Хотя удары по черепу вроде полученного ночью не способствуют развитию сообразительности, Непейвода еще раньше догадался, кому принадлежит эта поношенная кроссовка с замком для велосипедной педали на подошве.
Глава 27 Чума достает «волыну»
Большой спорт не больно щедро одарил Витю Силкина. Кроме красивого тяжеленького значка мастера спорта, полученного и гордо носимого еще в юношескую пору, заработал он связку медалей разного достоинства, радикулит и мениск на левом колене.
А боевая злость, благодаря которой – всем на удивление! – Чума порой выигрывал, была у него и раньше. Участковый мрачно шутил, что если бы Силкин не сел в седло велосипеда, то обязательно сел бы за решетку.
Возможно, мент был прав. Хотя в общем и целом Чума не уважал это племя. Из подвыпившего работяги за здорово живешь вышибают дух. С торгашей и кавказцев на рынке гребут взятки. А перед начальством – как раньше, так и сейчас – ходят на цырлах.
Зато всей выборгской милиции наплевать, что отличного парня Герку Дымова едва не «замочили» в центре города, иностранцам на потеху. Ну да ладно. Витя Силкин устроит им корриду, будут помнить! Кому «им», он еще не знал.
Чума открыл замки и отключил сигнализацию в Геркиной веломастерской. Она располагалась на задворках винно-водочного магазина (очень удобно, считал Витя), в полуподвальном помещении, однако оснащена была на славу. Дымов все держал в образцовом порядке: газосварку и миниатюрный токарный станок, верстак, угольник для правки ободов велосипедных колес. Добрую половину оборудования, инструментов, не говоря о запчастях, приволок сюда Чума.
До того как они с Дымовым открыли товарищество велорикш, Витя перебивался ремонтом велосипедов. По разгильдяйству и щедрости души навара он не имел. Какой навар с пацанов, которые не могут найти нужных спиц в магазине?
Витя включил свет. По стенам на крюках висели гоночные велосипеды – Дымов помогал последней ДЮСШ, уцелевшей в городе, с ремонтом. В углу ожидала новая коляска велорикши – осталось покрасить. Как раз с этого, вспомнил Чума, намеревался начать день Герка. Облегченную коляску с обтекателем из оргстекла он собрал спецзаказом для Силкина.
Они были друзьями. Не разлить водой. А раньше – пивом и прочими напитками по восходящей градусности. Потом как-то раз Герка забрел в церковь с надеждой похмелиться тамошним кагорчиком. С тех пор как подменили человека.
Чума тоже считал, что не водка главное в жизни. Рад был за Герку, приохотил к велосипеду, а там родилась мысль о товариществе велорикш.
За мастерской была вторая комната – с жестким конторским креслом у старенького секретера, с книжными полками. Стоял там и длинный сундук, на котором Чума спал, если случалось перебирать молочка от бешеной коровки. В сундуке хранил заначку, разную велосипедную мелочь и завернутую в масляную ветошь «волыну».
За пистолетом и пришел. В гостиничной мафии крутые ребята. Надо иметь под рукой оружие, если решил сунуться в этот омут.
Чума проверил обойму, положил «Эрму» в поясную сумку и запер дверь маленькой комнаты. Обернувшись – словно кто толкнул – увидел в окне полуподвала чьи-то ноги в кроссовках и джинсах. Потом ноги исчезли, но тут же на лестнице послышались шаги.
Он не успел задвинуть засов, ограждавший веломастерскую от нежелательных гостей. Дверь распахнулась. Чума узнал давешнего переводчика. Он же за каким-то чертом гнался за ним, когда пришлось линять из гостиницы. Горячий парень, если даже удар по кумполу не охладил его пыл.
– Ну и как ты объяснялся с госпожой Робинсон? – спросил незваный гость. – Прочитал ее книжечку про собак? И у меня для тебя кое-что есть.
Он начал медленно разворачивать газетный сверток, по-птичьи склонив голову. Силкин обратил внимание на короткую стрижку, на нерабочие, с гладкими ногтями руки и вдруг догадался: мент! Точно! Кто бы еще стал искать приключений на свою задницу?
И тут же еще одна догадка стукнула Чуме в его замороченную голову: это же арест! Незнакомый, не из местных, опер видел, как Витя сиганул из окна гостиницы, где только что произошло покушение, и теперь подозревает Чуму. Засадит – после не открестишься! Остается единственный выход.
– У меня тоже есть для тебя подарочек! – сказал Чума внезапно осевшим голосом и с решимостью обреченного выхватил пистолет и передернул затвор.
Глава 28 «Кто ходит в гости по утрам…»
Утро после хмельной ночи имеет свою прелесть, если можно беспрепятственно поправить здоровье. Не зря говорится: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро: здесь двести грамм, там двести грамм…»
Однако на этот раз Евгений Брыкунов шел в гости к покойнику. Или вроде того. Хотя Дымов еще цепляется за жизнь в реанимационной палате городской больницы, не жилец он на этом свете. Золтанов ничего не забывает и не прощает. Кстати, и в больнице у шефа есть свои люди. Так что…
Брыкунов подошел к обшарпанной «хрущевке» в микрорайоне «Березовая роща», где жил Герка Дымов. В парадной было тихо. Громко стучало только сердце в щуплой груди независимого журналиста. Дрожащей с похмелья рукой Брыкунов вытащил из кармана ключ от квартиры неугомонного инвалида.
За свою бесцветную жизнь среднего журналиста городской газетки Евгений Брыкунов не посадил ни одного дерева, не вырастил сына, не написал книги. Но зато он накропал десятки тысяч строк о том, как это делают другие. Героями его репортажей, а со временем и очерков, были ударники коммунистического труда, передовики колхозной нивы и заслуженные деятели из числа творческой интеллигенции. В редакции газеты прозвищем Евгения стало название рубрики, под которой он выступал наиболее охотно, – «О людях хороших».
Многие сходились во мнении: сам «О людях хороших» тоже человек неплохой. А что до пристрастия к портвейну, то большинство газетчиков не дураки хряпнуть, усугубить, дербалызнуть и тому подобное – в записной книжке Брыкунова было свыше ста синонимов глагола «выпить».
Спокойное течение жизни изменилось после знакомства с Золтановым. Когда тот появился в Выборге – отставной подполковник с орденом и медалями – Брыкунов мигом настрочил очерк о воине-интернационалисте. Отметить появление материала Золтанов пришел в редакцию с «дипломатом» хорошей выпивки. Банкет удался на славу.
Через год газета поддержала Золтанова на выборах в городское Законодательное собрание. Доверенным лицом кандидата был Евгений Брыкунов, оставшийся впоследствии помощником депутата и председателя Постоянной комиссии по туризму и спорту Всеволода Борисовича Золтанова.
Женя перебрался из коммуналки в отдельную квартиру, с портвейна перешел на коньячок, что было и правильно на старости лет.
Но ничто в этой жизни не проходит бесследно. Брыкунов стал плохо спать. В бытность свою журналистом он изредка давал материалы из зала суда, поэтому отчетливо понимал: его шеф и благодетель балансирует на самой грани между преступлением и тем, что сегодня считается бизнесом. Продажа через подставных лиц совместному предприятию цветных металлов. Крупномасштабная операция с паленой водкой из Дагестана. А теперь затевается афера с недостроенным городским стадионом.
Правда, не зря Золтанов долгое время был в армии политработником: умел таскать каштаны из огня чужими руками. Вот и на этот раз, увы, он выбрал для опасного поручения верного помощника.
Вручая ключ от квартиры Дымова, Всеволод Борисович приказал изъять все документы и особо какую-то черную коробку с магнитофонными кассетами. Налил Евгению полстакана коньяка; подумав, всучил еще и легкую титановую монтировку: «Если ключ не подойдет, отожмешь дверь этой штукой. Да не дрейфь: прикрою, выручу, в обиду не дам».
Хорошо ему говорить! А выйди сейчас на лестничную площадку какая-нибудь бдительная старушка, что делать Брыкунову? Бить по голове этой самой монтировкой?
Через несколько минут Евгений убедился, что без нее и точно не обойтись: ключ не подходил. Хитрый, как змей, Всеволод Борисович определенно дал Евгению первый попавшийся ключ. Он знал, что с пустыми руками Брыкунов не вернется: очень уж много денег задолжал, очень уж многим был обязан «благодетелю».
Безуспешно потыркав еще пару раз в замочную скважину ключом, Брыкунов пробормотал: «Здесь двести грамм, там двести грамм, глядишь – и снова утро!» – и решил быстрее кончать с этим делом. Ну…
И вдруг он уловил по ту сторону двери чье-то напряженное дыхание.
Глава 29 Тандем двух тезок
Оперуполномоченный Непейвода стоял посреди веломастерской, вспоминая статьи Уголовно-процессуального кодекса. Ни одна из них не рекомендовала бить граждан по голове. Кажется, тут Виктор переборщил, но сотрудник милиции тоже человек, и у него есть право на самооборону.
Ага, попробуй доказать это прокурору!
К счастью, удар получился скользящим. Чума очухался быстро. Пока Непейвода искал – да так и не нашел – в мастерской аптечку, Силкин встал на ноги. Огляделся, пощупал вскочившую на голове шишку и присел на тот самый трехногий табурет, который только что сослужил Непейводе хорошую службу.
