ненавидеть, – произношу я.
Затем снова теряю сознание.
* * *
В больницу Сан привозит меня с температурой под сорок четыре градуса. Медсестры и врачи хлопочут вокруг меня и меньше чем через десять минут кладут в ледяную ванну, в которой я бьюсь в конвульсиях.
Когда температура спадает, меня укладывают в койку с охлаждающими покрывалами и подключают к капельнице. Доктор Сингх, мой лечащий врач, смотрит на меня изумленно и говорит, что я «на удивление стабильна». Она остается после своей смены и следит за моим состоянием.
Медсестра, измерив мне давление и пульс, спрашивает, готова ли я принять посетителя.
Я киваю, и спустя пару мгновений в палату заходит Сан.
Не мешкая ни секунды, он подбегает ко мне и берет меня за руку. Глаза у него покрасневшие, а кожа покрыта пятнами. Откинув мне волосы с лица, он оглядывает меня с головы до ног, словно хочет убедиться, что я настоящая.
– Семья… – начинаю я, но Сан меня обрывает:
– С ними все хорошо. Мистер Берроуз утром забрал их.
– Он вернулся?
Сан тяжело вздыхает.
– Он был в мотеле недалеко от вас. Он все время наблюдал за испытанием, но позволил тебе думать обратное. Запаниковал он, только когда прибыл на место и не нашел тебя. Он думал, что тебе не удастся пересечь солнечный барьер.
Внутри меня закипает гнев, и аппарат слева начинает громко пищать, когда мое сердцебиение учащается. А я ведь поверила, что Анджела и ее дети могут погибнуть. Что я была их единственной надеждой. И все из-за него.
Я качаю головой. Да, я зла, но еще мне неловко. Попалась на его удочку.
Сан выглядит расстроенным.
– Мистер Берроуз позвонил мне сегодня утром, когда не нашел тебя. Я несколько часов тебя искал. Ты свернула с главной дороги не туда, – объясняет он. – Ты была в бреду из-за жары.
– С Анджелой все хорошо? С детьми?
– Да, – отвечает Сан.
Я тут же успокаиваюсь.
– Они быстро поправятся. Все благодаря твоим градинам. Их было так много. Как ты смогла столько сделать?
– Представила, как плыву по реке, – тихо отвечаю я.
Золото в глазах Сана расплывается.
Но тут я вспоминаю, что он разговаривал с мистером Берроузом, и меня снова охватывает злость.
Я отдергиваю руку подальше от него и сажусь.
– Почему ты не предупредил меня?
Сан отвечает не сразу. Он выглядит растерянным. Наконец он заговаривает, и его голос звучит напряженно:
– Предупредить? Я же не знал, что происходит.
– Но ты знал, что я уехала с мистером Берроузом.
– Это да, но ничего больше. Я бы помешал ему, если бы знал о таком испытании.
Сан сжимает руки в кулаки, да так крепко, что они дрожат.
Мне не хочется ему верить. Я же помню, как он стоял рядом с мистером Берроузом и смеялся. Мне так и хочется крикнуть ему, что я не желаю его больше видеть.
– Но я видела тебя вместе с ним и мисс Сантайл, а сразу после этого мистер Берроуз рассказал мне об испытании.
– Ты доверишься мне, только если я не буду общаться с мистером Берроузом? Может, тогда лучше прекратим все здесь и сейчас?
– Дело не в этом. Он же твой наставник, Сан. Ты его уважаешь.
– Я потом с ним поговорю. Посмотрим, о чем он вообще думал.
Я уже снова готова наорать на него. Сказать, чтобы он катился подальше. Но тут Сан, понурив голову, произносит:
– Наверное, стоит кое-что пересмотреть в своей жизни.
Сан говорит с такой болью, что я тут же перестаю злиться.
Он уважает мистера Берроуза так же, как я уважала мистера Харта. Страшно видеть, как человек, на которого ты равнялся, превращается в незнакомца.
Я молчу какое-то время.
– Прости. Я думала, ты знаешь об испытании.
Сан смотрит мне прямо в глаза.
– И ты считаешь, я бы спокойно отнесся к подобному? Видимо, я сделал тебе что-то плохое.
Я не знаю, что сказать, поэтому молчу.
Доктор Сингх заходит в палату еще раз проведать меня перед уходом. Она слушает мое сердце, проверяет капельницу и садится на стул рядом.
– Вы родственник? – спрашивает она.
Сан качает головой.
– Мне уйти?
Доктор Сингх смотрит на меня.
– Он может остаться, – говорю я.
– Утром сделаем анализ крови. Пока пей побольше жидкости и отдыхай. При температуре в сорок один градус может случиться полиорганная недостаточность. В сорок три – повреждение мозга и смерть. Ты к нам поступила с температурой в сорок четыре градуса. Честно говоря, не думала, что ты выкарабкаешься.
Я судорожно вздыхаю.
– Полной картины мы не узнаем, пока не сделаем всех анализов завтра, но сейчас все жизненные показатели в норме, никаких нарушений нет. Тебе очень повезло, Клара, пускай ты и ведьма. Постарайся поспать ночью. Завтра утром я навещу тебя.
Доктор Сингх выходит из палаты. Я слышу, как она просит медсестру вызвать ее, если вдруг ночью будут какие-то изменения.
Я поворачиваюсь к Сану, но он смотрит на стул, на котором пару минут назад сидела доктор Сингх.
– Я устала.
– Я пойду. – Сан встает.
Меня страшит мысль остаться одной, словно в любое мгновение я снова могу оказаться на том поле, под палящим солнцем, без сил, с трудом держась на ногах. Я касаюсь пальцами руки Сана. Мне хочется притянуть его к себе, прижаться к нему. Положить голову ему на грудь и уснуть под биение его сердца.
– Может, останешься?
Сан смотрит на свою руку, потом на меня. В его глазах проскальзывает облечение. Он кивает, выходит ненадолго из палаты и возвращается с подушкой и покрывалом.
Он ничего не говорит. Просто выключает свет и ложится на диванчик.
Я не вижу Сана, но мне достаточно того, что он рядом. Не будь я такой уставшей и обозленной, я бы, может, заволновалась, почему мне так важно, чтобы он был здесь. Почему это очень важно.
Аппарат пикает в такт моему сердцебиению, и отчего-то это успокаивает меня.
– Спасибо, что пришел за мной, – говорю я в темноту.
Молчание. Затем:
– Так будет всегда.
«Самое прекрасное, когда тебя понимают».
– Всему свое время
Все анализы крови в норме, и на следующий день меня отправляют домой. Доктор Сингх говорит, что мой случай самый удивительный из всех за годы ее практики, как среди ведьм, так и среди теневых.
Обратный путь до школы долог. Сан часто спрашивает, удобно ли мне, подкручивает регулятор температуры и не раз предлагает мне настроить сиденье. Со мной все хорошо, разве что устала и сил нет.
Мы держим руки
