кузнеца. Он отшатнулся, и меч свистнул возле его виска, а в следующий миг он сшиб нападавшего кулаком левой руки, поскольку тот был слишком близко, чтобы можно было ударить топором. Потом он опять ударил, опять и опять, но уже не попадая по разбойникам — те, поняв, что он грозный противник, отступили и наседали с разных сторон, норовя кольнуть сбоку или сзади — однако Ксавье размахивал мечом будто сумасшедший, и к нему сложнее было подойти: он стоял почти вплотную к вывороченным корням дерева.
Предводитель разбойников меж тем вложил в рот три пальца и пронзительно засвистел. Из леса ответил такой же свист, и в чаще послышался глухой топот. Разбойников было ещё раза в два больше, и те, что дожидались товарищей, теперь спешили им на подмогу.
«Конец, наверное! — подумал Эдгар и поразился, как спокойна была эта мысль. — Интересно: конец, а начала-то не было... Святая Дева Мария, прости меня и вступись за мою грешную душу перед Создателем... Верно, я был не так уж и плох, а что зарубил этого головореза, так ведь в бою! Это же тоже бой... И до чего же жалко мальчишку Ксавье! Не мог отец дать мне с собою кого постарше...»
Кольцо нападавших медленно, но верно сжималось, и было очевидно, что они просто ждут, пока рука рыцаря устанет вращать в воздухе тяжёлый топор, пока он не сделает какой-то ошибки, не оступится, топчась на месте, пока его явно куда более слабый оруженосец не уронит меч и не откроет спину своего господина. Правда, один из нападавших всё же ошибся сам и, сделав неверный выпад, попал под топор. Лезвие вошло ему глубоко в плечо, разбойник с воплями покатился по земле, падая, сшиб кого-то из своих же товарищей, но остальных это разозлило ещё больше. Из леса пришла подмога — ещё человек семь громил, вооружённых не только мечами, но и луками.
— Разойдись, ребята, разойдись! — орали они. — Ну нечего махать железом! Лучше мы их положим стрелами. А так в вас попасть ничего не стоит!
Однако разъярённые дракой разбойники уже не слышали призывов лучников.
И тут произошло нечто, разом изменившее картину.
Эдгар сразу даже не понял, откуда раздался звук рога и что он ему напомнил. И тут же увидал, как над всё тем же стволом громадного тиса взвилась тень невероятных размеров. То был всадник, каким-то непостижимым образом заставивший коня перемахнуть через преграду высотой почти в целую туазу. В свете луны сверкнул меч непомерной длины.
«Такой три раза сдвинешь по наковальне, пока весь проработаешь!» — мелькнула у Эдгара дурацкая мысль.
Блестящее лезвие взвилось, опустилось и затем вновь поднялось, но уже не сверкая в свете луны. Вопли разбойников слились в один отчаянный рёв. Вначале они, ошеломлённые появлением всадника, попытались напасть на него всем скопом, но тотчас пожалели об этом. Прошло всего несколько мгновений, но уже не менее шести-семи тел корчились на земле в кровавых лужах, а остальные в ужасе отпрянули, пытаясь спастись бегством.
— Адское пламя! — завопил предводитель шайки, и его перекошенное лицо стало белее поднявшегося над лесом лунного диска. — Да ведь это тот самый демон здешних мест, Седой Волк... А я-то не верил!
С этими словами разбойник, уже не думая о своих гибнущих товарищах, кинулся к коню Эдгара и, мигом перерезав узду, которой тот был привязан, попытался вскочить в седло. Однако Брандису вовсе не понравилось такое посягательство со стороны чужака, и он, развернувшись задом, так въехал копытами в грудь разбойника, что не помогла и кольчуга — хрустнули рёбра, послышался отчаянный вскрик, а затем предводитель упал и остался неподвижен.
Остальные грабители метались меж стволами деревьев, норовя поскорее исчезнуть в чаще, но до густых зарослей было далеко, а луна светила уже во всю силу. Один из лучников пустил стрелу во всадника, и та, кажется, попала в его руку выше локтя, но всадник даже не качнулся в седле. Новый прыжок коня, и меч снёс голову лучника с плеч так легко, будто то была головка цветка...
При этом грабители были опытными разбойниками, в самом начале, когда верховой так неожиданно возник между ними, иные из них попытались, применяя известный приём, подрезать ноги его коню, но всадник трижды, умело натягивая поводья, заставил могучее животное быстро обернуться вокруг себя, при этом длинный меч косил и косил нападавших.
Из двадцати бродяг, имевших несчастье в ту ночь напасть на французского странника, спаслись бегством человек пять-шесть. Один из них был тот, кого Эдгар свалил кулаком. Очнувшись от беспамятства и увидав, как ночной призрак крушит его товарищей, бродяга приподнялся и уполз в кусты, доказав, что человек иной раз может передвигаться на четырёх куда скорее, чем на двоих...
Глава третья
Седой Волк
Самым жутким во всём, что произошло на лесной прогалине возле упавших деревьев было полное молчание нападавшего. Громадный всадник, настоящий великан, облачённый, как успели рассмотреть путники, в обычную кожаную куртку, без кольчуги или иных доспехов, не только не проронил ни слова, но вообще не издал ни звука, будто это и впрямь был не человек, а грозный дух леса. Только конь под ним сопел и фыркал, беспрекословно повинуясь каждому движению узды. И когда всё кончилось, этот конь застыл неподвижно, не проявляя даже естественного для лошади возбуждения, вызванного пережитой опасностью и просто запахом крови.
Эдгар стоял и изумлённо смотрел на грозное видение. Во время схватки всадника с разбойниками, точнее, во время их избиения, молодой человек сперва ринулся было помогать неизвестному, но тотчас и отпрянул: тому явно не нужна была его достаточно неуклюжая помощь, а находиться вблизи страшного меча кузнецу из Лиона показалось неосмотрительным. Впрочем, он вскоре узнал «лесного духа» — его непокрытая голова блестела в лунном свете чистым серебром, да и всё остальное, одежда, конь, — всё слишком походило
