Ей оставалось всего лишь несколько месяцев.
Дед с бабкой слышали о последних событиях.
В письмах они заклинали Шарлотту приехать:
У них здесь, на юге Франции, истинный рай.
Она не должна оставаться в Германии,
Это становится слишком опасным.
Паула была согласна со стариками.
Но разве Шарлотта могла уехать,
Не повидав отца?
По правде сказать, это лишь отговорка.
Она давно для себя решила,
Что никогда не уедет отсюда.
Причина проста: она ни за что не покинет Альфреда.
Паула в конечном счете добилась освобождения мужа.
Через четыре месяца Альберта освободили.
Он вернулся домой, но совсем другим человеком —
Чудовищно исхудавшим, потерянным. Сразу упал на кровать.
Паула задернула шторы: пусть он отоспится.
Шарлотта потрясена до глубины души.
Часами сидела она у постели отца,
Борясь с охватившим ее отчаянием.
Шарлотту тревожили хрипы в груди отца.
Она ухаживала за ним с какими-то странными чувствами:
Ей казалось, будто она защищает его от смерти.
Постепенно Альберт приходил в себя,
Только все больше молчал
И спал чуть не круглые сутки.
А ведь прежде он так любил работать ночами.
Как-то утром, открыв глаза, подозвал он к себе жену.
Паула тотчас к нему подошла:
Что, мой дорогой?
Он открыл было рот, но голос ему изменил,
Не было сил сказать ей то, что хотел.
Наконец он с трудом произнес одно слово: Шарлотта…
Что – Шарлотта?
Шарлотта… должна… уехать…
Паула знала, как больно ему говорить такое, —
Сейчас отец, как никогда, нуждался в близости дочери.
Но теперь понимал: им не на что больше надеяться.
Он уже побывал в самом пекле нацистского ада,
И, пока еще это возможно, Шарлотте нужно бежать.
Но Шарлотта, конечно, не согласилась.
Она не хочет, не может уехать!
Родные ее убеждали: нельзя терять драгоценное время.
Нет, я не хочу вас бросать, твердила она.
Мы добудем фальшивые паспорта и приедем к тебе, уверяли они.
Нет, не хочу уезжать, не хочу!
Альберт и Паула не понимали причины отказа.
Один лишь Альфред знал всю правду,
Но считал ее поведение глупым, нелепым.
Никакая любовь не стоит смертельного риска, думал он,
Ведь нам всем угрожает здесь смерть.
Шарлотта его не слушала,
Она слушала лишь себя, то есть голос своего сердца,
И все упорней твердила: я не могу тебя бросить.
Нет ничего страшнее, пойми: я тебя так люблю!
Он брал ее руки в свои:
Да, конечно, он может ее понять.
Он любит ее, романтичную, пылкую,
За красоту ее страстной любви, заглушающей страх.
Но сейчас не об этом речь.
Наконец, исчерпав все доводы, Альфред пригрозил Шарлотте:
Если ты не уедешь, то больше меня не увидишь!
Увы, Шарлотта хорошо изучила Альфреда:
Он не станет бросать слов на ветер.
Если она не уедет, он исчезнет из ее жизни —
Вот единственный вид шантажа, который ее убедил.
Вдобавок Альфред обещал, что приедет к ней во Францию.
Но разве ты сможешь?
В ответ он заверил Шарлотту:
У меня есть свои контакты.
Только можно ли ему верить?
Шарлотта была в отчаянии.
Как ей расстаться с жизнью в Берлине?
Она ведь здесь родилась,
И теперь еще это страдание.
Лучше ей умереть, чем уехать.
И она всерьез помышляет о смерти.
Отец подозвал Шарлотту к себе,
Взял ее руку и, слабо сжимая,
Стал повторять: я прошу тебя, уезжай!
И на его глазах выступили слезы.
Шарлотта впервые увидела плачущего отца
С искаженным от горя лицом.
Она достала платок, чтоб осушить его слезы,
И внезапно Альберт вспомнил Франциску:
Эта сцена так походила на их давнишнюю встречу,
Когда она вынула свой платок и вытерла ему нос.
Он тогда оперировал раненого, рядом с передовой.
Обе сцены слились в одну.
В этом жесте Франциска соединилась с Шарлоттой,
И Альберт вдруг понял: он достиг своего.
Этот жест означал одно: Шарлотта согласна уехать.
Для бегства было несколько разных способов.
По просьбе Паулы дед с бабкой прислали Шарлотте открытку,
В ней сказано: бабушка очень больна,
Находится при смерти, хочет увидеться с внучкой.
С этим фальшивым письмом Шарлотта явилась
в консульство Франции
И получила визу на несколько дней.
