в отставку я больше не зарядил ни разу автомат и не подал ни одного снаряда в казённик гаубицы. Благодарить мне тех зайцев, или другое какое провидение сошло на меня, но мне давно и очень хотелось рассказать эту нехитрую историю для тех, кто сегодня держит в руках оружие и готов его направить на человека или на зверя.
Известный путешественник и военный востоковед Владимир Клавдиевич Арсеньев в своей повести «Дереу Узала» устами главного героя говорит очень проникновенные слова: «Зверь – он тоже люди. Только рубашка другой».
Трудно с этим не согласиться.
Донецк. 2017 г.
Собака живёт рядом с человеком с того самого времени, как у него появился кров, который нужно охранять; он научился охотиться, и появилась потребность ездить по северным просторам, где собака просто незаменима уже тысячи лет.
Наш рассказ о собаке, которая никогда не сторожила двор, не ходила на охоту, не запрягалась в сани к каюру. Она прожила ко времени нашей встречи не больше двух лет, и познакомились мы с ней на войне, которая бушевала уже девятый год на Донбассе.
Вообще-то Белый был кобель известной, весьма распространённой и очень популярной в простом народе породы под названием «двортерьер». Хотя, справедливости ради, его утончённая, можно сказать, заострённая мордочка, постоянно стоячие большие ромбовидные уши наводили на мысль о весьма витиеватом, навороченном генеалогическом древе, уходящем глубокими корнями в степные лисьи норы, коих издавна хватало в донбасской степи. Существовали, однако, и другие приметы, которые указывали на то, что Белый мог быть потомком степной лисы. Это и тонкие, украшенные «чёрным сапожком» лапы, и бледно-рыжий, будто выцветший, цвет масти, и явно природная повадка к мышкованию, что свойственно только лисам именно этой породы. Было занятно наблюдать, как Белый то неподвижно стоит на месте, внимательно вглядываясь себе под ноги, то делает резкий прыжок в сторону, то быстро разгребает лапами траву или листву, будто вынюхал себе полёвку или ещё какого маленького грызуна. Правда, в отличие от своих рыжих предков мышей в пищу он не употреблял, предпочитая кухню домашнюю, приготовленную исключительно руками человека и, к удовольствию Белого, недоеденную за обеденным столом.
Кличка Белый на наш блокпост пришла вместе с ним, когда его завезли парни из попавшей под артобстрел комендатуры Светлодарска. Собак у нас к тому времени хватало, и все они сновали вокруг под предводительством всегда взлохмаченного, густо облепленного репейником Барона, окружённого разнокалиберными и разновозрастными шавками, странным образом повторяющими его чёрнооранжевый окрас. Эти существа жили рядом с нами, и мы понимали, что единственное их преступление в том, что их бросили хозяева. Вся свора была в буквальном смысле местной, некогда обитавшей в разбитой войной и оставленной людьми деревне.
Образование блокпоста круто изменило судьбу брошенных дворняг, неожиданно «мобилизованных на службу» в армейское подразделение. Появилось хоть и скудное, но стабильное «довольствие» из отходов полевой кухни. Возникли и привычные для деревенских собак обязанности: громко лаять в случае появления в ночную пору в окрестностях поста случайных или «неслучайных» прохожих, а также праздно разгуливающих животных в виде диких кабанов и бесхозной домашней животной твари.
В общем, появление Белого на позиции всеми хвостатолающими аборигенами было воспринято недружелюбно, если не сказать больше. Особенно негодовал Барон, ревновавший к Белому сучку Чару, которая, как нам показалось, была единственной, кто проявлял к молодому новоявленному «блондину» свою симпатию.
Когда выносилась и раскладывалась по мискам еда, то по праву первого свою морду в них засовывал Барон, оставляя после себя жалкие объедки. Белого к трапезе не подпускали, на что сразу обратили внимание бойцы блокпоста. Свора принималась его облаивать и огрызаться, как только он появлялся окрест, поэтому солдаты стали его кормить отдельно и подальше от общего расположения. В результате Белый просто стал постоянно находиться на посту контроля транспорта, где шло круглосуточное и посменное дежурство. Еды хватало, печь всегда была растоплена, спал он рядом с ней, а Барон и его собачий «табор» не были здесь хозяевами, лишь иногда появляясь на раздаче хлеба армейскими пекарями.
Однажды к посту подъехал чёрный «Патриот», покрытый камуфлированной зелёной сеткой и с буквой «z» вместо номерных знаков. Как только открылась водительская дверца, Белый мгновенно подскочил к машине и принялся весело прыгать, тыча морду в колени вышедшему из внедорожника военному.
– Белый! И ты тут! Здорово, дружок! Привет, спаситель! – весело начал парень в форме с шевронами частной военной компании «Вагнер».
– Здравия желаю, парни, – продолжил он, уже обращаясь к подошедшим бойцам блокпоста. – Как к вам этот сукин сын попал?
– Да к нам его после обстрела комендатуры Светлодарска парни привезли и просили не обижать до их приезда.
– Так мы его у них и оставили после того, как электростанцию взяли. Сами-то мы дальше ушли, а Белого пожалели. Он и так целый взвод спас.
– Да, нам рассказывали что-то похожее. Значит, это про него по фронту легенды ходят?
В это время Белый подскочил выше, пытаясь лизнуть в лицо, и даже положил лапы на грудь «вагнеровца», который тут же потрепал его обеими руками за холку.
– Может, и про него, а может, и про другого, но наших пацанов спас именно Белый…
* * *
Взводу «вагнеров» тогда поступил приказ выдвинуться по дамбе от посёлка Новолуганское ближе к электростанции и занять отбитые у ВСУ укрепления. По данным разведки, дорога была не просто зачищена, но и жёстко обработана союзной артиллерией. Ничто не предвещало беды, бойцы уверенно готовились к движению, как вдруг на них начал лаять, прыгать, огрызаться и хватать за штанины недавно приблудившийся бездомный пёс, сразу получивший за светлый окрас кличку Белый. Кто-то начал отбрасывать собаку ногой в сторону, кто-то отбивался прикладом, но Белый не успокаивался и продолжал всё яростнее свои атаки на тех, кто ещё вчера прикармливал его и пригревал в землянке. Наконец один из бойцов вдруг решил обратить внимание сослуживцев на откровенно странное поведение собаки. Доложили по рации командиру, набравшемуся огромного боевого опыта до Донбасса в различных климатических и горячих точках мира. Услышав доклад, он тут же приказал срочно покинуть дислокацию и самым быстрым образом выдвигаться на прежние позиции…
Не успел взвод «вагнеров» вернуться в тыловые укрытия, как через мгновение исходная была накрыта мощнейшим артиллерийским огнём 152-го калибра, не оставившим без воронок ни одного метра площади. Парням оставалось только перекреститься и поблагодарить судьбу за то, что рядом оказался Белый.
Уже позже, уходя дальше, к Артёмовску, «вагнеры» оставили пса в комендатуре Светлодарска, где он так же спас бойцов отделения
