великих правителей…“»
Великий князь киевский Мстислав Романович (Старый, Добрый) был человеком честным и разумным. Разменяв седьмой десяток лет, полюбил он оглядывать взором прошедшее, дабы найти утешение в своих деяниях во славу отчины, но… не находил. Огорчался неимоверно, потому что считал всё бывшее – серым и пустым, как осенний лес в непогоду.
Тогда стал он обращаться к Богу, ища ответы на вопросы, обращался искренне – душой и сердцем. А чтобы молитва доходила быстрее, чтобы Всевышний увидел его удручённое состояние и ответил ему, стал одеваться не в яркие одежды из багряницы и рытого бархата, а в чёрные, холщовые, всё более походя на чернеца. Всяческих украшений, коими хвастали другие, перестал признавать, носил только золотой крест и серебряные иконки на груди.
Много времени проводил не на охоте, не на пиру и даже не за государственными делами, а в дневных и ночных бдениях у иконостаса.
С недавних пор княжеское недовольство стало вызывать многое: громкий, радостный смех, звонкие голоса, рассуждения и разговоры не о вышнем.
Перестала нравиться и роспись княжеских палат – всё мирское: охоты, походы… Благоговение вызывал только резной трон, тот самый – мономаховский.
Трезво и честно оценивая прошлое, Мстислав Романович понимал, что никакого подвига в жизни своей не совершил, для отчины ничего путного не сделал.
Но потом вспомнил битву с половцами при Хороле и повеселел, в ней он был вторым военачальником после Святослава Всеволодовича Черниговского.
Ничего удивительного: состав войска русичей стал союзным, в него вошли даже черниговские Ольговичи. И это наглядно показывало, насколько половцы сделались опасными, но и насколько способны быть могучими русичи при объединении.
Степных лиходеев хана Кончака разбили наголову…
А поход на Галич, закончившийся поражением угров? В той битве стрела супротивника вонзилась ему в бедро, сделав князя хромым навсегда.
Нет, для земли Русской он всё-таки успел кое-что сотворить.
Теперь вот мать городов русских Киев под ним, правда, ненадёжно: Удатный привёл, Удатный и отвести сможет…
Но ведь – великое княжение! И пусть от того прошлого великого уже ничего не осталось, но – Киев!
И Мстислав Старый, Добрый стал думать о Киеве.
…Тень великого русского града ещё была, но крупицы уважения к его прошлому, почитай, ни у кого уже не оставалось.
Повсеместное стремление князей, даже самых захудалых родов, хоть немного посидеть на киевском столе привело к тому, что город со славным прошлым стал местом сражений своих со своими.
Зачастую претенденты приводили с собой то ляхов, то скандинавов, то венгров, то половцев, а те не щадили никого и ничего.
Завоевав город, вели себя, как в завоёванном городе. Разнеженных и разжиревших за благополучное время киян грабили, били, жгли, насиловали, сотнями уводили в неволю.
Постепенно житьё в Киеве стало опасным и люди его покидали. Обозами или в одиночку брели обречённо туда, где было сытно, вольготно, где никто не станет угрожать твоей жизни – во Владимир и Рязань, Ростов и Ярославль.
Безопасность княжества всегда определялась авторитетом правителя, и если он теряется, то всяк норовит откусить хоть чуток.
От прежнего великого Киевского княжества не осталось и следа, а сам город, опустевший и разорённый, по-прежнему – гордо – глядел в прозрачные днепровские воды куполами церквушек и соборов.
Это всё, что ему ныне осталось…
А ведь было когда-то, было!
Золотым веком называли правление Владимира Красное Солнышко, Крестителя Руси, сделавшего свою вотчину державой европейского значения. И не на словах, а на деле.
Из Киева православие начало своё победное шествие. Здесь была основана митрополия, до 1299 года остававшаяся высшей церковной властью на всей Руси. И первый каменный храм на Русской земле – Десятинную церковь – заложили в Киеве через два года после Крещения, в 990 году.
…Тяжко и глубоко вздыхал великий князь Мстислав Романович.
И было о чём.
Соперником Константинополя звали немецкие люди Киев-град!
Да, когда-то… Когда-то он был набольшим русским городом, остальные уступали ему во всём.
Елеем на душу лились такие воспоминания…
Но теперь что в них проку?
Дважды Андрей Боголюбский наносил смертельные удары по Киеву как столице Руси.
Во-первых, именно он перенёс великокняжеский престол из Киева в северный Владимир.
Во-вторых, чтобы принизить и ослабить, взял град первоправославный «на щит», пожёг и пограбил.
Случилось это в 1169 году.
«Святой благоверный князь Андрей», как его именуют в «Житии», «князь-молитвенник», в коем сочеталась воинская доблесть с миролюбием и милосердием, организовал масштабный разбойный налёт, который возглавил его сын Мстислав и опытный суздальский воевода Борис Жидиславич. Разумеется, в разорении города участвовали дикие половцы, берендеи, прочая нечисть, прости Господи!..
И ведь кто разорял Киев – родичи, двоюродные братья тогдашнего киевского князя Мстислава Изяславича – Рюрик, Давыд, Мстислав Храбрый; Всеволод Большое Гнездо, как же без него, ведь он брат князя Андрея; Ольговичи, ну да они всегда были врагами Мстиславичей, князья Олег и Игорь Святославичи (Игорь – герой «Слова о полку Игореве»!).
О нём несколько слов отдельно. В рассказах русских летописей поход князя Игоря в половецкие степи изложен подробно, перекликаясь со «Словом…», но в них есть то, чего на страницах самого произведения не наблюдается. А именно – приводятся слова Игоря Святославича после его пленения половцами, он увидел, как сражается со степняками его брат Всеволод, и стал просить у Бога смерти, чтобы не видеть его (брата) гибели.
«Вспомнил я грехи свои перед Богом, сколько убийств я сотворил в земле христианской, когда взял на щит город Глебов у Переяславля…»
Поход в половецкие степи был организован бездарно. Разведка не сработала никак, битву русские князья проиграли заранее. «Слово о полку Игореве» – гениальное произведение о том, как не надо «ополчаться» на врага внешнего.
Продолжение слов Игоря Святославича является наглядной иллюстрацией отвлечённого понятия «междоусобные войны русичей».
«Тогда немало зла приняли безвинные христиане, разлучаемые отец с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жёны с мужьями своими и дочери с матерями своими, а подруга с подругой своей. И всё было сметено пленом и бывшей тогда скорбью. Живые мёртвым завидовали, а мёртвые радовались, ибо, как мученики, святым огнём от жизни этой приняли испытание. Старцы умерщвлялись, юноши же лютые и тяжёлые раны принимали, мужей же отделяли одного от другого и рассекали на части, жён же оскверняли. И то всё сотворил я…»
Для чего же в 1169 году был захвачен и разорён Киев?
Всё предельно
