ремнем. Проснувшись первого января, я по привычке отправилась в туалет. Посмотрела на себя в зеркало, потрогала синяки, еще не начавшие желтеть и тяжело вздохнула. Последствия порки сходили нехотя, словно старались оставить как можно больше напоминаний о себе, но я не расстраивалась. Конечно, было жаль просидеть все каникулы дома и пушистый новогодний снег видеть только в окно.
Катьке, заходившей за мной, мама говорила, что я заболела гриппом и сейчас лежу в кровати. Я слышала Катькин резкий голос, порывалась выйти в коридор, но понимала, что этим только снова спровоцирую маму, которая и так меня игнорировала.
После порки, когда она с отчимом вернулась с рынка, то не обмолвилась со мной ни словом. Даже в спальню не зашла, чтобы проверить, как я себя чувствую. А я лежала под одеялом и ждала. Ждала, что она хотя бы заглянет, посмотрит, проворчит под нос ругательство и уйдет. Но она так и не зашла.
Сначала я подумала, что про меня забыли. Я слышала, как родные накрывают на стол, звенят тарелками и разговаривают. Слышала телевизор, который смотрел отчим. Галдел в своей комнате Матвей. Только Андрей попытался заглянуть в мою комнату, но мама так на него рявкнула, что брата как ветром сдуло. Он, увидев меня тридцать первого, открыл рот, чтобы задать вопрос, потом нахмурил брови, мотнул головой и ушел в комнату. На миг мне показалось, что в его глазах блеснули слезы.
Семья встречала новый год, а я сидела в комнате, держа в руке тарелку с оливье. На столе стоял стакан воды и лежал кусочек хлеба. Мне не дали присоединиться к столу, поэтому я встречала девяносто девятый в одиночестве, под светом старого ночника. Конечно, в груди ворочалась обида, но такая маленькая, что я без усилий её придушила. Мне было плевать на праздник, который обошел меня стороной. Хоть оливье дали и то хорошо.
В гостиной слышался смех, звучали старые песни из телевизора и хохотали братья, разворачивая подарки. Я подняла голову и посмотрела на часы над кроватью. Десять минут первого. Новый год наступил.
– Не хочу машину! Хочу космонавта! – заорал неожиданно Матвей. Я услышала тихий голос мамы, успокаивающий его, а потом и отчима.
– Дед Мороз тебе завтра принесет, – ответил он. Его язык заплетался, но в голосе был смех и радость.
– А Насте он подарок не принес? – спросил Андрей. Мама вздохнула, а я затаила дыхание, чтобы услышать ответ.
– Плохим детям он подарки не приносит, – ответила мама.
– А Настя плохая? – снова спросил младший. Снова вздох и раздражение в голосе.
– Да, Настя плохая. Иди за стол, пока курочка не остыла. Бегом, бегом.
– «Настя плохая», – подумала я, ковыряясь в салате. Такая плохая, что ей даже жареная курица вместо подарка не положена. Такая плохая, что со сломанной рукой ходила на мясокомбинат, чтобы заработать на праздничный стол и подарки. Настя плохая. Плохая.
Вздохнув, я доела оливье, которого мне положили одну ложку, поставила тарелку на стол и глотнула воды. Затем забралась под одеяло и вытащила из-под матраса «Полые холмы» Мэри Стюарт. Еще раз прислушалась к веселью в гостиной, скривила губы и открыла книгу. Лучше погрузиться в волшебный мир, чем оставаться в этом.
За день до конца каникул синяки наконец-то сошли. О порке напоминал разве что бледный тонкий шрам над верхней губой. Да и то, если хорошенько присмотреться. Мама тоже меня осмотрела утром, удовлетворенно хмыкнула и вручила список покупок.
– Купишь все и сразу домой, – приказала она. – Нечего по морозу шляться.
– Хорошо, мам, – тихо ответила я, натягивая свитер. – Можно я в библиотеку зайду?
– Зачем? – прищурилась она.
– Книги сдать. И новое взять почитать.
– Обойдешься. Сдай и все. Сейчас школа начнется, да и работу никто не отменял, – покачала она головой, делая глоток кофе.
– Хотя бы одну. Вечером-то после работы можно? – попросила я. Мама скривилась и нехотя кивнула.
– Ладно. И сразу домой.
Выйдя на улицу, я вдохнула морозный воздух и улыбнулась, смотря на ярко-голубое небо. С непривычки закружилась голова, да и легкие обожгло свежим воздухом так сильно, что я закашлялась. А потом снова улыбнулась, когда услышала позади голос Катьки.
– Ну, наконец-то. Явилась во плоти, хоть жопу колоти, – фыркнула она, а потом, рассмеявшись, обняла меня. – Привет, родная.
– Привет, – улыбнулась я. Правда тут же ойкнула и показала зажатый в руке список покупок. – Мне в магазин надо.
– Погнали. Мне тоже. Сиги кончились, – кивнула Катька, а потом тихо добавила. – Я уж боялась, что они тебя убили.
– Что? – нахмурилась я.
– Что-что. Убили, говорю, – хмыкнула подруга, беря меня под руку. – Я думала, если ты в школе не появишься, ментов вызвать. Болела?
– Ага.
– Чем? – спросила Катька, заглядывая мне в глаза. Вздохнула, увидев, что я покраснела, и покачала головой. – Так и знала, блядь. Снова били?
– Немного, – соврала я, а потом, остановившись, повернулась к ней. – Не надо, Кать…
– Что не надо? – в её голосе появились металлические нотки, а глаза недобро полыхнули огнем. – Не надо ментов звать?
– Ничего не надо, – кивнула я. – Ни ментов, ни проверок. Это моя семья. Сама разберусь.
– Нахуя я тебя слушаю? – вздохнула Катька, уловив в моем голосе что-то, чего раньше не слышала. – Ладно. Что на Новый год подарили?
– Тарелку салата и стакан воды, – рассмеялась я, когда Катькино лицо вытянулось.
– Гонишь, да?
– Нет.
– Балуют тебя, Настюха, – подыграла Катька. – Аж салат дали.
– А тебе? – спросила я. Катька отмахнулась и сменила тему. Но я поняла почему. Не хотела меня расстраивать. Ей дарили настоящие подарки, как и другим, нормальным детям. Лишь уроды, вроде меня, ничего не получали. «Настя плохая», – снова всплыли в голове слова мамы. Я вздохнула и, ускорив шаг, поравнялась с Катькой.
После магазина мы зашли в библиотеку, которая находилась неподалеку от моего дома. Катька осталась на улице покурить, пока я сдаю книги и выбираю новые. Ольга Васильевна, библиотекарь, знала меня хорошо, поэтому стоило войти, как на её морщинистом лице сразу появилась улыбка.
– Здравствуй, Настенька.
– Здрасьте, теть Оль, – улыбнулась я, подходя к стойке и выкладывая книги. Правда тут же покраснела и добавила. – Простите, я просрочила немного. Заболела просто.
– Да, ладно, – махнула рукой старушка. – А я-то думаю, чего не забегаешь. Обычно ты ж книжки глотаешь за пару дней, а потом за новыми бежишь.
– Не до книг было, – вздохнула я. Ольга Васильевна кивнула и указала рукой на полку с платными книгами.
– Новое приехало. Недавно только. Будешь брать что-то? – я жадно осмотрела книжный шкаф и поджала губы, вспомнив мамины слова. Затем вытащила из кармана
