То ли парень все больше вспоминал русские слова, то ли солдаты начинали привыкать к его манере говорить, но Леонов и Николаев понимали его без труда.
— А почему ты пришел к нам один?
— Чтобы вы не испугались, да и приход всей нашей семьи мог вызвать у людей подозрение.
— Ну и как вы намерены поступить?
— Отец сказал, что русские всегда были друзьями, афганцам, и сказал, что вам надо помочь.
Парни переглянулись: неужели к ним пришла удача?
— Вам нужны кров и еда. Мы же понимаем это. Мы приглашаем вас в наш дом, а затем вместе подумаем, — что делать дальше.
У парней мелькнула одна и та же мысль: а не пытается — ли этот человек заманить их к себе домой.
Леонов сказал:
— Но днем к вам домой идти нельзя.
— Да, конечно, нельзя. Вы посидите здесь до вечера, а потом я вас заберу.
— А поесть и воды ты нам можешь принести? — с надежной спросил Николаев.
— Конечно. Я сейчас же вам принесу.
Парень сразу же ушел.
— Как думаешь, Леша, повезло нам или на провокацию нарвались?
— Давай порассуждаем. У мусульман есть такой обычай: если человек пришел к нему в дом, то ни один волосок не упадет с его головы. Если бы они хотели нас схватить, то, по-моему, не стали бы к себе в дом приглашать. Им же ничего не стоит вызвать душманов сюда и получить вознаграждение.
Парни были в смятении. Они никак не могли разобраться: радоваться этой встрече или же огорчаться и готовиться к худшему.
Афганец пришел быстро. Он принес большой кувшин воды и свежие лепешки, которые еще были теплыми. Антон и Алексей сразу же набросились на еду. Афганец сел напротив и с нескрываемой жалостью смотрел на них.
— Это все, что мы взяли с собой на поле. Вечером обязательно покормим вас рисом и мясом.
— Как тебя зовут, друг? — поинтересовался Леонов.
— Азизи.
— А почему ты хочешь, чтобы мы обязательно пошли к тебе домой?
— Я и мой отец приглашаем вас, но если вы не ходите, то мы не обидимся.
Леонов сказал:
— Нам надо подумать. Ты не возражаешь, Азизи?
— Нет, конечно. Я приду к вам вечером, и как вы захотите, так и поступим.
Он не стал забирать кувшин, в котором еще оставалась — вода, и ушел.
Тщательно взвесив все «за» и «против», парни решили — довериться Азизи, и когда тот пришел, сообщили ему об этом.
— Правильно. Вы очень устали, и вам обязательно надо отдохнуть, да и душманы успокоятся, а то рыщут, как собаки, по всем дорогам.
Они дождались темноты и вышли из сарая. Спустились с горы и направились к тому же кишлаку, в котором прошедшей ночью пытались найти укромное местечко.
По крутой, узенькой лестнице, в полной темноте, парни поднялись на второй этаж и оказались в маленькой комнате. На одеяле, постеленном прямо на глиняный пол, сидел седой старик. Недалеко от него на полу стояла керосиновая лампа. Старик при виде гостей встал, и его тень заколыхалась на стене и потолке.
Парни тихо и смущенно поздоровались. Старик ответил «салам алейкум» и, приветливо улыбаясь, жестами пригласил садиться. В комнате никакой мебели, кроме небольшого прямоугольной формы низенького стола, не было. Антон опустился на одеяло, рядом сел Алексей. Старик некоторое время молча и пристально рассматривал русских парней. О чем он думал в тот момент, трудно было предположить: на лице — вековой покой и непроницаемость. Правда, пауза была непродолжительной. Старик поинтересовался здоровьем — знак уважения к гостям — и только после этого сказал:
— Меня зовут Саид Хасан.
Старик с помощью Азизи коротко рассказал о себе, как и почему он решился покинуть свою Родину.
Кто они, старик не спросил. Согласно обычаю у гостя об этом не спрашивают, если захочет, сам расскажет.
Леонов, понимая, какие россказни распускают о них душманы, пытаясь привлечь население к поиску беглецов, коротко сообщил, кто они и как оказались в Пакистане.
Старик спокойно заметил:
— Мы и не поверили душманам. Но все равно, уважаемые, вам надо опасаться, здесь живут разные люди. Одни из жадности, другие, поверив душманам, могут сообщить им о вас.
В комнату вошел молодой парень. Он молча поставил перед гостями поднос с дымящимся рисом и тут же удалился. Хозяин дома предложил:
— Дети, кушайте на здоровье.
У парней потемнело в глазах. Они не могли отвести глаза от еды.
— Мы уже давно не умывались. Можно ли помыть руки? — Леонов с трудом поднялся.
Азизи с готовностью вскочил на ноги.
