— Нет, нет! — закричала Вера Федоровна, прижимая руки к груди. — Только не это!
Она начала пятиться назад, вверх по лестнице. Офицер и солдаты двинулись за ней.
Вера Федоровна, не помня себя, кричала:
— Этого не может быть!
Она повернулась и побежала к своей площадке. Вбежала в узенький, темный коридорчик и лихорадочно возилась с замком. А страшная процессия следовала за ней. Вот она уже достигла третьего этажа. Впереди быстро поднималась женщина в белом халате. Она спешила к Вере Федоровне, которая, чтобы скрыться в квартире от этого ужаса, торопилась открыть замок. За гробом, опустив голову, с трудом переставляя ноги, шел полковник Чернов.
Открыв дверь, Вера Федоровна попыталась тут же закрыть ее за собой. Но подоспевшая врач не позволила ей это сделать.
— Не надо, Вера Федоровна, держитесь, дорогая! С большим горем мы к вам…
Дико вскрикнув, Вера Федоровна бросилась в свою комнату. Следом за ней шли врач и офицер.
Бедная женщина убегала от них. Из ее уст несся только один протяжный звук: а-а-а-а!
Вдруг она бросилась к окну и открыла балконную дверь. Первым опомнился офицер. Он успел обхватить поперек тела готовую выпасть, обезумевшую от горя Веру Федоровну.
— Не надо, не надо, голубушка! — мягко говорила подоспевшая на помощь офицеру врач.
Вера Федоровна, как во сне, смотрела мимо них, через балконную дверь в комнату; где солдаты поставили на пол гроб. Схватившись рукой за сердце, она медленно начала оседать и бессильно повисла на руках офицера и врача.
Они внесли ее в комнату, положили на диван, но врач передумала и сказала:
— Перенесем ее в другую комнату. Она не выдержит тут, рядом с гробом.
Они отнесли ее в комнату Сергея. Врач тут же взялась за шприц, а офицер, бледный, с дрожащими руками, прошел на балкон, поднял с пола свою фуражку и, вернувшись к солдатам, тихо сказал:
— Посмотрите в кухне табуреты, гроб поставим на них.
Вскоре цинковый гроб стоял на четырех табуретках, а из кухни, куда забился под стол пес Кузя, несся протяжный вой. У подъезда, на лестнице у дверей квартиры толпились люди, слышались возбужденные голоса.
В квартиру вошли военком Чернов и три женщины. Полковник сказал:
— Это соседи, побудут с матерью.
Офицер, а это был замполит роты, старший лейтенант Бакин, кивнул головой и тихо приказал солдатам:
— Идите во двор и ждите меня.
Солдаты с беретами в руках направились к выходу. Чернов, выяснив у женщин, где работает Сергей, начал по телефону разыскивать его. А во дворе десантников окружили люди. Слышались голоса:
— Расскажите, как это случилось?
— Его убили в Афганистане?
— Вы оттуда?
Но солдаты, насупившись, молчали. Они выполняли приказ: кто они и откуда, где погиб Коблик — не говорить.
Мисник сидел в своем небольшом полутемном кабинете и хмуро обдумывал только что прочитанное письмо жены. Галина с горечью и возмущением писала о Бунцевой, о том, как Анна резко изменилась.
Он искренне и мучительно переживал за своего друга. Осмысливая случившееся, Мисник задавал себе один и тот же вопрос: как могло случиться, что у Бунцева распалась семья.
Мисник развернул письмо и снова перечитал слова жены: «Позавчера я пришла к Ане и, вызвав ее на улицу, так как в квартире находился ее новый приятель, еще раз поговорила начистоту. И еще раз убедилась, что Анна уже не та, моя верная и душевная подруга. Снисходительно глядя на меня с какой-то вызывающей улыбкой, она стала убеждать меня в том, что жизнь одна и тратить дни на бессмысленное ожидание мужа — глупость. Я ей говорю: одумайся, твой муж находится на войне, он постоянно рискует жизнью, в любой момент может погибнуть, твоей дочери Леночке нужен отец. Ты же видишь, что она ждет не дождется его. А она мне с наглой улыбкой отвечает: «Брось, Галя, меня учить. Я, молодая женщина, хочу жить, а не тешиться ожиданиями. Время-то идет, а вдруг вернется инвалидом?»
Что мне было ей сказать? Да и не слушала она моих слов. Покрутилась около меня: «Посмотри, какая я роскошная женщина!» И помчалась к своему кавалеру…
Родной мой, не поверишь: весь вечер я проплакала. Такая обида за Михаила меня взяла! Он — прекрасный человек! Я представляю, как ему сейчас тяжело. Как и чем ему помочь?! Ты уж посмотри за ним, поддержи. Не дай бог, еще глупость какую упорет…»
Мисник аккуратно сложил письмо и положил в нагрудный карман. «Пойду к комбату, побуду с ним».
