в кухне, кажется, ей срочно понадобилось переложить всю посуду, иначе магик не мог адекватно объяснить, зачем она вытащила из нижних шкафов все имеющиеся кастрюли и сковороды.
— Успешно? — спросил насмешливо, обозревая представленную наимилейшую картину — Веська всей верхней частью туловища в шкафчик забралась, только ноги торчали, с задравшимся до колен сарафаном.
— Что? — раздалось гулкое из недр мебельных. Веська было дернулась назад, но шибанулась макушкой, потому вылезла зло шипя и эту самую макушку потирая. Да так на полу и уселась.
— Успешно, говорю, — повторил свой бесхитростный вопрос, уже откровенно в улыбке скалясь.
— Что успешно? — все еще не понимала девица.
— Да я вот тоже б понять хотел, когда ты башню мою громить прекратишь, — и взором красноречивым кухню обвел. Та не больно отличалась от зала после их тренировки.
— Вот все у тебя шуточки, — поднялась на ноги, подол отряхивая, — а ты сам загляни внутрь!
И выговаривает так строго да серьезно, что в мгновение ока с лица магова вся улыбка на нет сошла.
— Что там? — шагнул неуверенно, но Веся отвечать не стала, только рукой махнула, дескать, сам погляди.
Лесьяр зажег светляка и опустился, заглядывая в раскрытые створки.
— Что?! — неверяще протянул магик, даже на Весенью оборотился. — Шутить надумала?
— Ты в своем рассудке? Я себе враг что ли, в жилище порчу приволакивать?! — отозвалась возмущенно. Руки зачесались за сковороду взяться, да ею мага огреть как следует за этакие заявления.
— Башня защищена от любых подобных влияний! Это невозможно!
— Ты себя или меня убедить пытаешься? — вот вроде и отшучивается, а у самой холодеет все. Как в обители сей могла порча выступить?
Лесьяр на ноги поднялся, да столешню на себя дернул, шкаф от стены одним махом отодвигая. А за ним… от самого пола по камням вздувалась вязь черной паутины. В аккурат прямо сквозь камни сочилась.
Магик тут же нити развернул, кружево по кухне расстилая. Но пока не поспешал паутину изничтожить — обследовал, сколь та глубоко в камень въелась.
— Мрак! — то ли ругнулся, то ли ворона кликнул. Пернатый, впрочем, недолго себя дожидаться вынудил.
А как на плечо магово уселся, так и закаркал во все горло, не в силах людских слов подобрать.
— Угомонись! — шикнул на него магик. — Порча идет изнутри, снизу.
— Камень… — пролепетала Весенья. — точно от него…
— Не болтай ерунды, — отмахнулся Лесьяр, — малахит надежно защищен. Я проверяю его каждый день, вязь активна, мы ведь совсем недавно обновили.
Веська промолчала, но интуиция девичья буквально вопила, что паутина эта пакостная точно со старухой Кагарой связана.
— Скорее подселил кто-то, — изрёк решительно и силой своей взялся черноту вытравлять. Паутина у поверхности плохо виднелась, но, как оказалось, вглубь камня сильно погрузилась, пришлось магику постараться, чтоб и защиту башни не тронуть, что в самих ее камнях состояла, но притом и черноту вытравить.
Уж позже, когда все же уселись за скромный ужин, Лесьяр решил у Весеньи узнать:
— Как ты вообще ее приметила?
— Так за сковородой полезла, та у дальней стенки лежала… Светляка туда загнала, вот и заприметила.
— Ясно… Молодец, что выискала.
На то Веська токмо кивнула. Нынче обоим было о чем поразмыслить, потому ужин в безмолвии довершили. А следом, как и намеревались, двинулись на озеро.
Красное солнышко уж за горизонт низошло, и никак не ожидала Веся, что на берегу так ясно окажется. Фонари многокрасочные куда ни глянь меж ветвей развешены. На воде венки со сказочными светлячками покачиваются. А как озеро обошли — очутились на огромной поляне, цветами украшенной. И вот вроде осень давно, а тем ни по чем — аллеют бутонами, оплетая окружающие деревья, до по земле вьюнам стелясь. И просторно как, в этом месте народу хоть отбавляй собраться могло, да на всех бы места хватило.
У дальней кромки возле леса возились чудные кумушки.
«Кикиморы?» — внимательно пригляделась Вешка. Невысокие, с всклокоченными волосами цвета мха и в подобного же зеленоватого цвета одежде, то ли платья, то ли просто тряпье какое-то обмотано на свой лад.
— Ночи вам, — кивнул Лесьяр, подходя, — готовитесь?
Кикиморы обернулись, сходствовали они на простых девиц, разве что росту совсем невеликого, да с кожей зеленого оттенка.
— Готовимся, — а голос скрипучий, точно сосна на ветру шатается, — почти уж все справили.
И правда, вдоль кромки лесной прямо из земли тянулись корни. Они туго скручивались меж собой, образуя самые заправские столы.
— Угощения уж завтра будут, — сзади раздался голос Миланьи.
Веська обернулась резко, не ожидая услышать ту в этом месте, столь далече от воды. И еще большим удивлением стало для нее, что заместо хвоста у русалки теперь наличествовали две белых ножки. Стройные, длинные, бесстыже нагие. Она по прежнему укрывалась одними лишь волосами. Те, мокрые, облепляли ее, грозя в любой момент продемонстрировать все самое сокровенное. Вешка зарделась, хотя, казалось, то подобало Милаше.
Лесьяр же, бесстыдник, зрелище представленное окинул взором, да к ней совершенно невозмутимо обратился:
— К закату все готово быть должно.
— Знаю, — Миланья растянула в улыбке вишневые губы, да эдак на магика поглядела, что Веся в один миг приготовилась запамятовать, что то ее подружница.
— Хорошо, — кивнул и Вешу за собой рукой поманил, — идем, нужно довести до конца защиту.
Они вышли за границы поляны, здесь, в лесной прогалине, Лесьяр уже определил опорные маяки — жерди, на коих установили особые железные фонари.
— Надобно каждый из них силой напитать, гляди, — он распахнул дверцу фонаря и прямо вовнутрь дохнул силой. Тот засиял зеленью, принимая энергию и напитываясь ей, — справишься?
Веська кивнула, чувствуя себя как-то особливо значимо. Она подсобит защиту поставить от самого властителя Навьего царства! Хотя… может, это его защищать надобно?
— Наполнишь… — он призадумался, оценивающе на нее поглядев, — семь фонарей, с тебя хватит. Я после проверю. Как закончишь — жди меня у озера.
Они разошлись в разные стороны.
С первым фонарем пришлось повозиться, дабы тот насытить до сверкающей зелени. Дальше уж проще пошло. По кустам, само собой, полазала, да все ж управилась споро.
— Весенья! — на этот раз Миланья ее окликнула, едва девица на поляне у озера показалась. Русалка ревностно присматривала за работой кикимор, кои пространство украшали. — Ну что, готова к Велесовой ночи?
Веша же, не слыша вопроса, не смогла хладнокровно на обнаженность постороннюю глядеть, сызнова густо краской залилась. От подружки то не укрылось, она рассмеялась звонко, да покачивая бедрами пуще прежнего, к Весенье подступила.
— Что, нравится мой новый облик? — еще и кругом себя обернулась, чтоб Веся могла ее со всех сторон разглядеть. Та, впрочем, очи долу опустила, безуспешно силясь смущение
