ты сказал? - крикнул он.
- Костя Булий хочет видеться с вами, вельможный пан,- ответил лакей, удивленный впечатлением, какое произвели его слова.
- Костя Булий здесь? - быстро переспросил Юлиуш, словно не совсем понимая.
- Он ждет в передней.
- Пусть войдет!
Лакей вышел, а за дверью пожал плечами и вполголоса буркнул:
- Вот поди же ты! Дивись, что крестьяне дрожат перед старым ключником, когда сам пан испугался его, как черта.
Через минуту Костя Булий стоял перед Юлиушем.
Лицо у старого великана было, как всегда, мрачное и суровое; он низко поклонился молодому пану, затем вытянулся во фронт и застыл, ожидая панскогй слова.
- Что скажешь, Костя? - спросил Юлиуш, который не мог скрыть, сколь неожиданен для него этот визит.
Костя Булий откинул седые волосы со лба и глуха проговорил:
- Три дня назад ясновельможный пан спрашивал меня, сможет ли он когда-нибудь узнать тайну нашей усадьбы…
- Да,- все более удивляясь, подтвердил Юлиуш.
- Я тогда ответил…
- «Узнаете скорее, чем думаете».
- Я свое слово держу, - с поклоном сказал Костя.
- Как? Ты пришел?..
- Звать ясновельможного пана в Заколдованную усадьбу для разговора.
- С дегтярем?
Костя молча поклонился.
- Когда? Сейчас? - как в лихорадке спрашивал Юлиуш.
- Через неделю, в двенадцать часов ночи, - торжественно ответствовал старый слуга.
- Через неделю, в двенадцать часов ночи,- машинально повторил Юлиуш.
- Ясновельможный пан подъедет к липовой аллее,- тем же тоном продолжал Костя.
- И там надо ждать?
- Да, ясновельможный пан.
- Ты придешь за мной?
- Я.
Тут старый слуга низке поклонился, видимо, собираясь уйти.
- Как, на этом твоя миссия кончается? - вскричал Юлиуш.
- Через неделю, в двенадцать часов ночи,- повторил Костя торжественным голосом.
- Я должен прийти один?
- Один.
Что-то, казалось, мучило Юлиуша, какая-то неотвязная мысль. Наконец, не в силах больше сдерживаться, он выпалил:
- А она?
- Она? - переспросил Костя, и на его суровом лице мелькнуло подобие улыбки.
- Ее я тоже увижу?
- Может быть.
- Может быть! - воскликнул Юлиуш и в лихорадочном возбуждении бросился на кушетку.
С низким поклоном Костя вышел из комнаты.
Юлиуш остался один, осаждаемый целым роем удивительнейших мыслей, догадок и предположений.
VI
ВАЖНЫЕ УЛИКИ
В самом начале нашего повествования мы, сообщая первые сведения о завязавшейся интриге, познакомили читателей с каменной рычиховской корчмой и ее известным во всей округе арендатором, горбатым Хаимом Органистом.
Увлеченные потоком дальнейших событий, мы не имели ни времени, ни возможности возобновить это наше первое беглое знакомство и совершенно потеряли из виду и корчму, и ее сметливого хозяина.
Давайте же теперь, опережая Катилину, заглянем на минутку к Органисту. В корчме, как всегда, людно и шумно. За отдельными столами разместился народ всякого звания, пил водку или пиво и, не щадя голосов, толковал о всякой всячине.
По счастливому стечению обстоятельств мы застаем в переполненной корчме несколько уже знакомых нам лиц. В конце главного стола, окруженный крестьянами, сидит, как обычно, важно развалясь, рычиховский войт, которого мы уже дважды встречали в обществе дегтяря. Подальше, за несколько меньшим столом кружок мелкопоместной шляхты; там верховодит спесивый, с пышными усами Доминик Зервикаптур Щечуга, известный нам энергичный участник ночной сходки у Кости Булия. В сторонке около двери в боковушку, за небольшим четырехугольным столом расположилась компания возвращавшихся с ярмарки стажелицких мещан, которые внимательно прислушиваются к каким-то весьма любопытным сообщениям и суждениям славного Енджея Юрыка, также одного из участников тайной встречи у старого ключника Заколдованной усадьбы.
По всем углам, быстрый и проворный, как веретено, снует сам почтенный арендатор шинка с бутылью и стопкой в руках. Тут молча скорчит мину, там с шутливой улыбкой подмигнет, в другом месте бросит веселое вольное словцо, одного фамильярно похлопает по плечу, другого рассмешит забавным вопросом, третьему, наконец, с комической ужимкой покивает головой или погрозит пальцем.
И все наперебой добиваются его, каждый рад хоть на минутку заполучить его к себе, чтобы кроме шума в башке, унести с собой еще и шутку веселую.
- Органист, ко мне!
- Пан арендатор! На одно словечко!
- Хаим, к нашей компании! - слышится со всея сторон. Органист крутится, вертится во все стороны, отшучивается как может. Одному грозится послать вместо себя свой горб, другому подсовывает фляжку водки, третьему он и готов бы услужить, да не верит в его дружбу, когда тот протрезвится.
Только за столами, где верховодят наши знакомцы, обходятся своим кругом. Доминик Зервикаптур Щечуга неустанно крутит вверх-вниз свой пышный ус и в убедительных выражениях с присущей ему энергией мечет гром и молнии на нынешние времена.
- Разрази меня гром, панове, делайте, что хотите, нам надо что-то придумать,- повторяет он раз за разом!
Панове тоже крутят усы, треплют свои чуприны, кивают в знак согласия и горестно вздыхают. Глаза пана Доминика блестят, как две тлеющие головешки в погасшем костре.
- Надо что-то придумать, да с толком,- разглагольствует он, чеканя слова, но несколько приглушенным голосом. - Где ныне почтение к шляхте! - вдруг воскликнул он громче и грохнул кулаком об стол.
- Всяк норовит водить нас за нос,- подхватил один из собравшихся, низкий, толстый и пузатый Кацпер Зервикаптур Солышко.
_ Нас, шляхту с дедов и прадедов! - хором вторили еиу остальные.
- Гей, гей,- горестно причитал Тимотеуш Лагурыш, утирая рукавом глаза…- Ведь каждый из нас некогда был равен воеводе и даже королевского звания мог удостоиться.
Шляхтичи горделиво подкрутили усы, а бараньи шапки как бы сами собой сдвинулись набекрень. Щечуга осторожно огляделся и приложил согнутый палец к своему ястребиному носу.
- А, тысяча чертей, панове,-