— Пойдемте во двор.
С удовольствием умывшись, парни больше сдерживать себя уже не могли и набросились на еду. Затем пили крепкий зеленый чай.
Хозяева видели, что у русских буквально слипаются глаза, и Саид Хасан, дождавшись, пока унесут посуду, встал на ноги и жестом указал на дверь в углу комнаты.
— Там можете отдохнуть, а утром поговорим о деле.
Уставшие от напряжения и бессонницы, осоловевшие от еды, покачиваясь, прошли парни вслед за Азизи в маленькую комнату и тут же свалились на ватные матрацы.
Первым проснулся Леонов. Привычным движением руки проверил: на месте ли автомат. Открыл глаза и увидел низкий глиняный потолок. Огляделся. Алексей, свернувшись калачиком, сладко спал. Леонов поднялся и подошел к небольшому оконцу. Оно выходило во двор. Там у колодца стояла молодая девушка. Вчера ее парни не видели. Антон завороженно смотрел на девушку. Сзади послышался шорох. Николаев проснулся.
— Что, уже утро?
— Давай вставай, соня! Или ты живешь по принципу: солдат спит, а служба идет?
Николаев тяжело поднялся с пола и подошел к окошку.
— Ух ты, как хорошо! Воды — сколько хочешь, голод не мучает, духов нет — красота!
— Побриться бы, — потрогал рукой подбородок Леонов.
— Это ты, глядя на нее, о бритье мечтаешь, — кивнув головой в сторону девушки, спросил Николаев.
— Ну тебя! Нужна она мне, — буркнул Леонов и отошел от окна.
В этот момент в комнату вошел Азизи.
После взаимных приветствий, выяснений, как спалось гостям, Азизи предложил идти завтракать.
Саид Хасан во время беседы сидел на маленькой мягкой подушке и теребил морщинистой рукой бороду. Леонов спросил у старика:
— А вы не хотите вернуться домой, в Афганистан?
Старик долго раздумывал, прежде чем ответить.
— Сейчас пока рано говорить об этом… Хотя некоторые уже возвращаются. Вы, конечно, не слышали о приказе Гульбуддина Хекматиара? Он требует, чтобы каждый, кто хочет вернуться в Афганистан, был казнен на месте.
— Ну а если, никому ничего не говоря, собраться и уехать?
— Э, дорогой, это. не так просто, — грустно улыбнулся Саид Хасан.
Постепенно они перешли к главному: как быть дальше.
— Понимаете, — говорил старик, — у вас очень мало шансов добраться до границы. Сейчас душманы да и пакистанские власти увеличили на дорогах свои посты.
— Это из-за нас? — поинтересовался Николаев. -
— И из-за вас, и из-за того, что многие беженцы бегут домой, а их не пускают. Людей ловят, сажают в тюрьму, расстреливают на месте. Только за то, что человек слушает афганское радио, грозит смерть.
Говорили о разном, но каждый раз возвращались к ситуации, в которой оказались советские солдаты. Чувствовалось, что старик искал решение, его вопросы только на первый взгляд казались случайными, не связанными друг с другом. Солдаты рассказали о том, как их захватили душманы.
Саид Хасан спросил:.
— А не боитесь, что вас снова схватят, ведь тогда вам грозят пытки и смерть?
— Нет, отец, — твердо сказал Леонов, — мы не боимся смерти. Если не суждено нам вырваться отсюда, то лучше смерть!
Переведя эти слова, Азизи попросил:
— Отец, разреши мне пойти с ними?
— Подожди, сынок, — ласково сказал Саид Хасан,— мы еще не решили, как это сделать. Ты лучше налей гостям чаю, видишь, их пиалы пусты.
В разговорах прошел почти весь день. Как ни тревожно было у парней на душе, они с интересом слушали, как живется афганским беженцам на чужбине.
— Конечно, тот, кто смог обзавестись здесь дуканом, или, вот как я, имеет автомашину да еще и землю, или же получает поддержку от богатых родственников, тот ставит на стол рис и раз в неделю мясо. Но таких афганцев мало. Ну, разумеется, я не имею в виду таких, как Раббани, Хекматиар, которые полностью находятся на обеспечении империалистов, да и награбили они — один аллах знает сколько, — тихо говорил Саид Хасан.
— Посмотрели бы вы, — с горечью говорил Азизи солдатам, — как живут беженцы в лагерях! Голод, болезни косят людей. Небольшая палатка на десять человек… А ведь все они поверили таким, как Хекматиар, и были обмануты.
— Здесь оказались не только обманутые, — добавил Саид Хасан, — немало среди беженцев и тех, кто испугался угроз со стороны баев и душманских главарей, которые требовали, чтобы люди покинули свои дома и уходили в Пакистан или Иран.
