Дело было самое обычное, в подобном Миха участвовал десятки раз. Отмутузили одного козла, рядом его приятель оказался, ему всыпали тоже, и надо же такому случиться – тот, первый, из-за которого все и началось, врезал дуба. Или жестоковато с ним обошлись, или оказался слаб здоровьем. А его дружок уцелел и дал показания милиции. Неприятность, конечно, но Миха думал, что все замнут, босс на то и босс, чтобы своих людей прикрывать. Но очень скоро выяснилось, что Миха ошибался. По приказу босса его вышибли с работы, да еще задним числом, и теперь все выглядело так, будто нигде не работавший Миха ни с того ни с сего, от нечего делать, убил одного человека, а второго сделал инвалидом. Босс вообще в стороне, а отвечать за все, естественно, Михе. И это в дополнение к тому, что в той неприятной истории с трупом и сам Миха пострадал, его тоже немало помяли, хоть самому оформляй инвалидность.
И началась для Михи новая жизнь – страшная и беспросветная. Он впервые понял, что значит быть выброшенным за ненадобностью. От бывшего босса не было никакой поддержки, друзья сочувствовали, но держались на приличном расстоянии, потому что Миха в тот момент был хуже прокаженного – его таскали на допросы прямо из тюремной больницы, где он отлеживался, и все шло к тому, что его осудят. Он сильно сдал и дважды пытался повеситься, но умереть ему почему-то не дали. Желая смерти, он вдруг заговорил и все грехи свалил на босса. Вот теперь его точно должны были убить за болтливость, он был в этом уверен, а получилось все совсем иначе. Как только он заговорил, случилось несчастье с тем приятелем убитого Михой бизнесмена, который дал показания на Миху. Бедолага ставил машину в гараж, а время было позднее, и какие-то лихие люди проломили парню череп. Он умер на месте, и когда Миха об этом узнал, сразу понял, что к чему, и отказался от своих прежних показаний. Его новым показаниям следствие почему-то поверило (Миха понимал, что не обошлось без вмешательства босса), и Миху выпустили. Его еще некоторое время вызывали на допросы, а потом все как-то само собой сошло на нет и дело рассыпалось, потому что Миха уже стал не подозреваемым, а свидетелем, и получалось, что убивали какие-то неизвестные, личности которых по причине давности событий не представлялось возможным установить.
Миха ожидал, что его со дня на день убьют, но босс не проявлял к нему ни малейшего интереса, хотя знал, конечно, о том, что до Михи сейчас легко добраться. День шел за днем, но Миху никто не трогал. Он не чувствовал по этому поводу ни малейшей радости. Он умер. Его, сильного и уверенного, каким его знали, уже не существовало. Был больной издерганный человек, раздавленный морально и физически. Он потерял здоровье. У него развалилась семья. Рядом с ним не было друзей. Жизнь рухнула и придавила его осколками. В один из дней, проснувшись, он обнаружил, что не хочет жить. Тогда он стал думать, чего же он хочет. Получалось, что ничего. И когда он совсем уже отчаялся, пытаясь зацепиться хоть за что-то, кто-то злой, живущий в нем весь последний год, сухо и деловито подсказал ему, чего единственного он желает – смерти босса. И с этим злым, который в нем жил, Миха согласился.
Ничего не изменилось в нем с того самого дня, и ничего он не пытался предпринять, пока случай не свел его с боссом в кафе. В Михе вспыхнуло что-то, похожее на обжигающий огонь. И, наблюдая из окна за отъезжающим в «Мерседесе» боссом, Миха понял, что убьет этого человека. Ему неинтересно, что будет дальше. Просто он должен сделать это.
Для того и купил нож.
В этот раз Сергей с большим вниманием, чем обычно, просматривал принесенные бухгалтером платежки. Он еще раньше заметил, что, кроме тех платежек, по которым «его» фирма перечисляла деньги сторонним получателям, были и другие – их бухгалтер приносил из банка, и эти бумаги подтверждали поступление денег на счет фирмы босса. Получалось, что деньги поступали и тут же куда-то отправлялись. Сергей перебрал лежащие перед ним бумаги. Получатели денег все были знакомые. И накануне им деньги отправлялись, и два дня назад – тоже.
Сергей поднял глаза на бухгалтера. Тот стоял рядом, глядя на шефа с выражением бездумной преданности на лице. Вот бы спросить у него, кому такие деньжищи перебрасываются. Хотя и так понятно. Скорее всего, босс выбирает последние крохи. Старается успеть забрать все до того, как исчезнет окончательно. Он укроется в далекой прекрасной стране с хорошим климатом и благовоспитанными гражданами, а Сергей останется здесь – с проломленной головой. Череп ему разобьют железным прутом, как тому журналисту.
