хоть и был очень удивлен, заинтересовался предложением Хареша. Какое-то время он ничего не говорил в ответ, продолжая изучать выкройки.
Довольный произведенным драматическим эффектом, Хареш сказал:
– Сохраните их. Посмотрите на них сегодня. Я вижу, что те колодки, что висят у вас, нестандартны, поэтому я пришлю вам пару стандартных колодок седьмого размера завтра. Я привез пару в Брахмпур. Итак, помимо сроков, что вам будет нужно? Скажем, три квадратных фута телячьей кожи… давайте сделаем такого, темно-бордового…
– И подкладка из кожи, – сказал Джагат Рам.
– Верно, предположим, мы говорим о натуральной телячьей, тоже три квадратных фута, – я достану их в городе.
– А кожа для подошвы и стельки? – спросил Джагат Рам.
– Нет, это доступно и не слишком дорого. Вы сможете справиться сами. Я дам вам двадцать рупий на покрытие расходов и времени – вы добудете материал для каблуков самостоятельно. Я привез немного стоек и затяжек хорошего качества – с ними всегда возникают проблемы. И нитки, но они в доме, где я остановился.
Кедарнат, пусть его глаза и были закрыты, восхищенно приподнял брови. Этот предприимчивый парень предусмотрительно продумал все детали перед коротким отъездом за город, предназначенным в основном для покупки материалов. Однако он был обеспокоен тем, что Джагат Рам может оказаться так завален работой от Хареша, что он сам останется за бортом. Упоминание о «Чудесном обувном» вновь возникло в его памяти, вызывая беспокойство.
– Так вот, если завтра утром я приду со всеми этими вещами, то когда я смогу получить готовые туфли? – спросил Хареш.
– Думаю, я смогу сделать их за пять дней, – сказал Джагат Рам.
Хареш нетерпеливо покачал головой:
– Я не могу оставаться в городе пять дней только из-за пары обуви. Как насчет трех?
– Мне придется оставить их на колодках по меньшей мере на семьдесят два часа, – ответил Джагат Рам. – Сами же знаете, что это минимум, если хотите, чтобы я сделал пару обуви, которая сохранит форму.
Теперь, когда они оба встали, он возвышался над Харешем. Но Хареш, который всегда относился к своей низкорослости с раздражением, как к неудобному, но незначительному психологическому фактору, не сдался. И вдобавок он же был заказчиком.
– Четыре.
– Что ж, если вы пришлете мне кожу сегодня вечером, чтобы мы могли начать раскройку завтра утром…
– Договорились, – сказал Хареш, – четыре дня. Я лично приду завтра с недостающими деталями – посмотреть, как у вас дела. А теперь нам пора уходить.
– Еще одна вещь беспокоит меня, Хареш-сахиб, – сказал Джагат Рам, когда они уже уходили. – В идеале я хотел бы иметь образец обуви, которую вы просите воспроизвести.
– Да, – сказал Кедарнат с улыбкой. – Почему ты не носишь броги собственного производства вместо английских туфель? Сними их немедленно, и я отнесу тебя обратно к рикше.
– Боюсь, мои ноги к ним привыкли, – сказал Хареш, улыбаясь в ответ, хотя знал не хуже других, что больше привязался к ним сердцем, чем ногами. Он любил хорошую одежду и хорошую обувь, и ему было грустно, что продукция «КОКК» не достигла международных стандартов качества, которыми он невольно и привычно восхищался. – Что ж, я попробую достать вам пару для образца, – продолжил он, указывая на бумажные выкройки в руках Джагата Рама. – Тем или иным способом.
Пару «кокковских» брогов с фигурным носком Хареш подарил товарищу по колледжу, у которого останавливался. Теперь ему придется попросить свой подарок взаймы на несколько дней. Но он не жалел об этом. Когда дело касалось работы, он не испытывал неловкости. На самом деле Харешу вообще не было свойственно подобное чувство.
Когда они вернулись к ожидавшему их рикше, Хареш был абсолютно доволен тем, как шли дела. Брахмпур начался для него сонно, но оказался очень интересным, даже непредсказуемым.
Он достал из кармана небольшую карточку и записал на ней по-английски:
Список дел:
Мисри-Манди – см. торговлю.
Покупка кожи.
Отправить кожу Джагату Раму.
Ужин у Сунила. Забрать у него броги.
Звт.: Джагат Рам/Равидаспур.
Телеграмма – позднее возвращение в Каунпор.
Составив свой список, он перечитал его и понял, что с отправкой кожи для Джагата Рама могут возникнуть трудности, поскольку никто не сможет отыскать это место, особенно ночью. Он раздумывал, а не попросить ли рикша-валлу запомнить, где живет Джагат Рам, и нанять его, чтобы он отвез ему кожу потом. Затем у него появилась идея получше. Он вернулся в мастерскую и сказал Джагату Раму, чтобы тот послал кого-нибудь в магазин Кедарната Тандона на «Обувной рынок Брахмпура» в Мисри-Манди ровно в девять вечера. Кожа будет ждать его там. Ему останется только забрать ее и на следующий день с первыми лучами солнца приступить к работе.
4.6
В десять часов вечера Хареш и другие молодые люди, опьяненные алкоголем и весельем, сидели и стояли в гостиной Сунила Патвардхана, жившего рядом с университетом.
Сунил Патвардхан преподавал в Брахмпурском университете. Они с Харешем дружили еще в колледже Святого Стефана в Дели. После, когда Хареш уехал в Англию на курсы обувного мастерства, они не общались годами и слышали друг о друге только от общих приятелей. Хотя он и был математиком, в колледже Святого Стефана Сунил имел репутацию «своего парня». Крупный и довольно пухлый, он был полон дремлющей энергии, ленивого остроумия, газелей на урду и шекспировских цитат. К тому же многие женщины находили его привлекательным. Он вдобавок любил выпить и во время учебы в колледже пытался споить Хареша. Впрочем, безуспешно, потому что Хареш в те времена был трезвенником.
Сунил Патвардхан еще студентом считал, что для получения одного математического озарения вполне хватает двух недель работы. В остальное время он не обращал на учебу никакого внимания и учился на «отлично». Теперь, когда он преподавал, ему было трудно навязать им академическую дисциплину, поскольку он сам в нее не верил.
Он очень обрадовался, снова увидев Хареша спустя столько лет. Хареш, по своему обыкновению, не стал предупреждать друга, что приедет в Брахмпур по работе, а просто появился на пороге двумя или тремя днями ранее, оставил свой багаж в гостиной, полчаса поболтал с хозяином, а потом куда-то умчался, сказав что-то непонятное о закупке микропоры и кожгалантереи.
– Вот, это тебе, – добавил он на прощание, кладя картонную обувную коробку на столе в гостиной.
Сунил открыл ее и обрадовался. Хареш сказал:
– Я знаю, что ты никогда ничего не носишь, кроме брогов.
– Но как ты запомнил мой размер?
Хареш засмеялся и сказал:
– Человеческие стопы для меня как автомобили. Я просто помню их размер
