что доктор Ван ошибается в своем диагнозе, а значит, его лечение не сработает. Но я так слаба, а мой разум настолько затуманен, что не в силах понять, что делать, и не знаю, как за себя постоять, как это случается со многими женщинами после родов.
Я проваливаюсь во тьму.
Моего запястья касаются чьи‑то пальцы. Открыв глаза, я вижу бабушку Жу. За ее спиной стоят моя свекровь, госпожа Чжао, Тушь и Маковка. А еще девушка, которую я приняла за духа лисы, – Мэйлин. Я задаю очевидный вопрос:
– Я умираю?
Бабушка фыркает:
– Конечно нет! Но ты нездорова. – Она вопрошает с суровым видом: – Как ты могла допустить, чтобы все зашло так далеко? Ты же врач!
– Я очень беспокоилась о ней, – говорит госпожа Ко прежде, чем я успеваю ответить. – Я лично следила за тем, чтобы она принимала все препараты, которые прописал доктор Ван.
Бабушка игнорирует свекровь и обращается ко мне:
– Тебе нужен «Отвар из четырех ингредиентов», который поможет справиться с истощением Холода. Это лучший способ регулирования Крови и эмоций почти при всех женских расстройствах, начиная с сыпи и заканчивая послеродовыми болями. Корень дягиля, любисток, корневище белого пиона согреют тебя и побудят застоявшуюся Кровь покинуть тело, а новую Кровь появиться на свет, пополняя таким образом запасы ци.
Госпожа Чжао однажды говорила о круге добра, что защитит меня. И вот он создался! Маковка и Тушь по очереди стоят у двери, чтобы дать нам знать, когда кто‑то приближается. Бабушка и госпожа Чжао купают меня, кормят, водят к ночному горшку и помогают одеваться.
Бабушка мерит пульс не менее пяти раз в день. Госпожа Чжао развязывает бинты на моих ступнях и ухаживает за ними, поскольку я слишком слаба, чтобы самой выполнять эту несложную задачу. В эти минуты мне трудно не думать о маме.
Постепенно я набираюсь сил и через десять дней уже могу самостоятельно одеваться и ходить по комнате. Мне разрешили взять на руки Юэлань, и я надеюсь, что нить, которая связывала нас, когда она росла у меня в животе, удастся снова связать воедино. Мне больно каждый раз, когда я возвращаю малышку кормилице.
Я выздоравливаю, но бабушка, когда они с госпожой Чжао приходят в гости, предупреждает меня:
– Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что с твоей мамой. Ее преследовали печальные эмоции. Эта слабость позволила недоброй энергии укорениться в ее теле.
Мне приходится возразить:
– Тебя же там не было. Она умерла от инфекции на ногах.
– Я не лечила твою мать. Я знаю только то, что мне рассказали госпожа Чжао и Маковка. – Бабушка постучала пальцами по столу. – Дело в том, что Ветер нашел ход в твое тело и знает теперь, как легко в тебя проникнуть. Эта восприимчивость сделала тебя уязвимой для Шести пагубных влияний, особенно для Холода.
Она, конечно, права. Я заболела, едва только переехала сюда, а потом добавилась послеродовая лихорадка. Следует ожидать, что теперь Ветер будет искать меня. Эта мысль не дает мне покоя.
– Повезло, что Мэйлин позвала нас, – говорит бабушка. – Ты не узнала ее, и тогда она сразу пришла ко мне. Еще больше нам повезло, что ты как жемчужина в ладони своего дедушки. Он послал нас сюда, чтобы выяснить, что происходит. – После долгих раздумий она добавляет: – Хорошо, что мы успели.
Мне не нравится думать, что я была на пороге смерти, поэтому я спрашиваю:
– А госпожа Чэнь? Как она?
– Как это похоже на тебя – думать о других, – замечает госпожа Чжао.
– Повитуха Ши справилась со своими обязанностями, и все прошло нормально. И мать, и сын чувствуют себя хорошо, – говорит бабушка.
Сын… Я надеялась, что это всего лишь страшный сон.
– И… – продолжает бабушка, – доктор Ван решил впредь использовать в своих делах только Мэйлин. Люди теперь должны называть ее Молодой повитухой.
Новость неожиданная. Мне казалось, госпожа Ко сказала, что доктор Ван хочет привлекать и повитуху Ши, и ее дочь. Бабушка, должно быть, чувствует мое замешательство, потому что говорит:
– Ты была больна, поэтому, наверное, никто еще не рассказал тебе о повитухе Ши.
– С ней все в порядке? – спрашиваю я.
Бабушка отвечает невнятно:
– Эти врачи-мужчины – все истовые последователи Конфуция – постоянно талдычат о том, сколько женщин умирает при родах, но они не понимают, что это значит…
Я вижу, что она старается не расстраивать меня.
– Бабушка, пожалуйста, расскажи, что случилось.
– Сначала доктор Ван заявил, что повитуха Ши заставила женщину тужиться слишком рано, в результате чего ребенок умер, но я не раз наблюдала за тем, как она принимает роды, и ничего подобного не замечала. Доктор Ван присутствовал при появлении на свет еще одного ребенка с водянкой головы. Девочка умерла через два дня, что все сочли благословением. Тем не менее это еще одна смерть. Третий ребенок попытался появиться на свет с пуповиной на шее. Повитуха Ши рассказала, что сделала все возможное, чтобы размотать пуповину. В итоге… Неважно! Тебе не стоит об этом знать. Расстроишься. И не обсуждай случившееся с Мэйлин. – Бабушка вздыхает. – Младенцы и матери умирают постоянно, но один, два, три смертельных случая подряд? Это судьба, рок или несчастье? Я не могу сказать, но известно, что в случаях смерти матери, плода или их обоих всегда виноваты повитухи.
– Тогда зачем доктору Вану вообще нужны повитухи?
– Ты знаешь ответ. Такие врачи, как мы, не прикасаются к крови, и кто‑то должен подхватить ребенка. Даже твой дедушка с трудом принимает эти истины.
– А может, доктор Ван проявляет благосклонность, помогая Мэйлин?
– Не исключено.
Спустя мгновение я спрашиваю:
– А ты не можешь помочь повитухе Ши?
Бабушка складывает руки на коленях.
– Ты должна знать еще кое-что. Проведение вскрытия старой девы – еще одна черная метка на репутации повитухи. Доктор Ван счел ее слишком грязной, чтобы принимать роды в благородном доме, включая и этот.
– Но она и раньше осматривала трупы!
– Конечно, – признает бабушка. – Но новости о том, что здесь произошло, разлетелись, как рассыпавшееся зерно, которое крысы разнесли по всем уголкам Уси. На данный момент повитуха Ши лишилась доброго имени. Ни один муж не хочет рисковать жизнью будущего сына. Ни один врач не хочет, чтобы его упоминали в связи с несчастливыми исходами. Даже я.
– И все это с согласия доктора Вана?
– Да, с его согласия. – Бабушка смотрит вдаль. – Моя главная ответственность – здоровье и благополучие женщин в нашей семье. Если бы я сейчас позвала повитуху Ши к одной из твоих тетушек или двоюродных сестер
