Арахна, вскочив (во сне, разумеется), попыталась защититься:
– Перестань драться, ведьма этакая! Я тебя в глаза не знаю и не успела ещё ничего натворить. За что меня колотить? Я даже не знаю, кто я!
Но даже такие слабенькие попытки оправдаться, казалось, только раззадоривали эту местную фурию, которая, по-видимому, не терпела вообще никаких возражений с чьей бы то ни было стороны.
– Что такое! – завопила она. – Это ты-то меня не знаешь! Это я-то ведьма этакая! Это ты-то ничего не натворила! Да я – Карена, мать твоя, мне ли не знать, кто ты! Как ты смеешь так разговаривать со мной? – продолжала распалять себя местная великанша. – У тебя, что память отшибло?
Эти слова совсем выбили Арахну из колеи.
«Она считает себя моей матерью! Значит, я – её дочь? Может, у меня и в самом деле отшибло память, не зря голова как чугунок гудит?» – попыталась осознать Арахна эти удивительные новости.
Потом природная хитрость и изворотливость взяли верх.
«Если даже эта женщина и не моя мать, я не против, чтобы меня удочерили! По крайней мере, не дадут умереть с голоду!» – решила она.
– Отшибло! – послушно согласилась Арахна, гнев Карены мало-помалу стал остывать.
– Ты откуда здесь взялась? – обратилась она к дочери уже более миролюбиво.
– А что, я должна была взяться? – спросила Арахна. – Что-то ничего не помню! Наверное, сильно ударилась головой!
Карена глянула внимательнее и увидела, что та вся покрыта ссадинами и синяками, а одежда сплошь в зацепках и прорехах.
«Похоже, она и в самом деле ничего не помнит! – решила Карена. – Ладно, дома разберёмся, что к чему…»
И повела дочь в замок. Они шли так долго, что у измученной и голодной Арахны снова, даже во сне, начали подкашиваться ноги от усталости. Она молчала только из-за того, чтобы снова не нарваться на грубость. Наконец, когда дочка уже потеряла всякое терпение и готова была разразиться целым потоком претензий к новоявленной матери, которая удочерить-то удочерила, а кормить, по-видимому, не очень-то торопится, они пришли к каменному замку.
Он был высечен из целой скалы, поэтому издали и был похож на обычную скалу. Но вблизи стало ясно, что это замок, да ещё какой! Ничуть не уступит и королевскому дворцу! Всё было не очень изящно и затейливо, но зато прочно и фундаментально. Так отличаются воздушные пирожные от солидного ломтя чёрного хлеба с соль ю! А Арахна не отказалась бы от встречи с хлебом-солью.
Ещё на подходе к замку женщин встретила толпа маленьких человечков, на одной её ладони таких уместилось бы не меньше десятка. Но несмотря на маленький рост, человечки были совсем как настоящие. И держались они с таким спокойствием и степенностью, с такой горделивою осанкой, что, глядя на них, вовсе не хотелось шутить. Это были гномы! Арахна слышала, что когда-то их жило-было великое множество. Постепенно гномы почему-то почти совсем исчезли. Они остались очень малым числом, преимущественно под землей. Да они и были настоящими подземными жителями: рудокопами и кладоискателями, хранителями подземных сокровищ и искусными мастерами кузнечного ремесла. Но это не значит, что они не умели заниматься земледелием, скотоводством или вести домашнее хозяйство. В этом Арахна вскоре смогла убедиться и сумела оценить по достоинству.
Карена приказала слугам позаботиться о дочери. Они помогли ей привести себя в порядок, переодеться и уложили на каменную лавку прямо на кухне. Измученная Арахна крепко уснула и оставалась в забытьи до тех пор, пока не учуяла запах пищи, дым и тепло огня…
Великанша попыталась встать. Ноги не послушались. Но сдаваться она не собиралась. Хитрюга просто-напросто поползла в сторону запаха. И через некоторое время прямо нос к носу встретилась с кожаным мешком. Тот приветственно булькнул.
– Вода! – хрипло, свистящим шепотом произнесла великанша.
Именно это ей и было нужно в первую очередь больше всего на свете. Арахна обеими руками, как лучшего друга, обняла драгоценный мешок, зубами сорвала кожаный ремешок, опоясывающий горловину, и за несколько огромных глотков опорожнила бурдюк. Она даже зажмурилась от удовольствия, когда влага смочила пересохшее воспалённое горло. Затем открыла глаза и принялась осматриваться по сторонам в поисках следующих глотков. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, находилось ещё не меньше десятка таких же мешочков. И тут же лежала груда аппетитно пахнущих копчёных окороков. Арахна протёрла грязными руками глаза и, чтобы убедиться, не снится ли ей всё это, ущипнула себя за щеку.
