— Клиффорд, послушай меня. Ты не заметил, кто-нибудь из посетителей не задерживался в отделе комедий? Вон там. — Я указал на стойку с комедиями.
— Не-нет. Вроде бы никто.
— Ты уверен?
— Э… нет.
— Никто не спрашивал, где стоит фильм «Тернер и Хуч»? В смысле, сегодня?
— Э… нет. Хотя… Нет, никто.
— А что «хотя»?
— Нет, ничего.
— Ладно. Спасибо, Клиффорд. Ты нам очень помог. Береги себя.
Я уже понял, что с ним разговаривать бесполезно.
Сью дожидалась меня у выхода.
— Ну что, пойдем? — спросила она раздраженно. Ее явно взбесило, что я потратил столько времени на разговор с Клиффором. — В смысле… это же глупо.
— Да, наверное. Пойдем.
Сью распахнула входную дверь и вышла на улицу первой.
— ПОДОЖДИТЕ! — крикнул кто-то нам вслед. Это был Клиффорд.
Я подлетел к нему.
— Да, Клиффорд?
Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто е подслушивает.
— Я тут кое-что вспомнил.
— Что вспомнил?
— Вчера вечером заходил парень. Спрашивал о фильмах про собак.
— А конкретнее?
— Он спросил, есть ли у нас фильмы про собак.
— Ага, понятно. И что ты ответил?
— Я ответил, что есть.
— И что дальше?
— Он спросил: «А какие?».
Я подумал, что этот Клиффорд — законченный тормоз.
— А ты?
— А я сказал… э… — Он снова завис. Я нетерпеливо взмахнул рукой, подгоняя его. — Я сказал: «Все собаки попадают в рай». Он сказал: «Во, давай!». Но фильм был на руках.
Он опять замолчал.
— И чего? — Мне очень хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
— Я сказал: «Есть еще «Собачий полдень». Но сам я его не видел. И он тоже не видел. И спросил, есть ли что-то еще. И я сказал… я сказал «Тернер и Хуч»!
— Да! Клиффорд, ты молодец! — Я чуть не бросился ему на шею и не расцеловал в эти кошмарные губы в ошметках пересохшей растрескавшейся кожи. Ну, то есть образно выражаясь. На самом деле, у меня никогда бы не возникло таких извращенных желаний. — Замечательно! А теперь самый главный вопрос… как он выглядел, этот парень?
— А, ну, это легко. Чернокожий. С этими… как их… ну, косички такие… А, дреды! И в волосах — расческа. Ну, как будто она там застряла.
— Ага. — Я знал одного чернокожего с дредами и расческой.
— Да! — воскликнул Клиффорд. — Он был в оранжевой спортивной куртке.
Ну, да! Точно! Фанк Дизи.
— Блин, я так и думал… Ну, что за херня? — пробормотал я, усаживаясь в машину.
— Уолли, в чем дело? — раздраженно спросила Сью.
Ее явно бесило, что я до сих пор не сказал ничего вразумительного, а только тихо ругался себе под нос.
— Блин, это полный пиздец.
— Уолли, что он тебе сказал?
— Это Дизи.
— Что?
— Этот мудила Дизи похитил мою собаку.
— Что?! Нет. Нет, нет, нет. Зачем бы ему похищать Доктора? Он бы не стал этого делать. Только из-за того, что ты случайно описал ему штаны… Не может быть. Нет.
— Да! Да, да, да! Он… погоди… а откуда ты знаешь про описанные штаны? Я тебе ничего не рассказывал.
— Ну, просто я слышала… э…
— Когда слышала? От кого?
— Ну…
— Наверное, когда была у Орал-Би. Когда тебя пригласили сделать массаж их собакам. Кстати, ты мне об этом не говорила. Ну, что ты туда ходишь. — Сью на миг растерялась, но быстро взяла себя в руки. Очевидно, она не рассчитывала, что я об этом узнаю. И она не привыкла, чтобы я в чем-то ее уличал и вообще шел на конфликт. Но после ночи с блистательной Джем и моего гениального выступления в видеопрокате, когда мне удалось «расколоть» старину Клиффорда, я себя чувствовал очень уверенно.
Как никогда. Сью молчала, и я пошел в наступление. — Почему ты мне ничего не сказала, Сью?
— Не знаю. Я просто…
— Забыла? — подсказал я ехидно.
Вот теперь она растерялась по-настоящему. Растерялась и разозлилась.
— Да, представь себе. Просто забыла. И что?!
— Ничего. Я тебе не верю. Она пожала плечами:
— Это уже твои трудности.
— Сью, почему ты мне не сказала, что ходишь к Орал-Би? Боялась, что я разозлюсь? Но с чего бы мне злиться?! Я бы и не разозлился, если бы ты мне сказала… И почему ты так уверена, что Дизи не мог забрать Доктора? Ты же его совершенно не знаешь. Ты его видела раз в жизни.
Сью познакомилась с Дизи на прошлогодней рождественской корпоративке в «Godz-Illа Records». Они немного поболтали, потому что он, как оказалось, знал ее бывшего бойфренда из «Клиперов».
