кедра опирался на стену, рядом стояла крышка.
Жрец хери-сешет в маске Анубиса сосредоточенно отпиливал у трупа ступни, чтобы тело умершего поместилось в гроб, купленный им по случаю еще при жизни, и как оказалось — не по размеру.
Помощник уту всем телом навалился на колени трупа, помогая жрецу. Но ноги несчастного все равно елозили по каменной столешнице, словно он не хотел вползать в Дуат на четвереньках. В желтом круге лампового света отчетливо виднелись гнилостные пятна на коже.
Ушебти в углу часовни терпеливо ждали похорон, чтобы приступить вместо хозяина к работе на загробных полях Хетеп. Над курильницами вился дымок дешевого благовония из пихтовой живицы.
Семет тихо скользнула в часовню. Опустив котомку на пол, откинула со спины край накидки. Кобра на плечах «Любящей молчание» продолжала беззвучно шипеть в бесконечность Нехех — ей было все равно, что сейчас произойдет.
Хопеш с хрустом вошел в череп бальзамировщика, раскроив маску. Обмякшее тело грудью повалилось на стол, лицом прямо в темную жижу под распиленными ногами. Помощник бросился к выходу, но коса молнией рассекла воздух. Отрубленная голова кочаном капусты покатилась по плитам.
Семет сняла косу с посоха. Тщательно вытерла ее куском холстины. Вынув заглушку, насыпала из верхнего колена на лезвие немного сухой могильной земли.
Затем вставила заглушку на место и перевернула посох. Из нижнего колена высыпала пыль, взятую с перекрестка дорог. Размешала пальцем смесь, бормоча заклинание на лишение воли. Пересыпала порошок на холстину, свернула ее в кулек, после чего спрятала в котомку...
Вечером Амони снова ждал Миса возле алтаря Птаха-Сокара. В руке хем-нечер бережно сжимал объемистый сверток. Когда ему на плечо легла чья-то рука, он порывисто повернулся.
Но вместо карийца жрец увидел перед собой эфиопку в черном калисирисе. Внезапно незнакомка подняла ладонь и сдула с нее порошок прямо ему в лицо. Растирая глаза, Амони хотел возмутиться, даже открыл рот, чтобы отчитать ее.
Потом медленно сомкнул губы. Взгляд жреца потух, плечи опустились, а руки повисли вдоль тела, как плети.
— Иди за мной, — тихо приказала семет.
Она развернулась, чтобы направиться к часовне Мертсегер.
3
Сат-Хатор приступила к ритуалу наведения порчи на Геродота.
Можно было, конечно, просто пырнуть его ножом в безлюдном месте. Но после случая с бегемотихой рядом с ним постоянно находятся карийцы. В том, что они хорошие бойцы, семет убедилась после того, как они разметали охрану шетаита.
На подворье для чужестранцев шум устраивать тоже не стоит. Прежде чем она доберется до жертвы, придется уложить не одного постояльца. Но ее могут схватить, а храму Сехмет дурная слава не нужна.
Чтобы убить врага, необязательно устилать дорогу к нему трупами. Нужно просто дождаться удобного момента. Или применить заклятие, которое может оказаться более верным средством на расстоянии, чем отточенный клинок вблизи.
Семет не случайно выбрала для камлания часовню богини смерти. Теперь ей не придется проводить ночь на некрополе, чтобы подчинить своей воле проклятую муут.
У погибшего каторжника или преступника, которого казнили по приговору суда, нет имени, а значит, он проклят. Но Сат-Хатор решила, что душа еще не готовой для погребения мумии заменит ей душу безымянного покойника с некрополя.
Первым делом она повязала голову черной повязкой, на которой красной краской были нанесены имена врагов бога Ра: Сетха, дракона Апопи, крокодила Маги, черепахи и бегемота.
Вынув из котомки черную тарелку, семет положила на нее шарик, слепленный из смеси кварцевого порошка, воска, скипидара, сандаловых стружек и красного вина.
Зажгла от лампы толстую черную свечу. На палец надела кольцо с черным гагатом. Костяной жезл развернула медным наконечником на север, а серебряным — на юг.
После этого бросила взгляд на сидящего под статуей Мертсегер Амони с пустыми глазами и бледными щеками. На его подбородок с губы стекала струйка слюны. Рука безвольно лежала на свертке со сфагионом.
Затем Сат-Хатор воззвала к богиням Дуата.
Сначала простерлась ниц перед статуей «Любящей молчание» со словами:
— О великая хранительница покоя умерших и покровительница Долины Та-сет-аат, позволь мне договориться с Ка этой мумии, чтобы она из Тростниковых полей наслала мой заговор через одного из твоих верных помощников на эллина Геродота.
Когда в темном углу зала раздался шорох, семет бросила туда быстрый взгляд. Серая крыса нюхала воздух, шевеля усами и буравя незваную гостью красными глазками. Спустя мгновение крыса метнулась к тарелке. Острые зубы впились в благовонный шарик.
Достав из котомки живого скорпиона, Сат-Хатор положила его на раскрытую ладонь. Черная тварь сидела спокойно, слегка перебирая лапками.
Теперь семет обращалась к Серкет:
— О великая дочь Ра, покровительница мертвых, помоги мне убить моего врага — эллина Геродота — так же, как ты помогаешь своему отцу избавляться от его врагов.
При этих словах скорпион грозно закрутил хвост в кольцо. Тогда она опустила его на пол, после чего паук быстро скрылся в глубине часовни. Сат-Хатор улыбнулась — уже две богини услышали ее.
Семет отрезала полосу от погребального бинта и накапала на нее воск черной свечи, превратив в пентакль.
Затем она попросила о помощи Нейт:
— О Великая Корова, родившая Ра, воительница и защитница мертвых, укажи верную дорогу к эллину Геродоту посланцу Сехмет так же, как ты открываешь путь фараонам.
Наконец, Сат-Хатор обратилась к Аментет:
— О Великая богиня запада, напои водой и накорми хлебом Ка этого мертвеца, чтобы она могла передать часть своей силы посланцу Сехмет для схватки
