кивнула, не отрываясь от огненных бликов. – Спокойной ночи, мама. Я только хочу сказать: какое бы решение ты не приняла, уверен, что оно будет самым правильным. И я его поддержу.
-- Спасибо.
Прошло почти двадцать лет, как у нее отобрали мужа. Уже давно отправились на тот свет охотники до чужого, давно лежат в земле те, кто расплатился своими жизнями за мифический долг, выбрались из кошмара живые. Почему нет ее мужа? Если жив, почему молчит? Ведь он знает, что его любят и ждут. Почему не возвращается? Создал другую семью? Отчего честно не написать об этом? Она поймет и начнет новую жизнь. Без него. Если болтается неприкаянным где-то в чужой стране, каким образом другие смогли найти дорогу домой? Болен? Превратился в беспомощного калеку? Вопросы долбили мозг, перекрывая дорогу ответам, не давая возможности выбраться из разбухающей от напряжения черепной коробки. Казалось, еще немного и голова взорвется. Она прижала ладони к вискам, как будто теплая кожа могла успокоить боль. «Так ничего не решить, -- подумала Антонина. – Можно до бесконечности посылать в потолок вопросы, ответ давать все равно придется самой. И отвечать лучше утром: утро, как известно, вечера мудренее. Она потянулась за прислоненной к каминной стене кочергой, осторожно поворошила чуть тлеющие угли и, убедившись, что огонь отыгрался, отправилась спать с тайной надеждой, что сон ей выдаст подсказку.
Надежда не оправдалась: Тоня спала на удивление крепко, без сновидений, проснулась бодрой и полной сил. Утро осветило не только природу, но и разум, наведя в мыслях полный порядок. Окончательно прояснилось главное: ради встречи с мужем можно вступить в сговор хоть с самим сатаной, не то, что с человеком, дважды спасшим ей жизнь. Олег Антонович, как всегда, оказался прав: вчерашний абсурд сегодня представился спасительным выходом.
…Хозяин и молодой гость мирно завтракали. На фарфоровых тарелках разлеглись тонко нарезанные умелой рукой вяленое мясо, буженина, сыры, в розетках зеленели оливки, каждая размером с перепелиное яйцо, алел джем, по соседству янтарился мед, горкой высился творог на блюде, в плетеной корзинке раскинулись тосты, в центре красовался хваленый Светланин торт, в дымящихся чашках, словно спасательные круги на темной поверхности омута, плавали кружочки лимонов.
-- Доброе утро! – поздоровалась вошедшая гостья. – Вы, как я вижу, не завтракаете, а набиваете животы?
-- Угу, -- довольно кивнул Боровик. – Мы мужчины, нам полагается перед трудовыми подвигами плотно поесть.
-- Привет, мам! Мы ели яичницу с беконом. Будешь? Светлана Васильна классно готовит! Я даже торт попробовал, и знаешь, вкусно.
-- Может, Васильевна? – улыбнулась она.
-- Можно, вообще, без отчества, -- заметил Боровик, отлавливая чайной ложкой лимон.
-- Не могу, Олег Антонович. Она намного старше меня да еще работала учительницей, преподавала литературу и русский язык. А я до сих пор побаиваюсь учителей, хоть мама тоже когда-то работала в школе. Правда, я тогда был совсем мелким, не помню. Так ты будешь яичницу?
-- У меня трудовых подвигов не предвидится, поэтому ограничусь творогом и чаем, -- она подтянула к себе тарелку с белой горкой.
-- Что, даже торт не попробуешь? – изумился сын.
-- Не попробую, но отхвачу целый кусок и съем до последней крошки, -- она чувствовала себя легко, свободно, как будто принятое решение помогло прочистить не только мозги, но и поставить на место душу. – Сынок, я бы хотела проводить тебя в аэропорт. Когда самолет?
-- Завтра, в четыре утра, -- вмешался Боровик. – Мы вместе летим, у меня в тех краях дела, -- кажется, никогда этот человек не перестанет ее удивлять. – И, пожалуйста, Антонина Романовна, не волнуйся, все будет отлично.
-- Между прочим, командир экипажа тоже воевал в Афганистане, как отец.
-- А ты-то, откуда знаешь?!
-- Так мы же полетим на самолете Олега Антоновича, мама! Это он все знает, а не я.
-- Ладно, ребятки, мне пора, -- Боровик поднялся из-за стола. – Илья, ты хотел поехать со мной, не передумал?
-- Нет, конечно!
-- А тебя, Тонечка, я попрошу разобраться со Светланой. Она, кажется, надеется, что ты ей поможешь составить меню.
-- Олег Антонович, вы вчера…
-- Извини, опаздываю. Вечером обо всем поговорим, хорошо?
-- Хорошо, -- пробормотала она.
-- Пока, мам, до вечера!
Домоправительница, она же кухарка, изумила гостью вслед за хозяином, доложив, что у того сегодня день рождения: видно, в этом доме страсть поражать окружающих передавалась, как вирус.
-- Олег Антонович обычно свой день рождения не отмечает, -- просвещала Светлана. – За все время, что я у него работаю, а это больше пятнадцати лет, всего один раз праздновал. Да и то, потому что друг какой-то старинный приехал. Вот они вместе и отметили: Олег Антонович – приезд, а друг – день рождения.
-- У него, что, совсем друзей нет?
-- Какие друзья? – вздохнула Светлана. – Все больше завистники да враги, так называемые конкуренты. Когда человек поднимается высоко, охотнее всего с ним поднимается одиночество.
-- Вы, кажется, что-то собирались со мной обсудить?
-- Ох, простите, конечно, собиралась! Я ведь совсем не знаю ваших кулинарных предпочтений. Какие блюда вам нравятся, а что, напротив, совсем не едите. Можно оговорить с вами меню ужина? Мне почему-то кажется, что Олег Антонович сегодня вспомнит про свой день рождения. Хотелось бы приготовить что-нибудь особенное, порадовать всех вас. Знаете, раньше здесь работала кухарка, но потом хозяин ее рассчитал. Она как-то заболела, готовить пришлось мне. Хозяину очень понравилась моя стряпня. С тех пор так повелось, что я и за домом смотрю, и на кухне всем заправляю, -- улыбнулась она.
-- Не трудно одной?
-- Два раза в неделю приходит женщина убирать, а на остальное пока сил хватает. Так чтобы вы хотели на ужин?
К полудню гостья освоилась окончательно. После обсуждения праздничного меню поиграла с Берком и Тэем, прогулялась по территории. Здесь все казалось ей совершенным. Выметенные каменные дорожки. Подстриженный газон. Водопад, словно перенесенный со страниц иллюстрированных книжек об экзотических странах. Открытый бассейн с прозрачной голубоватой водой и сверкающей металлической лесенкой, уходящей вниз. Нежные хризантемы и пестрые астры на клумбах. Роскошный розарий. Теплица, где с веток свисали крупные помидоры, баклажаны и перец. Летняя беседка с гранитным полом
