про вас, Питт. Послал телеграмму только про Харгейта. Черт подери, придется мне топать пешком.
Эти опасения полностью подтвердились. Возле станции его поджидал уютный автомобильчик. Он, бесспорно, был рассчитан только на четверых.
Лорд Дривер представил Харгейта и Джимми величественной даме на заднем сиденье, после чего воцарилось неловкое молчание.
И тут к ним с журналом в руках подошел Штырь, весело посмеиваясь.
— И-ех, — сказал Штырь. — Слышь, босс, тип, намаракавший эту лабуду, как в лесу живет. Вот послушайте, фраер, значит, нацелился слямзить слезы героини, так тип энтот, что, по-вашему, он сделал? — Штырь коротко усмехнулся с профессиональным презрением. — Да он…
— Этот джентльмен твой друг, Спенни? — вежливо осведомилась леди Джулия, меряя рыжеволосого критика холодным взглядом.
— Да нет…
Его сиятельство умоляюще посмотрел на Джимми.
— Мой камердинер, — сказал Джимми. — Штырь, — добавил он вполголоса, — сгинь! Исчезни! Стушуйся!
— Само собой, — отозвался поставленный на место Штырь. — Без задержки. Вмешиваться в разговоры никак не годится. Звиняюсь, босс, звиняюсь, джентльмены, звиняюсь, леди. Так я потопал.
— Вон тележка для багажа, — сказал лорд Дривер, указывая на нее.
— Самое оно, — благодушно отозвался Штырь и зарысил туда.
— Залезайте, Питт, — сказал лорд Дривер. — А я пройдусь.
— Нет, пройдусь я, — сказал Джимми. — Хочется прогуляться. Надо поразмять ноги. В какую сторону мне идти?
— Жутко мило с вашей стороны, старина, — сказал лорд Дривер. — Но вам правда хочется? Честно говоря, я не любитель пешего хождения. Ладненько! Идите все прямо и прямо.
Джимми проводил их взглядом и неторопливо отправился следом. День, бесспорно, выдался идеальным для прогулок на природе. Солнце как раз колебалось, считать ли эти минуты завершением дневных часов или же ранним вечером. В конце концов оно остановило свой выбор на вечере и поумерило свои лучи. После Лондона сельские просторы казались восхитительно душистыми и прохладными. Джимми охватила нежданная безмятежность. В тот момент ему чудилось, что в мире есть только одна достойная цель — поселиться где-нибудь на трех акрах с коровой и предаться пасторальному существованию.
Дорога выглядела на редкость безлюдной и пустынной. Ему встретилась одна двуколка, затем он разминулся с овечьим стадом под присмотром дружелюбной собаки. Порой на дорогу выскакивал кролик, замирал, прислушиваясь, а затем, мелькнув могучими задними ногами и пушистой округлостью хвоста, стремительно исчезал в живой изгороди по ту ее сторону. Но за этими исключениями он был один-одинешенек на белом свете.
И постепенно в нем начало крепнуть убеждение, что он заблудился.
Когда шагаешь по незнакомой дороге, оценивать расстояние сложно, но Джимми казалось, что прошел он никак не меньше пяти миль. Наверное, он сбился с пути. Нет, вне всяких сомнений, он шел прямо — идти прямее было бы невозможно. Тем не менее, учитывая дешевую подделку, заменявшую лорду Дриверу интеллект, его сиятельство вполне мог забыть упомянуть про какой-нибудь решающий поворот. Джимми сел на придорожный камень.
И пока он сидел там, с дороги до него донесся цокот лошадиных копыт. Он встал. Наконец-то кто-то укажет ему, куда идти.
— Э-эй! — воскликнул он. — Что-то случилось? О, черт побери, дамское седло!
Джимми остановил оседланную лошадь без всадницы и повел ее назад, туда, откуда она появилась. За поворотом он увидел бегущую навстречу ему девушку в амазонке. Она перестала бежать, едва заметила его, и перешла на шаг.
— Не знаю, как вас благодарить, — сказала она, забирая у него поводья. — Денди, старый негодник!
Джимми посмотрел на ее раскрасневшееся улыбающееся лицо, остановился, и глаза у него полезли на лоб. Перед ним стояла Молли Макичерн.
Глава 12. Начало положено
Одним из главных свойств характера Джимми было самообладание, но на мгновение он онемел. Эта девушка занимала его мысли так долго, что (в этих мыслях) стала ему необыкновенно близка.
Его как громом ударило, когда он внезапно очнулся от грез и вспомнил, что в реальности вообще не был с ней знаком. Ощущение было такое, будто он встретился с другом, полностью лишившимся памяти. Нестерпимо начинать все сначала, после того как они неразлучно провели вместе столько времени.
Его сковала непонятная сдержанность.
— О! Здравствуйте, мистер Питт, как поживаете? — сказала она, протягивая руку.
Джимми сразу стало легче. Она помнит его фамилию! Уже кое-что.
— Будто встречаешься с кем-то из сна, — продолжала Молли. — Я иногда сомневалась, что вы реальны. Все в ту ночь так походило на сон!
Джимми обрел дар речи.
— Вы совсем не изменились, — сказал он, — вы совсем такая же.
— Ну, — засмеялась она, — времени прошло не так уж много.
У него глухо защемило сердце. Ведь ему казалось, что прошли годы. Но он же для нее ничего не значит — просто знакомый, один из сотни. И чего еще, спросил, он себя, мог он ожидать? Эта мысль принесла утешение. Исчезло мучительное ощущение, что почва ушла у него из-под ног. Он понял, что поддался панике. Нет, почва у него из-под ног не ушла. Наоборот, он утвердился на ней. Он вновь встретил Молли, и она его не забыла. Разве мог он претендовать на большее?
— У меня это время было битком набито событиями, — объяснил он. — После нашей встречи я порядком напутешествовался.
— Вы живете в Шропшире? — спросила Молли.
— Нет. Я тут в гостях… Вернее, приглашен, но я заплутался и сильно сомневаюсь, что доберусь до места. Мне было велено идти все время прямо. Вот я и шел все время прямо — и заблудился в сугробах. Вы, случайно, не знаете, где тут замок Дривер?
Она засмеялась:
— Да ведь я сама гощу в замке Дривер!
— Что-о?
— Значит, первым, кого вы встретили, оказался опытный проводник. Вам улыбнулась удача, мистер Питт.
— Вы правы, — сказал Джимми медленно, — и еще как!
— Вы приехали с лордом Дривером? Он проследовал мимо меня в машине — там, возле конюшни. С ним был какой-то мужчина и леди Джулия Башли. Неужели он заставил вас пойти пешком?
— Я сам вызвался. Кому-то надо было идти пешком. Он, оказывается, забыл предупредить, что пригласил меня.
— А потом неправильно указал дорогу! Боюсь, он крайне безалаберен.
— Пожалуй, в некоторой мере.
— А вы давно знакомы с лордом Дривером?
— С четверти первого вчерашней ночи.
— Вчерашней ночи!
— Мы соприкоснулись в «Савое», а позже — на набережной. Вместе смотрели на реку и поведали друг другу печальные истории своих жизней, а утром он забежал ко мне и пригласил меня сюда.
Молли уставилась на него с откровенным изумлением.
— Вы, очевидно, очень неугомонная натура, — сказала она. — Со страстью к перемене мест!
— Именно, — сказал Джимми. — Просто не могу усидеть на месте. Болею лихорадкой странствий, как тот киплинговский персонаж.
— Но им
