делать, не сопротивлялся, пока его вели к гильотине. Его заставили встать на колени и положить голову в углубление в нижней части сооружения.
Поняв, что сейчас будет происходить что-то необычное, вокруг начали собираться люди. Вилья стоял со скрещенными на груди руками и уже начинал проявлять нетерпение. Закончив приготовления, Веласко предложил генералу самому привести устройство в действие. Вилья медленно приблизился к гильотине и взялся за шнур, услужливо протянутый ему торговцем.
— Потяните, генерал! — торжественно произнес Веласко.
Вилья дернул за шнур, механизм пришел в действие, нож молниеносно упал на шею заключенного и отсек ему голову. Какая-то женщина в толпе вскрикнула от ужаса и рухнула без чувств. Коротышка улыбался, довольный произведенным эффектом. Вилья сосредоточенно наблюдал за тем, как билось в конвульсиях обезглавленное тело.
Остальные узники с перекошенными лицами и выкаченными от ужаса глазами в оцепенении ждали продолжения жестокого спектакля, в котором им вскоре тоже предстояло принять участие. Каждый молил небеса лишь о том, чтобы не ему пришлось стать следующей жертвой.
Вилья стоял, весь забрызганный кровью, и казался невозмутимым. Но в его глазах уже можно было заметить тот блеск, который всегда появлялся в них, когда генералу что-то по-настоящему нравилось.
Лиценциат Веласко, почуяв удачу, приблизился к Вилье и медовым голосом запел:
— Как вы могли заме-е-тить, гильотина поко-о-о-нчила с тем ти-и-и-пом, — он указал на все еще содрогающееся обезглавленнное тело, — о-о-о-чень б-ы-ы-ыстро… И при то-о-о-м так, что внушила все-е-е-м остальным чувство у-у-ужаса и уваже-е-е-ния…
Собралась довольно большая толпа. Лица почти у всех были растерянные. Вилья заинтересованно спросил:
— Как часто нужно менять нож?
— Одного ножа хватает на несколько тысяч экзекуций, мой генерал. Продукция чрезвычайно высокого качества. Если пожелаете, можем опробовать устройство еще раз.
Вилья кивнул.
Узники, слышавшие этот разговор, еще больше сгрудились. Каждый пытался спрятаться за спины остальных. Публика затихла в ожидании.
На этот раз выбор Вильи пал на смуглого заключенного с курчавыми волосами.
Когда помощники Веласко подошли к нему, чтобы вести к гильотине, он принялся отчаянно сопротивляться, крича:
— Нет! Только не это! Лучше расстреляйте меня! Убейте меня пулями!
Понадобилась помощь нескольких солдат, чтобы подтащить узника к гильотине.
Несчастный никак не хотел класть голову в углубление. Солдаты пытались опустить его голову силой, но он вновь и вновь подымал ее. Неравная борьба длилась, пока сержант Ортис не догадался подойти к гильотине, ухватиться за густые кудри приговоренного и с силой потянуть вниз.
Веласко дернул за шнур, и нож-убийца снова сделал свое дело. Ортис торжествующе поднял за волосы голову смуглого узника.
Было очевидно, что новый способ казни производил на Вилью сильное впечатление. Он потребовал повторить процедуру еще несколько раз. Еще несколько голов скатились в пыль. Вскоре все приведенные Ортисом заключенные были обезглавлены, и пришлось доставить новую партию, чтобы генерал смог окончательно убедиться в достоинствах предлагаемого товара.
Так прошло четыре часа. Возле гильотины высилась гора обезглавленных тел. Зрители (в их числе, разумеется, и та женщина, что падала в обморок), удовлетворив свое болезненное любопытство, вспомнили о неотложных делах и расходились, оживленно обсуждая увиденное. Вскоре у гильотины остались лишь генерал Вилья, сержант Ортис, полковник Рохас и Веласко.
Торговец, в душе торжествовавший победу, все же обратился к Вилье с некоторой робостью:
— Надеюсь, мой генерал, мне удалось убедить вас, что предлагаемое мною изобретение может быть очень полезно.
— Что ж, согласен. Вещь стоящая.
— Я хотел бы добавить, что гильотина собирается и разбирается очень быстро, так что ее легко можно перевозить с места на место.
— Очень хорошо.
Лиценциат Веласко победно улыбался. Улыбались и остальные, в том числе Вилья. Внезапно торговец сделал серьезное лицо и заговорил деловым тоном:
— Что ж, мой генерал… я, с вашего позволения, хотел бы… конечно, если это возможно и если вас заинтересовал товар… обсудить цену.
— Цену? — удивленно переспросил Вилья.
— Да, мой генерал. Видите ли, построить гильотину — дело недешевое… к тому же, части для нее пришлось заказывать за границей…
— Сколько вы хотите? — перебил его полковник Рохас.
— Всего-то тридцать песо.
— Не многовато ли?
— Но посудите сами: материалы самые лучшие — черное дерево, кованое железо, голландские блоки, джутовые веревки…
— Сеньор лиценциат, — вмешался Вилья. — Я могу предложить вам лучшую плату.
Коротышка повернулся к генералу. Вилья любезно улыбался:
— То, что я вам дам, стоит намного больше, чем даже пятьдесят тысяч песо.
Торговец от радости и неловкости даже покраснел:
— Я буду вам бесконечно признателен, мой генерал!
Вилья подозвал сержанта Ортиса:
— Сержант…
— Слушаю, мой генерал!
— Будьте любезны немедленно зачислить в Северную дивизию капитана Фелисиано Веласко-и-Борболья и что там у него еще. Включите его в состав бригады «Гуадалупе Виктория».
Выражение радости начало медленно сползать с лица торговца.
— Я не понимаю, генерал, — сказал он.
— Чего тут не понять, дружище? Я только что оказал вам честь, присвоив воинское звание и зачислив в состав революционной армии.
— Я вам от души благодарен, мой генерал, но, если честно, предпочел бы деньги… Хотя бы двадцать песо… Поймите, генерал, я для войны совсем не гожусь…
— Это видно сразу, лиценциат, это видно… Но не волнуйтесь: со временем это пройдет.
— Я хотел сказать, генерал… Просто я думаю, что лучше дать мне двадцать песо и…
— Вы хотите сказать, что пренебрегаете только что оказанной вам честью?
Веласко понял, что рискует разгневать Вилью, а о том, как страшен генерал в ярости, ходили легенды.
— Что вы, мой генерал… Вы меня не так поняли… Дело в том…
Вилья пронзил его взглядом.
— В чем еще дело?! — рявкнул он презрительно, сделав ударение на слове «еще». Коротышка сглотнул слюну: понял, что выхода у него нет.
— Ну, так в чем там еще дело?! — грозно повторил Вилья.
Веласко, почти не надеясь смягчить гнев вождя революции, залепетал:
— Дело в том, что мне стыдно… вы же понимаете… мне, не имеющему никаких военных заслуг, и вдруг такой высокий чин… к тому же я человек совсем не военный…
Веласко замолчал, заметив, что глаза Вильи вспыхнул и яростью. Он понял, что еще секунда — и сначала на него обрушится град ругательств, а потом ему будет вынесен смертный приговор, и голова его покатится в пыль, как покатилось уже столько голов. Но генерал вдруг улыбнулся, хлопнул лиценциата по спине, чуть не сбив его с ног, и произнес:
— Вы правы, дружище: если я произведу вас прямиком в капитаны, это может вызвать недовольство у моих людей, что мне совсем ни к чему, ведь верно? Лучше я дам вам чин сержанта. А если вы отличитесь в сражении — сразу дам капитана, как