— Уолли. Ты такой… такой… — Она издала странный гортанный звук, воплощавший в себе все ее раздражение.
— И какой же я, Сью? Ну какой? По-моему, это вполне адекватная реакция. Ты бываешь в доме моего босса, а я ничего об этом не знаю. Как ты вообще там оказалась?
— Господи! Уолли, что я такого сделала?! С чего ты вдруг на меня набросился?
— Я на тебя не набросился. Я просто спрашиваю.
— Нет, вот именно, что набросился! И мне это не нравится!
— Ну, хорошо. Извини. Просто мне странно, Сью. Очень странно…
— Что тебе странно?
— Ну, все эти тайны. Я действительно не понимаю…
— Ну, блин.
— Что «ну, блин»?
— Да достал уже, Уолли. Вот просто достал. Ненавижу, когда ты такой.
Мы уже подъехали к моему дому, и Сью резко затормозила у подъезда.
— Что?! Но ведь я ничего… Знаешь что, Сью? Ты меня тоже достала. Вот просто достала. Что я такого сделал?! Я на тебя не набрасывался. Я просто спросил, как получилось, что ты бываешь в доме моего босса, а я ничего об этом не знаю? А ты почему-то взбесилась. Принялась защищаться. Я даже не знаю…
— Да, Уолли, я все поняла. Но ты ведешь себя, как последний мудак. Не знаю, что на тебя нашло… может быть, у тебя нервный срыв из-за Доктора, ну и вообще… И я тебе очень сочувствую и понимаю, как тебе трудно. Но знаешь что? Меня действительно бесит, как ты до меня докопался… причем безо всякой причины.
— Сью…
— Все, до свидания.
Я смотрел на нее. Очень долго смотрел. Она сидела, стиснув зубы и глядя прямо перед собой. Не замечая меня в упор. Я понял намек. Открыл дверцу, вышел из машины. Оглянулся, посмотрел на Сью. Она все так же смотрела вперед.
— Сью…
— Я позвоню, — процедила она сквозь зубы.
— Хорошо, — сказал я, захлопнул дверцу и пошел к своему подъезду, кипя праведным гневом. Если бы я не был так взбешен, я бы, наверное, заметил черный «кадиллак эскалайд», припаркованный на той стороне улицы прямо напротив моего дома, и двух мужиков на передних сиденьях, наблюдавших за мной.
Я поднялся к себе на этаж и достал из кармана ключи, стараясь, чтобы они не звенели. Мне удалось проскользнуть незамеченным мимо квартиры Пардипа, и мне не хотелось, чтобы он услышал, что я вернулся. Я был не в том настроении, чтобы общаться с радушными жизнерадостными соседями. За последние несколько дней Пардип поднимался ко мне раз, наверное, сто пятьдесят. Проверить, как у меня настроение. Я игнорировал его настойчивые звонки и стук в дверь и старался не чувствовать себя бессердечной сволочью, когда он стоял у меня под дверью и горестно причитал:
— О, мистер Олли Москович. Мой бедный друг. Надеюсь, с ним все в порядке. О, бедный Доктор Барри Шварцман.
Да, Пардип — очень хороший, отзывчивый человек. Но, повторюсь, я был не в том настроении, чтобы общаться с людьми.
Радостное возбуждение после вчерашнего вечера и восхитительной ночи сошло на нет. У Сью просто талант портить мне настроение. Единственное, что меня утешало: предвкушение новой встречи с прекрасной Джем. Уже сегодня! Всего-то и нужно, что продержаться до вечера. Я вошел к себе и упал на диван в гостиной. До меня вдруг дошло, что я почти ничего не ел за последние три дня. Я позвонил в «Домино», заказал на дом пиццу. Большую пиццу-пепперони. И только потом заметил, что на автоответчике мигает красный огонек. Значит, есть новые сообщения.
Их было три. Одно от Джерри: «Привет, жеребец! Ну, как все было? Мой маленький Дон Жуан! Видел, видел, как ты ушел вчера с этой красавой. Девочка просто конфетка. Я бы и сам не отказался. Позвони мне. Я хочу знать подробности. Сью, если ты слушаешь… это я просто шучу». ДЗЫНЬ.
Второе сообщение представляло собой набор невразумительных трескучих звуков, и я сразу понял, кто это звонил. Я сам. Так происходит ВСЕГДА. У меня совершенно дерьмовый мобильный. Без откидной крышки, с открытыми кнопками. Мой домашний телефон записан у меня на мобиле на быстром наборе номера, и когда мобильный включается в кармане сам по себе — а включается он постоянно, при случайном нажатии на кнопки, — происходит спонтанное соединение с номерами, стоящими в списке быстрого набора. Чаще всего эти звонки попадают ко мне домой. Десятиминутные сообщения на автоответчике, состоящие в основном из различных шумов и фрагментов моих крайней редких и лимитированных разговоров с другими человеческими существами. А однажды я так же случайно позвонил Сью и оставил ей четырехминутное сообщение:проникновенное исполнение песни «Let’s Hear it For the Воу», хита восьмидесятых, которую я распевал во весь голос, убираясь в квартире.
