девочки должны были освоить сложные правила этикета. Одежда наездника, порядок следования и даже обращение друг к другу регулировались сводом сложных неписаных правил. Особое внимание уделялось одежде: куртка из мелтона{Мелтон (молтон) – гладкая, матовая ткань с коротким ворсом, изготовленная из высококачественной хлопчатобумажной или шерстяной пряжи.}, котелок со шнурком и белый шейный платок с золотой заколкой, прикрепленной острием в сторону от сердца наездника, были обязательны для охотника. От учениц школы Нокс ожидалось, что они будут умело держаться в седле и уважительно относиться к охотничьим традициям. Ученицам, которые были гостями, а не участниками охоты, следовало ехать позади всех, вести себя тихо и не мешать охотникам и собакам.
Однажды Гарри и его девочки, следуя сзади, наткнулись на группу всадников, остановившихся у «курятника» – препятствия, названного так из-за сходства с сараем для кур. Лошади отказывались прыгать, возникла цепная реакция: каждая последующая лошадь была напугана поведением предыдущей. Собралась довольно большая группа, пытающаяся предпринять еще одну попытку. Гарри с легкостью взял препятствие, и каждая из учениц школы Нокс последовала за ним – их лошади воодушевились примером лошади Гарри. В тот день девочки были горды собой. Может, они и оставались лишь гостями, но Гарри научил их быть храбрыми, и теперь все это видели.
В Нокс было заведено, что каждая девушка посещает утреннюю церковную службу по воскресеньям. Гарри никогда не пропускал мессу, и, хотя большинство учениц школы Нокс были протестантками, лишь посетив рано утром католическую мессу в церкви Святых Филиппа и Иакова, они могли вовремя попасть на охоту.
Грузовик останавливался на парковке на холостом ходу, лошади в кузове жевали сено, а девочки всех конфессий с затянутыми сеткой волосами, одетые в охотничьи куртки и штаны, обутые в сапоги, вваливались в небольшую белую церквушку. Прихожане постепенно привыкли к виду девочек и их молодого учителя, в шесть утра стоящих на коленях в одежде для верховой езды. Иногда они покидали церковь, не дожидаясь конца мессы, стараясь идти на цыпочках, и затем забирались в ожидающий их лимузин. Гарри садился в грузовик с лошадьми, и они ехали на встречу в клубе.
Каждую неделю охота проводилась в другом месте и обычно заканчивалась обедом в одном из имений неподалеку от Смиттауна. Бонни помнила завтрак в поместье Голдов, известном еще как Замок Голдов. Возведенный Говардом Голдом, сыном железнодорожного магната Джея Голда, трехэтажный дом двухсот двадцати пяти футов в длину и ста тридцати пяти футов в ширину был построен из гранита и известняка. Он включал сорок комнат и башню восьмидесяти футов в высоту с зубцами. Девочки и их учитель, взмокшие и грязные после того, как целое утро скакали галопом, ели и общались в самом что ни на есть высшем обществе.
Но вид полированного серебра и звон чайных чашек в залах больших особняков девочкам из состоятельных семей были знакомы. Часто их удивляли куда более простые вещи, которые их сверстники воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Ученицы школы Нокс не водили машин сами, их возил шофер в большом черном лимузине «паккард». Однажды, впрочем, охота закончилась поздно и водитель не смог приехать и забрать их. Мистер Ди велел девочкам не беспокоиться, поскольку он все равно направлялся в школу. Он подвез их в своем грузовике. Девочки хихикали, сидя на соломе в кузове, где пахло лошадьми, сеном и кожей лошадиных упряжей, пока грузовик ехал по улицам Сент-Джеймса. Им пришлось пропустить ужин, так что по дороге мистер Ди отвел девочек в местную забегаловку, где они перекусили, обсуждая события этого дня. Не было ни учительниц, ни этикета, только гамбургеры и простой разговор – возможность почувствовать себя обычными подростками. Когда жизнь состоит из сплошного этикета и церемониала, простой разговор за гамбургером вместе с мистером Ди – особенное событие.
Вернувшись в конюшню девочки, хотя они и устали, помогли выгрузить лошадей из грузовика, развести их по стойлам и убрать сбруи. Наконец день был закончен, они пожелали мистеру Ди спокойной ночи и направились в здание записывать свои впечатления в дневники.
Утром им придется встать и надеть свои шерстяные юбки, хлопковые носки и оксфорды. Им придется сидеть прямо в душных комнатах, в которые свет едва проникает сквозь тяжелые портьеры. Они будут спрягать латинские глаголы и вежливо отвечать на вопросы учительниц о том, понравилась ли им еда.
Затем в два часа дня они побегут вверх по склону холма к конюшне, и все начнется снова. Сидя на спинах лошадей под присмотром мистера Ди, девочки будут открывать в себе храбрость.
Их учителя – двуногий и четвероногие – подарят им впечатления на всю жизнь.
Сент-Джеймс, Лонг-Айленд, весна 1956 года
Зиму и весну Снежок провел в конюшнях, наслаждаясь уроками и прогулками. Весной на полях зацвел кизил. Когда потеплело, девочкам стали разрешать ездить на пляж после уроков, где они к своему удовольствию обнаружили, что Снежок любит плавать. Многие лошади останавливались на берегу или делали лишь несколько шагов, поднимая брызги, но Снежок заходил в воду по грудь и потом, вытянув голову и раздувая ноздри, подавался вперед. Через мгновение его копыта отрывались от дна и он плыл. Всадник, вцепившись в мокрую гриву или обняв руками его шею, плыл вместе с ним, а вокруг бурлила и пенилась соленая вода. Широкая спина лошади намокала и блестела, и в воздухе распространялся запах мокрой лошадиной шерсти. Девочка сжимала ногами круп лошади, прижимаясь к ней. Когда пляж наполняли наездницы и лошади, всюду звучал смех и плеск воды.