Но не успел Мисник дойти к дверям, как в кабинет стремительно вошел Бунцев.
— Я приказал дежурному поднять батальон по тревоге.
— А в чем дело?
— Генерал-лейтенант Дубик распорядился. В кишлаке Исакхейль душманы напали на пять грузовиков стройбата. Захватили шестерых солдат и офицера. Что с ними — неизвестно.
— Как это случилось?
— Не знаю. Генерал приказал немедленно ехать туда. Наши летчики наблюдают бой. Им трудно разобраться, где свои, а где — чужие.
Мисник бросил взгляд на карту.
— До Исакхейля девять километров…
— Да, через пятнадцать — двадцать минут будем там. Главное, чтобы наши продержались это время.
— Их всего лишь семеро…
— Черт знает. что происходит, — чертыхнулся Бунцев,— как они так оказались, да еще и без сопровождения брони? Все знают, что возле этого кишлака орудуют несколько душманских банд…
Они вышли из помещения. Батальон готовился к походу. G ревом выстраивались в колонну боевые машины пехоты, чадили дымом бронетранспортеры, мощно и гулко ревя двигателями, занимали свои места в колонне танки. Десантники повзводно бежали к боевым машинам и вскакивали на них.
Бунцев взял у подбежавшего к ним сержанта свой автомат и подсумки с запасными магазинами и гранатами, повернулся к Миснику:
— Остаетесь в гарнизоне. Роту капитана Бочарова подготовьте к десантированию, договоритесь о вертолетах. Проверьте готовность резервного подразделения.
Глядя, как комбат подбежал к штабному бронетранспортеру, легко вскочил на него, Мисник подумал: «Нет, наверное, это к лучшему, что он сам идет в бой. Там не до личных переживаний».
Колонна тронулась в путь, а Мисник направился в штаб, в центр боевого управления. Из штаба ВВС сообщили, что все пять нащих машин горят, и у летчиков сложилось впечатление, что бой уже прекратился. Мисник с тревогой взглянул на радиста.
— Комбат на связи?
— Так точно.
Мисник взял микрофон и доложил Бунцеву о сообщении летчиков.
— Понял, — ответил Бунцев. — Мы уже на подходе, наблюдаем дым.
Батальонная колонна при подходе к месту боя разбилась на три группы. Две из них свернули с дороги и пошли каменистой равниной, обхватывая кишлак и «зеленку» с флангов. Третья группа, развернув пушки влево и вправо, продолжала идти по дороге. Бунцев хорошо понимал, что душманы могли заминировать оставшийся отрезок пути или же организовать засаду. Но слишком уж высока цена каждой секунды, и комбат торопил своих.
А вот и место происшествия. Все пять машин горят. Передний танк сошел с дороги и прямо по кювету, заполненному водой, начал обходить колонну. Вскоре он остановился и занял позицию впереди нее. По приказу Бунцева к нему присоединились два БМП. Остальные машины размещались по обеим сторонам от дороги. Бунцев с бронетранспортера осматривал местность. Стояла тревожная тишина. Солдаты спешились и, развернувшись в цепи, начали двигаться в обе стороны от дороги. Бунцев приказал одному взводу БМП продвинуться на пятьсот метров вперед. На небольшой высоте пронеслись две пары вертолетов, тут же радист протянул комбату микрофонную трубку:
— Товарищ подполковник, вас вызывают пилоты.
Бунцев услышал голос Першина:
— К югу от вас «зеленка». Они двигались туда.
— Понял, — ответил Бунцев и бросил взгляд на замполита.
Шукалин взял переносную радиостанцию и, связавшись с командиром третьей роты, которая двигалась в южном направлении, приказал увеличить интервалы между солдатами в цепи. Затем дал команду одному взводу боевых машин поддержать третью роту. БМП сразу же двинулись вслед за цепью солдат роты старшего лейтенанта Пузанова.
Бунцев попросил Першина осмотреть местность с юга. Вертолеты, рискуя получить очередь из-за дувала, летели на высоте сто — сто пятьдесят метров.
— Никого, — односложно бросил в микрофон Першин. — Как сквозь землю провалились.
Знал бы командир эскадрильи, что душманы, сделав свое черное дело, и впрямь скрылись под землей.
Радист окликнул комбата:
— Товарищ подполковник, вас вызывает старший лейтенант Пузанов.
Бунцев взял микрофон и сразу же услышал голос командира роты. Тот доложил, что обнаружил своих.
— Как они? — тревожно спросил Бунцев.
— Двести четырнадцать, — ответил Пузанов, что по кодовой таблице обозначало, что они убиты.
