мешки с зерном и другими продуктами, я удаляюсь в свою комнату. Вскоре приходит госпожа Чэнь. У нее тот же бледный вид, что и у меня, когда я смотрюсь в зеркало.
– Могу я пощупать ваш пульс? – спрашиваю я. Она бесшумно протягивает руку. Кончики моих пальцев ищут ответ. Получив его, я отпускаю ее запястье. – Я искала то, что мы называем сильным инь и заметным ян. Это происходит, когда пульс бьется о кончики моих пальцев. Эти два уникальных признака подтверждают, что Кровь и Эссенция успешно соединились. У вас будет ребенок.
Госпожа Чэнь моргает:
– Что же мне делать?
– Ваша первая обязанность – рассказать все госпоже Ко. – Когда наложница колеблется, я спрашиваю: – Хотите, я пойду с вами?
Госпожа Чэнь умна, и я вижу, как она взвешивает мое предложение. Сама по себе ее ситуация не сулит ей добра. И ее обращение ко мне наверняка расстроит госпожу Ко. К тому же я поставила ей диагноз, тогда как свекровь прямо приказала мне не использовать свои медицинские навыки… Госпожа Чэнь, похоже, приходит к выводу, что гнев госпожи Ко падет на меня, потому что она говорит:
– Я была бы крайне благодарна, если бы вы меня сопровождали.
Ранним утром следующего дня госпожа Чэнь встречает меня возле моей комнаты, и мы вместе отправляемся в покои госпожи Ко. Моя свекровь пытается скрыть свое удивление, когда мы входим в ее комнату вместе, но молчит, пока я наливаю ей чай. Затем я сажусь рядом с госпожой Чэнь.
Наложница прячет руки в рукава, и я делаю то же самое, – мы похожи на пару одинаковых марионеток.
– Госпожа Чэнь хочет, чтобы вы знали, что в ее детском дворце поселился жилец, – объявляю я. Моя свекровь краснеет. Скорее всего, сердится. Но прежде чем она успевает накричать на меня, я добавляю свою новость: – И у меня тоже.
Госпожа Ко вздрагивает.
– У тебя будет ребенок? – Она бросает на меня недоверчивый взгляд. – Откуда ты знаешь?
– У меня уже три месяца не было лунных вод.
– Три месяца! – Она становится еще на один оттенок темнее. – И ты только сейчас мне об этом говоришь?
– Я хотела убедиться, – говорю я.
Госпожа Ко выглядит взволнованной.
– В нашем доме только один человек определяет беременность, – неуверенно бормочет она, – и это доктор Ван. – Она машет рукой Пташке, своей служанке. – Пошли за ним!
Меня пробирает дрожь, когда я вспоминаю, как бабушка предупреждала меня о методах, которые используют мужчины-врачи для подтверждения этого диагноза. Это первый ребенок госпожи Чэнь, и не врачи воспитывали ее; должно быть, ей неизвестно об этой процедуре, потому что она произносит:
– Я сделаю все, что потребуется.
Госпожа Ко смотрит на наложницу.
– И как долго ты хранишь свой секрет? Или уже рассказала моему мужу?
Рядом со мной госпожа Чэнь слегка покачивается.
– Отвечай! – рявкает госпожа Ко.
В глазах наложницы стоят слезы. Я сжимаю собственные локти, глубоко засунув руки в рукава. Может, госпожа Чэнь и считала, что мое присутствие пойдет ей на пользу, но я расценила ситуацию иначе. Не могу сказать, что мои мотивы были чисты. Я хотела выставить себя в лучшем свете. Шанс представился пару недель назад, когда я впервые заподозрила, что наложница беременна. Мне оставалось только ждать. Не хотелось бы называть себя коварной, но мне нужно было убедиться в собственном состоянии и преподнести новость так, чтобы свекровь отнеслась ко мне благосклонно. Возможно, «благосклонно» не совсем подходящее слово. Я надеялась, что госпожа Ко обрадуется, узнав, что жена ее единственного сына ждет ребенка, но удержаться от привычных нападок не сможет. Так уж она устроена. И я решила, что, подстроив всё таким образом, окажусь в безопасности: свекровь наверняка разгневается на наложницу своего мужа, а не на меня. А еще я надеялась, что найду союзницу в лице госпожи Чэнь и мы сможем пройти этот путь вместе.
Доктор Ван прибывает во второй половине дня.
Он сидит за ширмой в моей спальне. Я пытаюсь представить, как он выглядит, слушая его голос, когда он объясняет Маковке, как заваривать корень и листья сычуаньской полыни. Я привыкла к запахам снадобий, томящихся на огне, но цвет лица наложницы становится то белым, то зеленым, то снова белым.
– Пейте отвар, – говорит доктор Ван из другого конца комнаты.
Его голос кажется старческим, наверняка он выглядит солидно и уверенно. Я представляю, как он поглаживает седеющую бороду, и тут он добавляет:
– Если вы почувствуете движение, похожее на порхание бабочки в животе, значит, вы беременны.
Я ничего не чувствую, и, думаю, госпожа Чэнь тоже.
Тем не менее я объявляю:
– Да, бабочки!
– Значит, у вас действительно будет ребенок, – подтверждает доктор Ван то, что я уже знаю.
Рядом со мной госпожа Чэнь колеблется.
– Скажите ему, что тоже ощущаете бабочек, – шепчу я.
– Но это не так, – роняет она в ответ.
– Вам нужен мужчина, чтобы подтвердить то, что говорит ваше тело?
Она пропускает мой вопрос мимо ушей и обращается к врачу напрямую. Они явно знакомы.
– Доктор Ван, вы же меня помните. Это ведь вы помогли мне забеременеть?
Странный вопрос, думаю я, но слышу его смех – веселый и удивительно теплый.
– Конечно! Но нам нужны доказательства, не так ли?
С другой стороны экрана он приказывает Маковке добавить в отвар плоды гледичии.
– Вы точно беременны, – бормочу я. – Не нужно это пить.
Я пытаюсь предупредить ее, но госпожа Чэнь упрямится.
– Ты одних со мной лет. Что ты можешь знать?
Когда Маковка приносит отвар, я прошу ее сходить за тазиком. Затем я безмятежно наблюдаю, как госпожа Чэнь пьет напиток. Когда ее начинает рвать в таз, я придерживаю ее за плечи и убираю волосы с ее лба. Услышав жуткие звуки, доктор Ван, явно довольный, провозглашает:
– Это доказательство беременности.
А еще это начало нескольких недель утренней тошноты для госпожи Чэнь. Хотелось бы мне иметь ингредиенты для приготовления «Напитка для успокоения плода», но ни тимьяна с его тонким ароматом лакрицы, ни мяты у меня в комнате нет, и их не достать на кухне. Я предлагаю наложнице пососать соленые сливы, которые держат в каждом доме как средство от расстройства желудка.
Я помогала бабушке вести множество беременностей, но меня не покидают опасения, посещающие любую женщину в ожидании ребенка. Родить сына – вот самая важная задача. Следующая цель – скользкие роды. Но что делать, если у ребенка ягодичное или поперечное предлежание или роды продлятся дольше трех дней? При родах на каждую выжившую приходится десять умерших. Надеюсь, это преувеличение, хотя, вероятно, поговорка
