поможет нам.
Все повторили за мной эти слова.
Толстяк радостно сказал:
— Вы оказались очень счастливым. Вот здесь, километров восемнадцать, за горами, находится гарнизон красноармейцев. Их меньше ста человек. Сегодня мы с ними покончим навсегда. Вы, конечно, поедете обратно с добрыми вестями и хорошими подарками.
— Я очень благодарен и приму участие в бою, — сказал я, — а то в дороге мне было страшно все время от шакалов и волков. В одном месте они на меня напали, всю ночь пришлось жечь костер и сидеть до утра. Без оружия плохо. На обратном пути мне дадите какое-нибудь огнестрельное оружие…
— Как же, как же, обязательно! Самую лучшую винтовку, как только разобьем гарнизон аскеров.
Уже вечерело. Толстяк дал команду своим головорезам:
— Подкрепитесь на скорую руку, выедем с наступлением темноты! Да! Я еще забыл вас информировать, где наши действуют: в районе колодцев Кырык-Кудук (сорок колодцев). Около Аральского моря, в районе колодца «Дусен-Каскан» примерно триста-четыреста всадников. Там находится наш уважаемый хан. Южнее гор Кара-Тау и Ак-Тау — тоже отряд. — Он указал рукой на восток. — Далее действуют в местности «Барса-Кельмес», в районе реки Эмба, в районе Кара-Кумов, Кызыл-Кумов, где колодец Сенек. И у стыка больших песков Кара-Кума. Так что у нас сила большая! Нанесем удар аскерам и сотрем их с лица земли!
— А если мы будем действовать вместе, то будем непобедимой и могучей армией, — добавил я.
Толстяк одобрительно кивнул головой.
Уже стемнело. Помощник хана дал команду садиться на коней.
Впереди нас ехала группа всадников на расстоянии двухсот метров. За ними — помощник хана, я и человек тридцать всадников. Остальные группами двигались за нами.
Я про себя думаю: «Тут отбрехался неплохо, вошел в доверие. А как мне от них ускользнуть и сообщить дивизиону о замысле врага?» Вот здесь встал передо мною трудный, неразрешимый вопрос.
Все же промелькнул у меня луч надежды на то, что басмачи прямо с ходу на конях не нападут; возможно, остановятся поблизости от гарнизона, будут совещаться, каким образом и порядком действовать. Вот этот момент я должен использовать и уйти. Мои мысли прервал помощник хана.
— Вот, дорогой гость, остается до гарнизона километров пять.
Все ехали молча, только был слышен приглушенный топот коней и тревожное биение моего сердца.
Я взглянул на небо, на мерцавшие звезды. Сумею ли выполнить то, что задумал? Если бы звезды могли передать мои мысли моим товарищам по борьбе, коварные планы басмачей, которые они хотят осуществить в эту ночь! Опять мои размышления прервал помощник хана.
— Ты знаешь, дорогой гость, — шепнул он мне, — мы не только разгромим аскеров, но и освободим наших братьев, которых три дня тому назад захватили красные мерзавцы. И мой родственник находится там же.
Спустились в лощину. Передовая группа остановилась. Мы подъехали к ним. Один из них подъехал к помощнику хана и тихо сообщил, что ничего не слышно, кругом тишина. До гарнизона красных около двух километров, а впереди растет жилгин, высокие кусты которого послужат хорошей маскировкой. Предводитель приказал:
— Пусть они без шума слезают и поведут коней на поводу в сторону кустарников!
Мы подъехали к высоким кустарникам. Я сразу узнал эту рощу жилгина, которая тянется на протяжении полутора километров почти до гарнизона. А дальше — пески и частые кочки, заросшие редким чием и терескеном. Эти места мне были знакомы хорошо.
Помощник хана был окружен своими приближенными. Один из них обратился к нему;
— Что прикажете дальше?
Помощник хана указал одному из басмачей:
— Возьмите из. своей группы человек двадцать, а коней привяжите покрепче к кустарникам. Двигайтесь вперед на расстояние одного километра, по пути проверьте, нет ли засады красных. Расположитесь там и ведите наблюдение. Учтите, ни один человек не должен быть пропущен ни туда, ни сюда. В случае чего захватить и доставить ко мне.
Меня снова охватила тревога: как быть — если сумею уйти? Напрямик пойти — попадешь в руки их охраны, обходным путем — не успеешь сообщить, поздно будет.
В этот момент помощник хана начал говорить:
— Кто скажет, каким образом будем действовать: пешими или конными?
Один из басмачей, средних лет, бородатый, сказал:
— Я думаю, нужно напасть только пешими. На конях нельзя. Ночь тихая. Топот далеко слышен. — В этот момент я схватился за живот, согнулся, сделав вид, что мне нехорошо. Потом застонал.
— Что с вами? — забеспокоился помощник хана.
Я сказал, что после обильной еды мне плохо, по-видимому, расстроился желудок. Я сразу извинился и отошел в кусты, метров на двадцать. Сижу и прислушиваюсь к их разговору.
Обо мне речи не было, они были заняты своими планами нападения на гарнизон. Я потихоньку пошел дальше, скрываясь за каждым кустом. Повернувшись, посмотрел назад, но их уже не было видно.
Я с ходу пробежал примерно метров сто. Повернув вправо, взял направление к гарнизону. Ноги утопали в песке, кочки мешали движению. Я падал, поднимался и снова бежал. Ну, думаю, одурачил, обманул вас, сволочи, бандиты! Ваш замысел не будет осуществлен. Все равно добегу и сообщу. В этот момент передо мной, как из-под земли, выросли три басмача.
— Стой! Руки вверх!
Я бросился в левую сторону и бежать, но, споткнувшись о кочку, упал. Один из басмачей, догнав, навалился на меня, а двое с винтовками стояли по бокам. Вот тут я и подумал:
«Теперь не проведешь! Наверное, пришла моя смерть! А сообщить необходимо».
Бандит, который навалился на меня, встал и приказал подняться. Я поднимался не торопясь. Думаю: «До дивизиона недалеко. Крикну раза два изо всех сил, пусть после этого убьют, зато бойцы услышат мой крик. Я набрал полную грудь воздуха и два раза крикнул: „Ааа! ааа!“ На третий раз мне заткнули рот, связали руки и повели назад.
Через каких-нибудь десять минут я уже находился перед помощником хана. Сочинять уже было нечего, стоял и молчал, чтобы оттянуть время: может быть, появятся наши. Помощник хана посмотрел на меня, как тигр, который приготовился к прыжку. В ярости не знал он, что и сказать.
— Собака, агент красных!
В это время кто-то сильно ударил меня в спину. Я упал. Хотел крикнуть, но рот был заткнут тряпкой.
— Ну что, друзья! Я его допрошу, все из него выжму! Развяжите руки, разденьте его, оставьте в одних штанах.
Как воронье, они налетели на меня. Один стаскивал сапоги, другой — рубашку. Раздели, поставили на колени. Помощник хана приказал принести ему хорошую камчу.
Пока разыскивали камчу получше, он вытащил из-за пазухи наган, взвел курок, направил дуло прямо мне в лоб и