Итак, ее документы в порядке.
Она провела оставшиеся часы в каком-то тупом безразличии.
Подолгу сидела застыв перед своим чемоданом,
Совсем маленьким чемоданчиком – знáком короткой поездки.
Взять с собой можно очень немногое,
И нужно выбрать самое дорогое.
Какую же книгу?
Какой рисунок?
В результате Шарлотта взяла с собой только пластинку Паулы
С «Кармен», ее любимейшей записью.
Пластинка станет напоминанием о прошлой счастливой жизни.
Потом она съездила на кладбище, чтоб попрощаться с мамой.
В детстве она долго верила, что мать ее стала ангелом,
И представляла ее парящей в берлинском небе
На крыльях любви.
Теперь с этим покончено.
Шарлотта столкнулась с жестокой реальностью,
Где небеса безнадежно пусты,
А мамино тело разлагается в этой земле,
В могиле, скрывающей только скелет.
Да и может ли вспомнить Шарлотта тепло ее рук,
Когда мама ее обнимала.
Напевая какую-то песенку?
Нет, будто и не было ничего,
Кроме детского воспоминания о могильной плите ее тетки
И о том, как она научилась читать свое имя на этой плите —
Имя Шарлотты, первой Шарлотты, сестры ее матери.
Отныне здесь сестры покоятся рядом.
Шарлотта кладет по одной белой розе на ту и другую плиту
И уходит.
Вернувшись к отцу, она горько заплакала.
Он еще слишком слаб, чтоб ее проводить на вокзал,
И они утешают друг друга, твердя одно слово – «скоро».
Скоро они увидятся вновь.
Скоро все будет прекрасно.
Отец Шарлотты – сдержанный человек,
Всегда стыдившийся проявлений любви,
Но в тот день он так жадно смотрел на дочь,
Словно хотел запомнить каждую ее черточку
И подольше хранить в душе ее образ.
Шарлотта крепко поцеловала отца,
Оставив след на его щеке
Не от помады —
От судорожно приникших губ.
Вокзальный перрон, на каждом шагу полицейские.
Альфред и Паула рядом с Шарлоттой, пытавшейся скрыть
волнение.
Чрезмерная демонстрация чувств может привлечь внимание,
И тогда всех троих подвергнут допросу:
Почему эта девушка плачет?
Ведь она уезжает всего на неделю, не так ли?
Значит, нужно держаться, чтобы не провалить свой план,
Держаться невозмутимо, уверенно и достойно,
Скрывая улыбкой муку, терзающую сердце,
Крик, рвущийся из горла.
Этого быть не может!
Она оставляет здесь все —
Отца и Паулу, могилу матери,
Воспоминания детства и юности,
А самое главное, Его – Альфреда,
Свою вечную и единственную любовь,
Его, который стал для Шарлотты всем,
Ее возлюбленным, ее душою.
Альфред с трудом подавлял овладевшее им смятение.
Обычно словоохотливый, сейчас он упорно молчал.
Его чувства были слишком глубоки, чтобы выразить их словами.
Густой паровозный дым обволакивал толпы людей.
Вокзальный перрон, как никогда, походил на пристань —
Идеальная декорация для прощания навсегда.
Альфред собрался что-то тихо сказать Шарлотте.
Она подумала: он шепнет, что любит меня! —
Но нет.
Она услышала нечто другое, гораздо более важное —
Слова, с которыми будет жить до самого конца,
Которые станут девизом, опорой ее стоицизма:
Не забывай никогда: я верю в тебя, Шарлотта!
Приникнув к окну, Шарлотта глядит на перрон,
Исчезающий там, позади. Ветер безжалостно треплет ей волосы.
В купе раздается сухая просьба:
Фройляйн, будьте любезны, закройте окно.
Она подчиняется и садится на место,
Глядя, как за окном мелькает пейзаж, и стараясь сдерживать слезы.
Кто-то из пассажиров с нею заговорил, она отвечала скупо,
Желая свести беседу на нет.
Вероятно, ее сочли невежливой, может быть, даже грубой,
Но ей все безразлично, пусть думают что хотят.
Это уже не имеет значения.
На французской границе у нее проверили паспорт
И спросили о цели ее путешествия.
Я хочу навестить заболевшую бабушку.
Пограничник ответил сердечной улыбкой.
Как же это легко – притвориться милой арийкой.
В этом образе все так чудесно,
Это мир, где никто не плюет вам в лицо.
Мир Барбары,
Где вас любят, где вас привечают, где вас награждают,
Где вам даже сочувствуют: держитесь, мадемуазель!
Поезд прибыл в Париж.
Шарлотта на миг поддалась магии этого слова —
Волшебного слова «Париж»
