ревнуют. Но я тебе приготовила маринованную ставридку, потому что ты попросил, сказал, что любишь, я-то её терпеть не могу. А ты сам ничего не ел, всё скормил животному…
*
Дело было вот в чём. В маленьких городках Нисиномия, Асия, Уодзаки, Сумиёси, между Осакой и Кобе, почти всегда можно купить ставридку и иваси, только что выловленные местными рыбаками. «Иваси-торэ-торэ! — кричат разносчики. — Покупайте иваси! Покупайте ставридку!» Рыба совсем свежая, только что выловлена. Стоят эти рыбёшки десять — пятнадцать сэн чашка, этого как раз хватает на семью из трёх-четырёх человек, так что товар самый ходовой. Но летом и ставридка, и иваси мелкие, всего сантиметра три в длину, подрастают они только к осени, а мелочь не годится ни для жарки в сухарях, ни для запекания с солью, приходится жарить прямо так или подавать под уксусом, заправив имбирём, и есть прямо с косточками. В последнее время Ёсико отказывалась мариновать ставридку, поскольку сама её не любила. Она говорила, что любит еду горячую, жирную, а маринованная рыба — холодная, застревает в горле, гадость какая-то…
«Опять она со своими капризами», — думал Сёдзо и предлагал:
— Ну и готовь себе что любишь, а мне вот хочется ставридки, могу и сам себе приготовить. — И когда появлялся разносчик со своими рыбёшками, он самолично зазывал его и покупал порцию-другую.
Ёсино приходилась своему мужу двоюродной сестрой и потому не слишком стеснялась свекрови. С первого же дня замужества она держалась весьма независимо, но не глядеть же ей было, в самом деле, как муж сам стряпает. Волей-неволей приходилось мариновать ставридку и через силу есть вместе с Сёдзо. А тут ещё новость: дня два назад она заметила, что рыбу, которую она готовит и подаёт на стол исключительно из супружеского долга, Сёдзо почти что и не ест, а всю скармливает кошке. Ну, ясно, быстро сообразила она: ставридка мелкая, косточки у неё такие мягкие, что и чистить не надо, стоит она дёшево, к тому же холодная: самый подходящий корм для кошки. Иными словами: не Сёдзо, а кошка любит ставридку. Выходит, в этом доме муж, не считаясь со вкусом жены, составляет меню на потребу кошки! Жена готова всё терпеть ради мужа, а ей, оказывается, вместо благодарности досталась роль служанки при любимом животном.
— Да ничего подобного, я для себя прошу приготовить, а Лили всё просит ещё, да ещё, ну, я и даю ей одну-другую…
— Вот и неправда. Вовсе ты не любишь эту ставридку, ты с самого начала собирался всю скормить Лили. Кошка тебе дороже, чем я.
— Ну что ты такое городишь! — с преувеличенным жаром запротестовал Сёдзо, но тут же смолк, больше не найдя что сказать.
— Так значит, я всё-таки дороже?
— Ну конечно! Не мели ерунду!
— Это ты только на словах так говоришь, нет, ты докажи на деле, иначе не поверю.
— С завтрашнего дня не покупаю больше никакой ставридки. Ну, довольна?
— Это всё пустое, ты отдай Лили насовсем. Главное, чтоб кошки здесь не было.
Сёдзо не верилось, что жена говорит всерьёз, но наотрез отказать ей было рискованно, она могла заупрямиться, а это уже было бы опасно. Волей-неволей он уселся попрямей, подчёркивая свою покорность, и только после этого решился жалостно попросить:
— Может быть, всё-таки не стоит её отсылать, ты же знаешь, eй там плохо придётся. Не будь такой жестокой, а? Ну пожалуйста…
— Ага, значит, всё-таки кошка дороже. Так вот, если ты не отдашь Лили, то придётся уйти мне.
— Ну послушай!
— Не хочу, чтобы меня вынуждали жить вместе с животным.
Видимо, Ёсико очень уж разозлилась, потому что неожиданно для самой себя вдруг залилась слезами и в крайнем возмущении повернулась к мужу спиной.
* * *
Утром, получив письмо Синако, скрывшейся под чужим именем, Ёсико в первый момент подумала: «Вот негодяйка, да она попросту хочет поссорить нас. Ну нет, на эту удочку меня не поймаешь. Очевидно, Синако рассчитала так: я напишу письмо, Лили надоест Ёсико, и она, пожалуй, отправит её ко мне. Тогда я скажу: смотри-ка, над другими ты насмехалась, а теперь сама ревнуешь к кошке, выходит, тебя тоже муж не так уж горячо любит, то-то я порадуюсь и вдоволь над тобой посмеюсь. А если даже до этого не дойдёт, всё равно из-за этого письма у вас в доме поднимется буря, а мне только того и надо. Ладно же, я оставлю Синако в дураках: постараюсь жить с мужем ещё дружнее, покажу ей, что её дурацкое письмо нисколько нас не обеспокоило… Пускай видит, что мы оба одинаково любим Лили и не собираемся с ней расставаться». Так твёрдо решила Ёсико.
К сожалению, письмо пришло не ко времени. Дело в том, что в последние дни Ёсико была не в духе из-за злополучной ставридки и как раз собиралась разок проучить мужа. К кошке она относилась совсем не так любовно, как думал Сёдзо. Её прежняя нежная привязанность к Лили объяснялась желанием понравиться Сёдзо и одновременно уязвить Синако — она уверовала в эту привязанность и внушила эту веру другим. Всё началось ещё в ту пору, когда она только собиралась стать хозяйкой в этом доме и вступила в тайный сговор с будущей свекровью О-Рин с целью изгнать Синако. Став женой Сёдзо, она по-прежнему ласкала Лили и притворялась большой любительницей кошек, но постепенно ей опротивело присутствие этой маленькой твари. Да, кошка была прекрасной европейской породы, но раньше, когда Ёсико приходила сюда в гости и позволяла кошке располагаться у себя на коленях, это существо приводило её в восторг: пушистая, красивая, породистая киса, такую в наших краях не часто встретишь. Ну и чудачка эта Синако-сан, если кошка почему-то мешала ей, ясное дело, когда муж не любит тебя, так и кошка кажется виноватой… Ёсико и в самом деле так думала, но теперь она заняла её место, и странное дело: не то чтобы муж был холодей к ней, как к первой жене, нет, её любили, она это знала, но смеяться над Синако ей почему-то больше уже не хотелось. Может быть, потому, что привязанность Сёдзо к кошке казалась необычной, прямо-таки невиданной. Можно, конечно, любить животное, но чтобы давать рыбу изо рта в рот, притом на глазах у жены, — это уж полное бесстыдство! И вообще неприятно, когда кто-то посторонний втирается между мужем и женой, когда те ужинают. Свекровь, та умная, ужинает отдельно у себя наверху, чему Ёсико очень рада: можно спокойно посидеть с мужем с глазу на глаз. А
