запасом), а то в животе бурчит.
Помощник командира взвода Хорошаев доложил;
— Товарищ командир, все в порядке, только один конь из третьего отделения вышел из строя. Боец Белкин натер ему холку. Всю ночь спал, качаясь взад-вперед.
— В боевой обстановке конь для кавалериста не только транспорт, а боевое оружие. А без оружия солдат не воин. Значит, он отдохнул на ходу. Поставьте его наблюдателем и предупредите командира отделения.
— Товарищ командир, а завтра чем будем кормить людей и коней? — снова обратился ко мне Хорошаев.
— Бойцы с завтрашнего дня будут зачислены на довольствие к басмачам, а кони — на подножный корм. Понятно?
— Ясно, товарищ командир! — вытянулся он и ушел повеселевший.
— Хорошие ребята, крепкие, выносливые и веселые. Сколько дней я нахожусь с вами — и ни одной жалобы, — сказал Попов.
Мы закусили галетами и консервами. Я приступил к составлению донесения командиру дивизиона о результатах нашей разведки.
Запечатав конверт, вручил старшему связному Тимофееву и спросил:
— Что будете делать в случае встречи с бандой? И как поступите с донесением?
— При возможности отклонимся от боя, а если нет выхода, уничтожим донесение и примем бой.
— Решение ваше правильное. Ты бывший пограничник. Смелости и хитрости у тебя хватит. Выполняйте, к вечеру доставить донесение!
Отправив связных, я разложил на песке карту и начал изучать местность. К сожалению, никаких подробностей на карте не было. Лишь была указана местность Босого. Карта — допотопная. Я подумал, что гораздо больше можно узнать у нашего проводника. С горечью сложив ее, сунул в полевую сумку.
Все спали, утомленные переходом: кто в кустах, кто в наспех вырытой щели. Уставшие кони понурили головы, некоторые лежали. Бодрствовали только дежурный и наблюдатель.
Глаза начали смыкаться, веки отяжелели. Я мысленно прикинул пройденный путь от Каспийского моря до гор Ак-Тау и Кара-Тау, колодца Сенек и Босого. Почти месяц в походе, в тяжелых условиях безводной пустыни.
Солнце пекло неимоверно. От песка и камней веяло жаром. Через подошву сапог чувствовался раскаленный песок.
Жара с каждой минутой усиливалась. Казалось, что солнце спустилось к самой земле, как будто хотело сжечь все живое.
В такую жару спать невозможно. Насквозь просоленная гимнастерка липнет к телу, вызывает зуд. Я решил освежиться холодной водой. Брезентовое ведро было привязано на аркане. Я опустил его в колодец. Облился несколько раз ледяной водой. По телу побежали мурашки, сразу почувствовал себя облегченно.
Одевшись, поднялся к часовому на верхнюю башню мазара.
— Товарищ командир, тишина кругом. Ни единой души.
Я вызвал дежурного и попросил прислать ко мне командира отделения Покладова. А через минуту он с тремя красноармейцами отправился в разведку. Я взял бинокль и стал наблюдать.
Часовой, сморенный зноем облизывал потрескавшиеся губы.
— Товарищ командир, у вас глаза красные, отдохнули бы малость, — промолвил он.
— Придет время — будем отдыхать, товарищ Поляков. Вы знаете, мне с басмачами часто приходилось иметь дело. Они коварные, пользуются беспечностью, налетают внезапно и вырезают всех до единого. Товарищ дежурный, люди отдыхают уже пять часов, пора их поднимать! Пришлите ко мне Хорошаева.
Через несколько минут подошел Хорошаев, вспотевший и заспанный.
— Слушаю вас, товарищ командир взвода!
— Замените дежурного, часового-наблюдателя. У ворот на возвышенности выставить второго наблюдателя. А бойцы пусть искупаются холодной водой и освежатся. Лошадей напоить и накормить. Я немного вздремну. В двадцать ноль-ноль разбудите. Вы останетесь за меня.
Я рассказал ему, где находится наша разведка и когда вернется.
В этот момент подошел мой коновод Артамошкин.
— Вы отдыхать будете, товарищ командир?
— Стоит немножко.
— Пойдемте, со мной. Я вам приготовил место.
Мы пришли с ним к кусту высотой метра в два с тощими и редкими листочками.
— Товарищ командир, что это за растение?
— Это жылгын, растет в редких местах.
— Первый раз вижу. Довольно-таки красивые кусты.
Под кустом была вырыта небольшая щель. Застлана попоной, под головами вместо подушки лежал сноп терескена.
— Ну как, товарищ командир, устраивает вас такое ложе?
— Отлично, отлично, Вася. Такое место в пустыне заменит Сочи. Ты, оказывается, мастер строить. За полчаса дом готов, правда, без крыши.
— Товарищ командир, я очень рад, что вы довольны!
— Благодарю за заботу!
Я лег. Нижний слой песка, был прохладный. Лежать пришлось согнувшись вдвое, подтянув колени к подбородку. Зато здесь можно было отдохнуть от палящ их лучей солнца.
В двадцать один час меня разбудили и сообщили о приходе разведывательной группы.
Командир отделения Покладов доложил:
— Проехали пятнадцать километров. Ничего не обнаружили. На склонах небольших гор видели много старых конских и верблюжьих следов. Направление — на юг.
У меня промелькнула мысль:
«Это наверняка та банда, которая была у колодца Босого».
Отпустив старшего разведчика, я направился к колодцу. Возле него в одних трусах обливался водой из брезентового ведра Попов. Он подпрыгивал от ледяной воды и приговаривал:
— О-ох, водичка! Впервые в жизни встречаю в таких жарких местах такую студеную воду.
— Попов! Здорово ты храпел. Кони повскакивали с мест… Даже кусты терескена шевелились от твоего храпа!
— Да, кажется, действительно всхрапнул! Но зато хоть сейчас готов на стокилометровый поход по любой местности. Ну, что нового?
Я его проинформировал о результатах разведки:
— Из рассказа проводника можно предполагать, что банда должна быть примерно в шестидесяти километрах отсюда, у пресного колодца. Возможно, разведка басмачей в скором времени появится в нашем районе.
Он согласился со мной.
— Да, товарищ командир, чем мы будем кормить наших людей и коней? Запаса у нас нет. Чертовское положение, — задумчиво взглянул на меня.
— Выход с лошадьми есть, будем пасти. А с людьми… тоже найдем выход: один-два дня будем держать уразу мусульманскую. Ты знаешь, что такое ураза? Это пост, когда ровно 1 месяц ничего не едят.
— Знаю, знаю, — закивал Попов. — Только ночью ведь едят. Я бы на это согласился.
Мы долго хохотали. Красноармейцы, стоявшие неподалеку, смотрели в недоумении в нашу сторону: почему так заразительно смеются командир и уполномоченный.
— И еще есть другой выход: найти банду. Басмачи без баранов не воюют. У них много скота. Вот тебе и бешбармак. Не только нам с тобой достанутся бараньи головы, а каждому бойцу! Правильно я говорю?
— Другого выхода нет. Ну пошли, а то уже солнце село. Нужно обеспечить охрану ночлега, иначе басмачи из нас бешбармак сделают.
В двадцать три часа прибыла грузовая машина. Наверху сидел ушедший с донесением Тимофеев. Из кабины вышел командир дивизиона. Я ему доложил обстановку. Он обрадовался и весело сказал:
— Самое главное — это вода! Где вы нас устроите отдохнуть?
— На свежем воздухе, товарищ командир дивизиона.
— На свежем воздухе? Что же, это не
