краем сознания ощущая, как осколки в ступни впиваются.
Болотник облизнулся огромным языком своим, подался вперед через стол, пасть в предвкушении раззявив, слюнями на столешню капая.
Еще шагнула ближе. Красивый какой. Арьян… И имя такое. Принц еще значит. Когда же ей, деревенской девчонке, а принц на пути встретится. А что полоз, так и пусть… так даже… интересней? Губы сами собой в блаженной улыбке растянулись.
— Весеньюшка, — зовет ее, в самую душу девичью глядючи. И не видит Весенья, как губы тонкие в злой усмешке кривятся, выжидающей. Ноги его маревом на миг заволокло, а секундой спустя силуэт их удлинился и вместо дымки белесой, мощным змеиным хвостом обернулись.
Двинулся ей на встречу, чешуей шелестя, кружа вокруг нее, а она взгляда оторвать не может, поворачивается следом. Один оборот, второй, третий и вот уже стоит в кольцах змеиных стянутая. Холодная чешуя по ногам скользит, сминая подол и до самого пояса сдавливая, не давая более с места сойти. Да только то не трогает ее ничуть. Смотрит только, тая в зелене.
— Учиться пришла, говорит, — хохотнул болотник, наблюдая со своего места, как полоз девку в кольцах сжимает. Еще немного и та совсем в его объятиях стиснется. А лицо блаженное, точно край неземной увидала.
Арьян на него только рукой махнул, не мешай, мол. Сам то полоз сопротивление Веши чуял. И магию в ней кипящую. Держать ее очарованной непросто было. Белый лоб даже испариной покрылся, пока он мороком своим пробивал слой за слоем ее магию в поисках девичьего сердца.
— Моей будешь… — прошипел ей в лицо, склоняясь, пальцами по скуле проводя.
— Будешь… — эхом заторможено отозвалась Весенья.
Прошелестело мимо черное вороново крыло, но девушка и не дрогнула, не обратила совсем на то внимания.
— О, Хозяин, заявился? — гоготнул болотник, наполняя большую кружку брагой прямо из пятилитровой бутыли. — Мы тебя уже заждались.
— Что тут происходит? — Лесьяр всем своим видом выказывал спокойствие и холодное равнодушие к открывшейся картине. Он стоял в дверном проеме, привалившись к косяку и сложив на груди руки.
— Да девка говорит, что ты, мол, ее в ученицы к себе взял.
— В ученицы, значит? Этакую бездарность? — и так резануло слух последним словом, что Веша моргнула.
— Почему же бездарность, — протянул полоз, пальцами в растрепанную девичью косу закапываясь, — красоту такую негоже так называть. Я ее себе заберу.
Лесьяр хмыкнул.
— Бездарность, да и только. Первому же встречному в лапы далась, не обессудь, Арьян. Девка явно умом не блещет.
Ох, как эти слова хозяйские ее раззадорили. Моргнула снова, отмечая уже, что слышит и понимает даже, что Хозяин топи о ней сказывает.
— Не бездарность я… — просипела сдавленно.
Болотник замер, кружку до рта не донеся, вылупился жабьими глазами.
— Весенья… — снова полушепот нежный и свет зеленых глаз напротив, узкий зрачок расширяется, затапливая тьмой. И в эту тьму, словно в омут, тянет ее, саму душу и суть вынимая. Хочется в ней навеки раствориться. — Моя…
Сила взволновалась. Это что это она его? Вещь что ли какая? Захотел, пришел, взял? Вот уж, дудки!
Вздрогнула девушка.
— Нужна она тебе, Арьян? Ну сожрешь ты ее, а в ней сила сырая, не дай боги призраком вернется.
Полоз зубы сжал и грозный взгляд Лесьяру послал. На миг лишь отвернулся от девичьих глаз, но и того хватило. Веша встрепенулась.
Батюшки. Как так угодить сумела?
Тут же стало сильно ощутимо, как кольца змеиного тела на бока и руки к ним прижатые давят. До груди уже опутал, треклятый, а сам над ней склоняется, патлами своими от мира отгородив.
Зажмурилась.
— Отпусти меня сейчас же! — прошипела, сама от страха заходясь. Сердце, кажется, вот-вот из груди выпрыгнет.
— Сама ко мне пришла, Весеньюшка, — ласково так, да снова пальцами по щеке ее ведет. Дернула головой уворачиваясь.
— Не вздумай жрать меня, змея ты подколодная, — и высвободиться пытается, хотя бы руки вытащить, чтобы гада этого отклошматить.
— Не думал даже, ты этого магика не слушай, красавица. Будешь в замке змеином со мной жить. Шелками, жемчугами тебя осыплю. Соглашайся. Пойдешь со мной?
И все в ней кричало ответить «да», окутывало этой жаждой, выдохнуть одно только короткое слово.
Замотала головой.
— Пусти! — Смогла таки разжать непослушные губы.
— Отпускай ее, Арьян, — сухо бросил маг, — проиграл.
— На этот раз… — змеиные кольца распустились, давая, наконец, вдохнуть полной грудью. Последний раз провел ладонью по девичьей щеке и отступил.
Кажется, все они снова уселись за стол, но Веша того уже не видела. Спотыкаясь вылетела из кухни, на ходу со щек вытирая выступившие с испугу слезы. Влетела в свою спальню и захлопнула поскорее дверь.
Вот тебе и гости…
Привалилась к двери спиной, да так по ней до пола и сползла, лицо в ладошках пряча. Потряхивало.
Вот так это гости у магика. Всем гостям гости.
Сейчас только до девичьего разуму дошло в полной мере, в какое место она напросилась, к кому в услужение и ученицы заявилась. Не зря говаривали про Хозяина Топи, что тот с нечистой силой якшается, знать, правда. Сама увидала. Как со своими с ними говаривал, а те и привычны к нему в дом без спросу заявляться.
— Эка как довели ее, смотри, трясется, что лист осиновый, — зашептало из темноты. Веша вздрогнула, запоздало вспоминая, что в ее комнате нечистики оставались.
— Ну, не сожрали хоть, Базан то мог, — фыркнуло в ответ.
— Святъ, — шепнула сдавленно, светляка призывая, но сила не отозвалась. Знать, со страху еще в себя не пришла, чтоб ею пользоваться. Бывало такое, когда уставала сильно, али сосредоточиться не могла.
Поднялась, за стену придерживаясь, отворила тихо дверь, прислушиваясь. Гости в кухне сидели, говорили о чем-то. Сглотнув, потянула дверь еще на себя, да в узкую щель наружу подалась, дальше вдоль стеночки до каморки, где все прошлые дни почивала. Здесь у тюфяка на полу у нее свеча на подсвечнике стояла, да лучины припасены были. Все же она то в темноте не видит.
Зажигать пока не стала, с опаскою вышла снова в большой зал.
— А я тебе говорю, нельзя больше ждать! — послышался возмущенный крик Базана, — дождешься, когда трещина совсем разойдется! Арьян, ты что молчишь?
Про какую такую трещину они спорили? Кольнуло любопытство. Прикусила губу, сама себя в мыслях ругая, но все же подошла ближе к полоске света, что по полу с кухни пробивалась.
— А что я тут должен сказать? — Выдохнул полоз устало. — Лесьяр лучше нас знает, что будет,
