волосы, за воротник куртки, и холодная вода бежит по шее. Шапка давно с меня слетала, руки замерзли.
Магия следует за нами тенью. Его сила пытается помочь ему, а моя – мне. Даже спокойствие, пронизывающее магию Сана, не может унять наш гнев. Мы ворчим, хватаемся и цепляемся друг за друга, но не отступаем.
Магия пульсирует внутри меня и ждет, когда я ее применю. Изо всех сил я перекатываюсь и отшвыриваю Сана на спину. Прижимаю его руки и, собрав все силы воедино, бью его магией.
Я не останавливаюсь на вершине водопада. Я прыгаю с обрыва с безудержной яростью, стремлюсь к магии, чтобы покончить с этим. Чтобы выиграть.
Но когда я ухватываюсь за нее, что-то не так.
Магия чувствуется другой. Знакомой и в то же время другой. Она не агрессивна, не напориста и не холодна. Она спокойно ждет, чего я попрошу.
Встряхнув головой, я переключаю мысли.
Я тянусь к своей магии и посылаю всю энергию, создавая такой могучий поток силы, на который только способна.
Сан кричит.
Затем вокруг нас сквозь снег пробиваются крошечные растения.
Я отползаю назад.
Руки у меня трясутся, глаза широко открыты.
Сан садится, так близко, что почти касается моего плеча. Наши ноги переплетены, но мы не двигаемся.
Магия. Она ощущалась как весенняя.
– Что… – хочу спросить я, но замолкаю. Я даже не знаю, как спросить. – Я поранила тебя?
– Нет. – В его голосе звучит удивление. – Но я почувствовал что-то.
Я поднимаю взгляд от зеленых ростков вокруг нас и смотрю в его золотистые глаза.
– Я почувствовал, как ты вытянула магию из меня.
– Но это же невозможно.
Я пристально смотрю на него, наблюдая за его каждым вдохом. Не осмеливаюсь отвести взгляд.
– Знаю, – говорит Сан, качая головой. – Но посмотри вокруг. Ростки могли появиться только благодаря весенней магии, но мне не хватило бы сил вырастить их так быстро зимой. Ты их вырастила. – Он замолкает. Затем просит: – Попробуй еще раз.
– Нет. – Я мотаю головой.
Мне пугает происходящее.
– Нет, – повторяю я.
Магию другой ведьмы можно притянуть, только если тебе ее дают, вплетают в твою собственную. И проделать это можно лишь с ведьмами одного и того же сезона.
Да чтобы зима вытянула силу из весны – такое даже представить невозможно.
Сан снимает перчатки и берет меня за руки.
– Попробуй еще раз.
В ту же секунду я чувствую, как по его венам бежит магия и бьется под кожей. Мне отчаянно хочется к ней прикоснуться, словно она – жизнь, и прежде, чем осознать, что делаю, я тянусь к его магии.
Она откликается, и я вытягиваю ее одним мощным движением.
Сан охает.
Почва начинает двигаться, и землю прорезает береза. Она вырастает рядом с нами, высокая, белая и настоящая.
Весенняя магия набирает полную силу в разгар зимы.
Невозможно.
Я хочу дотронуться до гладкого белого ствола, почувствовать его пальцами, но боюсь, что дерево исчезнет.
Сан открывает глаза, и мы пристально смотрим друг на друга. Мы тяжело дышим.
Магия под его кожей все еще тянется к моей, наши руки дрожат от ее мощи.
Ничего подобного раньше я не чувствовала; словно я увидела его душу, прочитала его мысли, дотронулась до каждой его частички.
Сан прекрасен и искренен, как я о нем и думала, будто его омыли в чистейшем потоке магии.
Я не могу оторвать от него глаз.
Он судорожно вздыхает.
– Клара, – произносит он.
Голос у него хриплый, и все внутри у меня тут же начинает пылать жаром.
– Если не хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь и сейчас, – продолжает Сан, – не смотри на меня так.
Но именно этого я и хочу. Мне все равно, что его губа кровоточит, а я едва дышу. Я жажду его поцелуя так сильно, что это скорее даже не желание, а острая нужда.
Я смотрю на Сана еще несколько секунд. Отвести взгляд кажется невероятным, как и береза, выросшая рядом с нами.
Я наклоняюсь к нему, совсем чуть-чуть. Он делает то же самое.
И тут я замираю.
Если я поцелую Сана после всего случившегося, то вряд ли смогу себя контролировать. А если не смогу взять себя в руки, не смогу управлять и магией.
Я медленно опускаю взгляд и отнимаю руки. Сан отклоняется. Порез на губе ярко алеет от крови.
Мы молчим. Наши ноги переплетены. Мы дышим прерывисто и слабо.
Березка безмятежно стоит рядом, словно была тут всегда.
В воздухе витает пар от дыхания. Он смешивается с паром от дыхания Сана.
Его магия все еще переплетена с моей. Зима и весна соединились вместе, словно так всегда и должно было быть. Я могла бы отозвать свою магию, разорвать связь.
Но я не хочу.
И не буду.
«И вот когда мир понимает, что больше не выдержит еще одного зимнего дня, в порыве нежного дождя и пробуждающихся красок наступает весеннее равноденствие».
– Всему свое время
Пролетело весеннее равноденствие. Дни становятся длиннее, земля прогревается. Спокойствие и безмолвие зимней поры сменяется суматохой весны – возвращаются домой перелетные птицы, от спячки пробуждаются звери.
Со дня нашего с Саном открытия прошло полмесяца, но ни единая душа о нем не знает. До равноденствия мы еще несколько раз пробовали сплести наши силы, просто на всякий случай. И каждый раз убеждались, что я могу призывать внесезонную магию.
В своих мемуарах Элис никогда не упоминала о подобной силе. Возможно, она не открыла ее в себе, а может, просто называла ее «магией», потому что всегда владела ею. Или в ее время Земля была счастливее и ей не приходилось заходить так далеко. Возможно, тогда такая магия и не нужна была вовсе.
Сан выкорчевал березу и пересадил ее вместе с проросшими растениями где-то на территории школы. Учебное поле снова стало прежним. Никто не знает, что мы открыли в тот день.
Я пытаюсь сосредоточиться на том, что говорит мистер Мендес у классной доски, но думаю лишь о своей силе, переплетенной с магией Сана. Такое чувство, будто семнадцать лет я бродила где-то в одиночестве и наконец вернулась домой.
Солнечный свет льется сквозь окна и отражается от очков мистера Мендеса. Он опускает голову, чтобы закрыть книгу, ни одна черная прядь не выбивается из идеальной прически. Он опирается на стол и крутит обручальное кольцо на пальце.
– Прежде чем закончить урок, поговорим о хозяйственных делах, – произносит учитель. – Мы завершили подготовку к полному солнечному затмению,
