Утолив похоть, Тюремщик звонко шлепнул меня по заду.
– Умница, никогда не подводишь!
Страдая от унижения, я молча возилась с застежками на нижней юбке. Тюремщик наблюдал за мной, облокотившись об угол инструмента. Он как будто позабыл надеть брюки, которые так и остались спущенными до колен.
– Ты любишь меня? – спросил Лапье.
– Конечно, милый, – бросила я, поправляя вылезшие из волос шпильки.
– Произнеси это громко, – потребовал Тюремщик. Казалось, он внезапно протрезвел. – Скажи, что любишь меня, – повторил он торжественным тоном.
Я приблизилась и коснулась ладонью его щеки.
– Я люблю тебя. И благодарна за все, что ты делаешь для меня и наших детей.
Лапье расплылся в довольной улыбке.
– Капельку виски? – предложила я.
– Да, не помешает, – согласился он.
Я подошла столику с напитками и плеснула в стакан щедрую порцию, не забыв приправить ее снотворным, которое предусмотрительно выудила из потайного кармана нижней юбки.
– Пойдем наверх, – предложила я, подавая ему выпивку. – Завтра у нас важный день. Надо хорошенько отдохнуть.
Тюремщик залпом опрокинул стакан и, шатаясь, поднялся по лестнице. Я довела его до спальни, помогла раздеться и уложила в постель.
– Куда это ты собралась? – Он схватил меня за запястье.
– Переоденусь в ночную сорочку и сразу вернусь. – Я поцеловала его в щеку.
Затем вошла к себе, закрыла дверь и, привалившись к ней спиной, стала ждать. Прошло минут десять, прежде чем из спальни напротив донесся оглушительный храп. Я выскользнула в коридор и бесшумно сбежала вниз по лестнице. Эбби уже стояла у черного хода, за плечами у нее висел дорожный мешок. Взгляд этой женщины больше не был испуганным и потерянным: она смотрела решительно и строго. Эбби оставалась все такой же маленькой и хрупкой, однако за последние несколько недель – с тех пор, как ей пришлось хранить множество опасных секретов, – она заметно окрепла, стала гораздо более собранной. Похоже, Эбби была полностью готова к тому, чтобы осуществить задуманное.
– Ты помнишь, что нужно делать? – шепнула я.
Она кивнула и спустилась с крыльца, припадая на сухую ногу. Выждав немного, я тоже выбралась из дома и прокралась в конюшню. Монро спал на охапке сена. Мне пришлось потрясти сына за плечо и прикрыть ему рот ладонью, чтобы он не вскрикнул от неожиданности.
– Тихо. Сейчас нет времени на объяснения. Просто молчи и делай, что я скажу. Идем.
Томми, устроившийся на ночлег в пустом стойле, тоже поднял голову.
– Мисс Фиби, возьмите меня с собой! – взмолился юноша.
Меня терзали сомнения: участие Томми не входило в мои планы.
– Пожалуйста, мисс Фиби. Он убьет меня, как только поймет, что я помогал вам.
Я махнула рукой, призывая следовать за нами, поскольку чувствовала материнскую ответственность по отношению к Томми, словно он тоже был моим сыном. Эбби ждала позади конюшни, держа наготове керосиновую лампу. Она жестом велела мальчикам разбросать сено вдоль стены.
«Встретимся на месте», – одними губами произнесла я и, подобрав юбки, помчалась в таверну. Войдя в зал, я замерла на пороге и прислушалась, моля Бога о том, чтобы одна из девушек, которой я щедро заплатила за общение с управляющим, справилась со своей задачей. Видимо, ей удалось увести Кларенса: в таверне было тихо. Нужный мне ключ болтался на крючке возле барной стойки. Я отперла чулан и заглянула внутрь. Эссекс выпрямился на стуле и широко улыбнулся. Это была та же знакомая улыбка, которой он встречал меня всякий раз, когда я тайком пробиралась к нему в конюшню на плантации Белл. Сердце в груди учащенно забилось. Я окинула возлюбленного взглядом: хорошее питание и уход пошли ему на пользу. Эссекс заметно поздоровел, к тому же сегодня утром Томми, которому велели подготовить раба к продаже на ярмарке, постриг и побрил его. Однако у меня были несколько иные планы на завтрашний день.
– Нам нужно спешить, – шепнула я.
Эссекс шагнул ко мне, крепко обнял и поцеловал. Если бы на кону не стояла жизнь моего возлюбленного, этот поцелуй лишил бы меня сил. Сердце снова подпрыгнуло и пустилось вскачь. Но я отстранилась и подтолкнула Эссекса к выходу. Вечером, перед уходом из таверны я предусмотрительно оставила плащ и шляпу Тюремщика висеть на спинке стула и теперь вручила их Эссексу. После многочисленных объявлений в газетах и публичной порки многие в Ричмонде знали, как выглядит знаменитый узник тюрьмы Лапье. Поэтому, пока он не выбрался из Виргинии, лучше, чтобы никто не видел его лица.
Мы выскочили во двор и увидели зарево: сено, которое подожгла Эбби, полыхало вовсю. Я зашагала мимо хозяйственных построек к задней части тюрьмы, повязав по дороге рот и нос куском плотной ткани, и показала Эссексу, чтобы он сделал то же. Тела умерших рабов не сразу вывозили за территорию, чтобы закопать в специально отведенном месте. Трупы просто сваливали под забором, где они разлагались, источая удушающий запах гниющей плоти. Нам пришлось перешагивать через них, чтобы пробраться туда, где нас поджидали остальные беглецы.
Последние несколько недель Эбби и Томми каждую ночь являлись сюда и расшатывали одну из ветхих секций забора, а также выгребали из-под нее землю. Растущую дыру они прикрывали ветками и мусором, которого здесь было в избытке. Мы убрали завал и раздвинули деревянные планки. Эбби и оба мальчика легко выбрались наружу. Но Эссекс был выше ростом и шире в плечах. Я испугалась, что он застрянет.
Эссекс понял мои сомнения и начал дергать доски, расширяя проход. Томми и Монро со своей стороны углубляли подкоп. Вскоре щель стала достаточной, чтобы Эссекс протиснулся через нее. Тем временем в тюрьме поднялась суматоха. Мы слышали истошный лай собак, звон колокола и вопль Кларенса: «Пожар! На помощь! Пожар!»
– Уходим! – скомандовала я. Скоро здесь будет полно народу: жители окрестных домов прибегут на зов управляющего с лопатами и ведрами.
Мы двинулись по переулку.
– Сюда! – Я хотела свернуть в первую боковую улицу, но ковылявшая рядом Эбби потянула меня левее, в узкий и темный проулок:
– Тут короче.
Наша компания перешла на бег. Мы с Эссексом поддерживали экономку под локти, помогая ей переставлять сухую ногу. В какой-то момент я поняла, что семь лет назад впервые шла именно этой дорогой, приведшей меня в тюрьму Рубина Лапье. Нам предстояло пересечь мост Мейо – открытое пространство, которое хорошо просматривалось. Но это был единственный путь через реку. Нужно пройти его быстро, но и бежать нельзя – только привлечем внимание. Мы ступили на мост и сбавили ход. Я шагала впереди, крепко держала Монро за руку. Мы уже почти миновали опасное место, когда послышалось звяканье цепей и