Аркадо, наблюдавший за великаншей, даже испугался, как бы она не подавилась, с такой скоростью Арахна стала уничтожать его запасы провизии.
Наконец великанша закончила завтрак, с сожалением посмотрела на груду костей и пустые мешки из-под воды, словно подумывая, не проглотить ли и их заодно, и растянулась около костра. Она чуть не мурлыкала от удовольствия. Потом, как будто что-то кольнуло великаншу в бок, она вдруг села и стала озираться по сторонам.
«Интересно, чьи это припасы я уничтожила в один присест? Не той ли великанши, которая мне приснилась? – испуганно подумала Арахна. – Клянусь здоровьем, я не хотела бы причинить ей вред. А то ещё снова набросится на меня, как во сне!»
Но нападать на неё никто, похоже, не собирался. Вокруг было тихо и пустынно.
– Странно! – вслух подумала Арахна. – Никого нет! Чьё же это добро, кто разжёг костёр? Не для меня же припасли этот прекрасный завтрак? Правда, я пока не сделала здесь никому ничего плохого, но и хорошего ведь тоже! Разве что раньше…
Великанша добросовестно попыталась припомнить, что она делала раньше. Но всё, что случилось с ней до того, как она оказалась лежащей на земле, напрочь исчезло из памяти. Арахна не могла вспомнить, ни кто она такая, ни откуда родом…
Великанша в глубокой задумчивости сидела у костра, взгляд её бесцельно и рассеянно блуждал вокруг, с одного предмета на другой. Внезапно он зацепился за какой-то клочок бумаги, нашпиленный на острый прут рядом с костром. И надолго остановился, пока великанша медленно соображала, что же увидели её глаза. Затем она протянула руку и, не сходя с места, достала клочок бумаги.
– Может, хоть это что-то прояснит? – с надеждой подумала Арахна и принялась по складам читать вслух:
ВЫСОКОЧТИМАЯ ГОСПОЖА НАША!Обращаемся к Вам с первой на памяти тауреков и последней просьбой. Соблаговолите обращаться с нами по справедливости, как мы на самом деле того заслуживаем, а не отсылать по малейшему поводу или прихоти Вашей к Проглоту. Ведь мы хоть и маленькие, но живые! Иначе мельницы и замок навсегда останутся без гномов.
В благодарность за Вашу доброту мы готовы подтвердить страшную и нерушимую клятву заботиться о Вас и всех Ваших потомках до седьмого колена. Но поклянитесь же и Вы, что впредь будете держать слово!
При сём остаемся с надеждой
Старейшина рода тау Кастао.Старейшина рода реков Антрено.Дворцовый охотник Аркадо.Аркадо видел, как великанша взяла письмо, долго, морща лоб и шевеля губами, читала его, недоумённо пожимала плечами, встречая незнакомые для нее слова: «Тауреки… мельницы… Проглот».
«Какая удача, – думал про себя охотник, – что я обнаружил на кусте около замка наше письмо Карене. Она, видимо, выбросила его с вершины смотровой башни в знак того, что никогда в жизни не пойдет ни на какие уступки таурекам».
– Значит, кто-то всё-таки есть поблизости, – сообразила Арахна, – кто наблюдает за мной, обращается с просьбой и ждёт клятвы. Обращаться по заслугам – простая просьба, тем более, у нас могут быть разные мнения о величине и качестве заслуг. Остаётся только просьба сдерживать свои капризы… Что ж, это небольшая плата за то, что они для меня уже сделали и обещают сделать! А за эту мою доброту можно расплатиться злом с другими, про которых здесь ничего не говорится.
– Я согласна! – громко произнесла Арахна, ожидая, что вслед за этим кто-то появится и всё ей разобъяснит. – Никого… Ах да! Меня же просили поклясться!
Арахна наскоро пробормотала самую простенькую из оставшихся в её памяти клятв. Опять никого!
– Похоже, эти тауреки разбираются в клятвах! – с невольным уважением подумала Арахна. – Их на мякине не проведёшь…
Она поднялась и торжественным голосом произнесла нараспев ту самую главную Клятву, которую каждый уид знает с детства и помнит всю жизнь так крепко, что никаким камнем не выколотишь!
– … и чтоб мне провалиться на этом самом месте! – закончила наконец Арахна.
Ей даже самой стало страшно от всех тех проклятий, которые должны обрушиться на её бедную голову, если она нарушит клятву, данную таурекам. И сразу же около неё оказался маленький-маленький человечек. Арахна не обратила бы на него внимания, если бы не зашевелились кусты и если бы Аркадо не обратился к ней с возгласом:
