за что не справиться. Правду говорят, что они никогда не моются. Тьфу!
– Подождите презирать, ханы! – сказал Джебе, подняв руку. – Я – монгольский темник Джебе-нойон. Пришёл к вам с предложением мира.
– Какого мира? – воскликнул Данила Кобякович, которого ближние друзья продолжали звать на кипчакский манер «Татаур». – Вы у нас в ловушке!
– Ладно, давай-ка выслушаем его, если пришёл, – просипел Юрий Кончакович. – Присаживайся, гость, выпей с нами, покушай.
– Нет времени, – ответил Джебе, но присел. – Мы, конечно, в ловушке. Только не понимаю, зачем надо вам, кипчаки, отдавать свои жизни за всех этих диких аланов и касогов?
– Не понимаешь?.. Ваша добыча, – тонко засмеялся Татаур. – Вы прошли по Персии, Грузии, просочились через Дербент… Ваши тюки лопаются от золота, тканей, одежды и оружия. И мы решили, что вся эта добыча должна стать нашей. Вот и вся причина того, что вы оказались в такой хитрой ловушке. И поверь моему боевому опыту, монгол, из неё выхода нет.
Джебе обладал пронзительным умом и способностью находить выход из любых ситуаций и сразу определил, как надо себя вести с этими заносчивыми кипчаками.
«Головы лишились от осознания нашей беспомощности, страх потеряли, дети крысиного помёта… Ничего, скоро мы вас научим бояться диких тарпанов», – подумал Джебе.
– Мы – разведывательный отряд непобедимого и грозного повелителя всех монголов Чингиз-хана, – твёрдо сказал он. – Наша цель – разведка, а не завоевание. Конечный пункт – дойти до русского Киваменя…
– Это вы так Киев называете? – усмехнулся Татаур. – Там живут наши друзья урусы.
– Мы не трогаем тех, кто проходит мимо, не причинив нам урона, – продолжил Джебе. – И с вами, кипчаки, мы не хотим драться. В составе наших туменов целая тысяча кипчаков, и мне трудно заставлять их обнажать оружие против своих братьев. Да и зачем? Мы – кочевники, вы – кочевники. Степь широка. Уходите. А свои мирные намерения мы готовы подтвердить делом. Вся наша добыча станет вашей…
И равнодушно усмехнулся.
– Если бы мы знали, что вас интересует только добыча, так и никаких столкновений бы не случилось вообще. Зачем нам враждовать? Вы – страшная сила степей, мы уважаем ваше право на владение ими…
После этих слов ханы почувствовали, что можно сказочно обогатиться, вовсе не проливая крови.
– Ну и дальше-то что? – поинтересовался Данила Кобякович.
– Как и когда мы сможем взять… вашу… нашу добычу? – заикаясь от нежданно навалившегося везения, спросил хан Юрий.
– Да прямо сейчас пошлите со мной погонщиков и заберите весь этот караван навьюченных лошадей, волов и верблюдов.
– Если мы вас убьём, это всё и так станет нашим, – возразил хан Татаур.
– Монголы никогда не отступают и не сдаются, – зло ответил Джебе. – Сколько кипчаков поляжет, пока они доберутся до наших глоток. И можете ли вы, кипчакские ханы, быть уверены, что сами останетесь живы?
– Пусть гость подождёт в соседнем шатре, пока мы совещаемся, – повелел хан Юрий.
«Прав оказался Субедей, ханы алчны и глупы, такие не должны управлять кем-то или чем-то… Они довезут нашу добычу до своих кочевий, полностью избавив нас от необходимости заботиться о ней. Насколько мы станем подвижней! Даже если какую-то часть разворуют, потом мы сможем возместить. Отлично, Субедей! Задумано как надо!»
Утром горцы обнаружили только конский кизяк на месте лагеря союзников да ещё попыхивающую дымком золу.
Кипчаки ушли. Соотношение сил резко изменилось.
Старейшины родов посовещались.
Можно было скрыться в горах и остаться живыми.
Но прятаться никто не захотел.
Они приняли бой. Последний бой в своей жизни.
Гордость и храбрость горцев вошли в легенды и предания.
Сумев внести разлад в союз кипчаков и горцев, монголы совершили одно из главных дел на пути уничтожения врага – оставили без поддержки извне.
Горцы умирали, проклиная предателей-половцев…
Теперь монголам оставалось не менее важное дело – посеять страх в Диком поле.
Из этой небольшой и малокровной войны половецкие ханы Юрий Кончакович и Данила Кобякович вернулись с таким количеством добычи, которое превосходило все прежние, взятые в сложных и кровавых набегах. Верблюды и лошади прогибались, неся тяжкие баулы и тюки, мешки и ящики, в которых были ткани и пряности, золото и драгоценности, оружие и благовония…
Безмерная плата за подлое предательство!
Но о предательстве предпочитали не рассуждать. Все были уверены в том, что великий каган всех половцев – грозный и везучий правитель.
Северный Кавказ тем временем пылал в огне.
Истребив всех сопротивляющихся, монголы вихрем пронеслись по селениям, угоняя скот, грабя всё подряд. Тумены восполняли свои продовольственные запасы.
Таким образом, горцы дважды заплатили за кипчакское предательство: жизнями своих лучших сынов и последними запасами съестного, без которого многим грозила голодная смерть.
Некоторые горские роды в стремлении наказать донских степняков снаряжали оставшихся в живых мужчин, чтобы отдать их под начало монгольских темников. В этом выражалась ненависть от Сотворения мира свободолюбивых горцев к предательству: явный враг честнее подлого друга.
Велик и славен род половецкого хана Шарухана, в который входит семья Кончака Атраковича – умелого разбойника, опытного хищника, исконного недруга русичей, одного из героев бессмертного «Слова о полку Игореве». Неисчислимы его юрты, телеги с рухлядью, воины и невольники, тучны его стада!
Хан Кончак был сильнейшим половецким правителем, который сумел объединить многие роды в единое целое. Именно он из разрозненных отрядов грабителей сформировал воинские подразделения конных лучников. Он нанимал в Хорезме людей, которые делали для его войска военные машины, катапульты и баллисты.
Юрий был достойным сыном своего отца. Он унаследовал не только титул великого кагана, не только богатства, но изворотливое умение извлекать выгоду из всех ситуаций.
Участвуя в осаде и разграблении Киева в 1203 году, вместе с отцом и двоюродным братом Татауром они не только смогли уйти от преследования урусов, но и сохранили всю добычу.
Через пару месяцев Кончак умер, Юрий стал «наисильнейшим ханом половецким». Он не только сумел заключить «вечный мир» с урусами, но и выдал свою дочь Елену замуж за князя Ярослава – сына всесильного великого князя владимирского.
Это родство искупало все грехи и способствовало укрупнению улуса, который и так простирался от Дона до Днепра.
Урусы – извечные враги степняков, но родство с ними бывает выгодно. Так говорил его отец хан Кончак, в своё время выдавший дочь Свободу (в крещении Настасья) за сына новгород-северского князя Игоря Святославича – Владимира, да ещё в то время, когда они находились в плену.
О монголах хан Юрий был невысокого мнения: «Степные бродяги без роду-племени. Увидели силу нашу и мгновенно стали друзьями. Трусы! Плётками будем разгонять этих