– Хорошо, – сквозь зубы сказал Сергей, желая одного – чтобы бухгалтер как можно скорее ушел.
Газет Сергей в этот день почти не читал, лишь пробежал глазами столбцы объявлений «куплю-продам». Может, дядя и прав? Продать «Мерседес» и дать деру. Пятьдесят тысяч за машину, конечно, не дадут, хотя она этих денег и стоит. Ну так не жадничать, отдать ее за тридцатку, неужели не купят? Сергей еще раз пробежал глазами по объявлениям, но так ничего и не решил.
У него было такое чувство, словно он упускает самое драгоценное, что у него сейчас было, – время. Оно струилось между пальцами золотым песком, а он ничего не мог сделать, чтобы песок удержать. Он и рад бы был что-либо предпринять, да не знал что. И это его совершенно выбивало из колеи.
Миха работал по графику «две недели через две недели». Оттрубил в кафе полмесяца, потом другая смена заступает, а ты отдыхаешь. Он не отдыхал, конечно, а «челночил», насколько позволяло его превращенное в руины здоровье, но в этот раз от поездки в столицу за покупками он отказался. Вечерами, когда замирала жизнь в офисах, он приходил к особняку в тихом переулке и наблюдал. Просто так стоять, подпирая плечом стену, он не решался, понимая, что его вычислят в два счета, и поэтому присмотрел для себя преотличнейшее место. В жилом доме, как раз напротив особняка, когда-то были проходные подъезды, позже выходы, ведущие в переулок, заколотили, оставив только те, что вели во двор, и лучшего нельзя было придумать. Миха занимал место за заколоченной дверью и через запыленное, затянутое паутиной стекло видел переулок и особняк через дорогу. Никто его здесь не тревожил, и он за пару вечеров высмотрел все, что его интересовало.
До босса не так-то легко было добраться. Хотя вечером он и возвращался без охраны, из своего «Мерседеса» в переулке не выходил. Он еще только подъезжал к особняку, а ворота уже автоматически открывались. Здесь, в переулке, к нему не подойдешь.
В самом доме, похоже, охраны не было. Но Миха не был уверен в том, что сигнализация отсутствует. Полезешь в особняк, а где-то на пульте загорится сигнальная лампочка. Примчатся и скрутят в два счета.
Оставался только отрезок пути от гаража до входа в дом. Босс, поставив машину в гараж, шел по фигурной плитке к дому и у двери задерживался едва ли не на полминуты. Звенел ключами, отпирая многочисленные мудреные замки.
Миха специально дождался, когда приедет босс, и засек время по часам. Двадцать три секунды. Целая вечность. Вот здесь его и надо бить.
– Вот здесь его и надо бить, – сказал один из двоих людей, сидевших в машине. – Смотри, сколько он с замками возится.
– Двадцать три секунды, – ответил второй, отрывая взгляд от часов. – Если встать вон там, под деревом…
– Да, там неплохое место. Тень, в сумерках тебя никто и не увидит.
– Ладно, едем.
Машина тронулась с места и умчалась в сторону проспекта. Миха видел это авто, но не придал никакого значения. Мало ли машин проезжает за день.
Утром, когда Сергей направлялся в офис, шедший навстречу «жигуленок» помигал ему фарами и остановился. В зеркало заднего вида Сергей увидел, как зажглись фонари заднего хода у «жигуленка», водитель которого явно хотел увидеться с Сергеем. Он тоже остановился, но из машины не выходил, уже поняв, что произошло. Наверняка кто-то из знакомых босса. Увидел «Мерседес» и хочет переговорить накоротке. В общем, ничего страшного, то же самое, что разговор по телефону, каких у Сергея в его новой жизни уже было несколько. Главное, делать вид, что прекрасно понимаешь, о чем идет речь, и отделываться общими фразами. Ни «да», ни «нет» не говорить, как учил босс.
Сергей повернул голову и обомлел. К его машине подходил Коля Сибирцев, собственной персоной. В начале месяца Сергей заезжал к нему в офис, просился на работу, и вот надо же – какая встреча! Он уже успел испугаться, слишком неожиданным для него было появление старого школьного приятеля. Скосил глаза на зеркало заднего вида. Джип с охраной замер метрах в пяти позади. Но охрана ему сейчас только мешала. Если с этим Колей что-то пойдет не так, Сергею несдобровать.
А Коля был уже у самой машины. И прежде чем Сергей успел найти какой-либо спасительный выход, Сибирцев благожелательно и даже будто заискивающе сказал:
