– Зачем? – удивилась Таська.
– Чтобы никто чужой не мог подманить. Он у меня слишком доверчивый. Станут звать: Дружок, Дружок – сразу бежит. Два раза его чуть не украли. Ведь это необыкновенный пёс. И я решил приучить его к новому имени. Во-первых, чтобы его никто не знал. А во-вторых, чтобы никакой вор не догадался. Услышит: Кис Кисыч – и подумает, что я кошку зову: кс-кс. Правильно?
– Правильно, – подтвердила Таська не очень уверенно.
– Правильно, да не так просто, – покачал головой бородач. – Для тренировки приходится искать места, где нет по соседству кошек. А то станет кто-нибудь звать свою кошку: кс-кс. Он думает, что это его, и бежит. Поэтому я вдобавок приучаю Кис Кисыча доверять лишь нюху. Вот он слышит, что его зовут, даже видит меня, а всё равно идёт только по следу. Видели? Нюх у него поразительный. Он чует нужного человека, даже если тот едет в метро под землёй. Представляете? Вдруг начинает рыть землю лапами.
– А летать он умеет? – спросила вдруг Таська.
Бородач внимательно посмотрел на неё.
– Как ты догадалась?
– У него хвост как пропеллер.
– Верно заметила. Если раскрутит как следует – конечно, может. Вон, смотри… смотри… настоящий мотор. Даже жалко, что работает вхолостую. Как вы думаете, можно приспособить к его хвосту машинку, знаете, чтобы вырабатывала электричество? А?
А к ошейнику прицепить фонарик. Ночью сможет сам себе освещать дорогу, как велосипед.
Тим промолчал в нерешительности. Только что незнакомец не вызывал у него особого доверия. Но насчёт электричества – показалось не так уж глупо. Не всякий бы взрослый додумался.
– А почему он на команду «брысь» так сердится? – вспомнила Таська.
– Брысь – это не команда. Это так его врага зовут. Кота одного знакомого. Я напоминаю, чтоб не забывал.
– Первый раз слышу такое имя, – сказал Тим.
– А он такой единственный. То есть на самом деле его, может, звали по-другому. Но он этого сам не знал. Он ничейный был кот, бродячий. Жёлто-полосатый такой, как маленький тигр. И всегда его отовсюду гнали. «Брысь, – говорили, – пошёл отсюда!»
А по-другому никак не обращались. Вот он и решил – когда ещё маленький был – что это у него имя такое: Брысь. Разбойничье или, может, пиратское. Ему нравилось. Он сам не любил на одном месте засиживаться. Неинтересно ему было на одном месте. А он больше всего любил, чтоб было интересно. Ради этого чего только не вытворял! И Кис Кисыча мог обидеть для интересу. Они одно время были друзьями, это теперь Кис Кисыч его имени слышать не может спокойно. Он из-за него однажды чуть не утонул. Да что я рассказываю, вы, наверное, сами читали.
– Не читали, – быстро сказала Таська.
– Неужели? – удивился бородач. – Про это же в учебнике написано.
– В каком учебнике? – не понял Тим.
– А, ты ведь, наверное, из другой школы. В учебнике истории. Могу показать. Пошли ко мне домой. Заодно и карман зашьём.
И он открыл калитку.
– А где ваш дом? – огляделся Тим.
– Ах, верно, дома ещё нет. Я только что переехал. Сейчас будет.
Дом действительно появился на глазах. Тим и Таська сами помогли развернуть, укрепить на шестах и растянуть на колышках просторную палатку. В рюкзаке у бородача оказался также надувной матрас и пачка печенья, которым он угостил всех (включая Кис Кисыча). И даже нитка с иголкой.
– Снимай рубашку, – сказал он Тиму. – Я так зашью – мама ничего не заметит.
– Мама уехала, – объяснил Тим.
– Надолго?
– Завтра вечером должны с папой вернуться.
– О, времени у нас не так много. Ничего, управимся.
– До завтра? – не понял Тим.
– А? – Бородач, казалось, о чём-то задумался. – Нет, вот уже всё готово. По-моему, незаметно.
Тим с сомнением глянул на шов. Издалека можно, конечно, и не заметить.
– Ничего, – сказал он. – Скука Зелёная и не посмотрит.
– Это кто такая?
– Да, приехала одна… смотреть за нами.
– Злая?
Тим пожал плечами. Он не знал, как сказать.
– А ты ей объясни, что не виноват. Вот со мной был похожий случай. Давно, когда я был маленький. Шёл мимо огорода, вижу: огурец лежит, да такой громадный! Как маленький крокодил. Я подошёл посмотреть поближе, а он вдруг цап меня за рубашку!
– Огурец?
– Какой огурец! Оказалось, действительно крокодил. Вот такой клок выдрал, я еле убежал. Но я маме рассказал, как все было, и она почти не сердилась.
– Нет, эта не поверит, – качнул головой Тим.
– Потому что крокодилов не бывает, – вставила Таська. Ей не хотелось думать про крокодила на грядке.
– Ну, это как сказать!
– И огурцы ещё не выросли, – добавил Тим.
– Вот это действительно. Но тебе что надо: чтоб она поверила или чтоб не сердилась? Если чтобы поверила, можешь, конечно, рассказать, как залез на чужой забор подслушивать или… я, кстати, так и не знаю зачем?
– Мы улицу искали, Вторую Первоапрельскую, – сказал Тим.
– Вот Вторая Первоапрельская.
– Дом без номера.
– Здесь только один дом – моя палатка. И номера нет.
– И вы… – Таська замялась, не зная, как спросить. – Вы учитель?
– Можно сказать, да… А! – догадался наконец бородач. – Вы по объявлению? Насчёт уроков?
– Ага, – сказала Таська. – А вы взаправдашний учитель? Из школы?
– Взаправдашний учитель из школы вранья. Будем знакомы. Антон Петрович.
– Разве такие школы бывают? – спросил Тим.
– Пока не везде. Только в одном-единственном месте – в Аристани.
– Аристани?
– Ага. Знаете, про которую поют в песенке: «Дождик, дождик, перестань, я поеду в Аристань». Там это называется «Гимн врунов». Потому что никто ещё ни разу не исполнил обещания.
Тим хмыкнул. А Таське становилось всё интереснее.
– И там по-настоящему учат?
– Как везде. Задают домашние задания, потом спрашивают. Каждый урок начинается с устной проверки. Например, спрашивают: «Где ты сегодня спала?» И надо ответить так, чтобы никто не поверил: «В ухе солнечного зайчика». – «А что ты ела на завтрак? – «Жареные возражения». Если учитель не может сказать: да, так бывает, – приходится ставить пятёрку за устное враньё.
– Знаю, знаю! – поняла Таська. – У нас тоже есть такая игра, называется «Чепуха».
– Да, я слышал, у вас теперь многие дети занимаются в подготовительных группах. Или дома готовятся. Это правильно. А то придут в школу и совсем врать не умеют. Ещё у нас бывают уроки истории. Это вам понятно: рассказывают разные истории. Есть уроки непонятных языков. Уроки плохого поведения.
– И учебники есть такие?
– Конечно. Вон сколько. Только некоторые ещё пока не напечатаны.
Учитель достал из рюкзака пачку толстых тетрадей.
– Значит, это не для детей? – сказала Таська. Письменных букв она читать совсем не умела.
– Почему не для детей? К твоему сведению, все книги пишутся для детей. Только некоторые они читают раньше, другие позже, когда подрастут. Вот в этой записано про Кис Кисыча.
– Ой, почитайте! – попросила Таська.
– В другой раз, когда его не будет. Кис Кисыч стесняется, когда про него при нём рассказывают.
– Он разве понимает?
– А ты как думаешь?
Пёсик в самом деле внимательно прислушивался к разговору. Едва поминалось его имя, лохматые уши Кис Кисыча поднимались, и хвост начинал шевелиться.
– Он вообще-то и разговаривать может, только стесняется. Даже считать умеет. Ему всегда хотелось выступать в цирке. Только одному он не мог научиться: стоять на двух лапах. Вот тут, – учитель вранья понизил голос, – кот Брысь и сыграл с ним шутку. Хочешь, говорит, за один день научу тебя стоять не только на двух лапах, но даже на одной. И даже на хвосте.
Пёс заворчал. Ему явно неприятно было слушать. Однако Таську уже разобрало любопытство.
– А он что? – спросила она шёпотом.
– А он поверил, – так же шёпотом ответил учитель вранья. – Я же говорю, такой доверчивый. Повёл его кот к реке, а там как раз был ледоход. Брысь велел ему стать на льдину, сам оттолкнул эту льдину от берега. Бедняга поплыл. Кот доволен, ему интересно. И вот от льдины стал отламываться кусок за кусочком. Сначала на ней ещё можно было уместиться четырьмя лапами, потом одну пришлось поднять. Потом пришлось стать на две лапы, куда же деваться? Под конец Кис Кисыч действительно стоял на одной.
Пёс беспокойно поднялся с травы и зарычал.
– Не буду, не буду, – успокоил его Антон Петрович. – Ишь, даже покраснел.
– Где? – не заметил Тим.
– Под шерстью, так не видно. Страху натерпелся, еле остался жив. В общем, он давно ищет этого кота, чтобы поквитаться.
– А куда делся Брысь?
– Убежал. Дальше пока не знаю. Может, он вырос и превратился в настоящего тигра. Кто-то рассказывал, что он живёт в замке у одного бывшего Людоеда, хозяйничает там. Растолстел и так разленился, что даже хвостом не шевелит. К нему для этого специальные слуги приставлены – шевелить хвостом.
