чтобы ему было проще поцеловать ее прямо в соски. И тут Галь грубо оттолкнула его с криком: "Нет!!!", освободилась из его объятий, вскочила на ноги, одернула одежду и, сама не своя, засобиралась уходить.
– Нет! – повторила она твердо, видя, что белый, как мел, юноша, направляется к ней.
– Хорошо, – обиженно ответил парень, остановившись. – Извини.
– Ты поторопился, – едко бросила она. – Слишком поторопился.
– Галь, прости! – воскликнул парень, чьи медовые глаза заволокла дымка.
Галь ощущала себя полной дурой, запутавшейся в хаосе своих эмоций и вопросов без ответа. Она утратила контроль над ситуацией, втянулась в то, во что не собиралась втягиваться, почти обманув при этом и себя, и Одеда. Объятия Одеда только пробудили в ней с новой силой любовь к Шахару. Больше всего ее бесило смирение влюбленного в нее одноклассника. Вот тряпка! И как же ей теперь покончить со свалившемся на нее их "романом"?
Девушка впопыхах глотнула остывшего чаю и жестко заметила:
– Может, в твоих стихах я другая, лучше, чем в жизни, но жизнь – это суровая проза. И не надо делать вид, будто мы должны относиться к ней легко и просто! Вот и я не так проста, как ты думаешь, и на сердце у меня тяжело. Я говорила тебе тогда, что не готова быть с тобой. Ведь говорила ж! Ты это знал, и обещал мне…
– Я обещаю тебе, Галь, что больше не нарушу моего слова. Пусть все будет так, как ты сама захочешь, – с усилием проронил без вины виноватый Одед, услышав в словах любимой искреннюю боль.
Он бы прижал ее к себе опять, если бы не ее бескомпромиссный и властный тон. Ему ужасно было жаль этого погожего выходного дня, маминого пирога, своих стараний и того, что он раскрыл ей свою душу. Действительно ли он настолько поспешил, что ему дали окончательную отставку? Или у него еще, когда-нибудь, будет шанс?
– Я пойду, – сказала Галь, уже спокойней.
– Проводить тебя домой? – кротко спросил Одед.
– Не стоит, – покачала головой девушка. И тут же, словно чтобы сгладить свою резкость, прибавила: – Дай мне подумать на досуге о том, что произошло. Ты тоже имеешь на это право. Хотя, самое лучшее, что мы можем сделать, это не повторять таких попыток.
– Значит, мне больше тебе не звонить и не навещать? – похолодел молодой человек.
– Звони, пожалуйста, – уклончиво прозвучало в ответ. – С этим у меня проблем нет.
* * *
Галь казалось, что эта проклятая суббота никогда не закончится! Вернувшись домой, она дала себе волю и расплакалась. Нет, она не сможет расплачиваться за свой страх одиночества столь жестокой и несправедливой ценой: терпеть ухаживания Одеда! Нет, она не хочет этого! Но ведь она была сейчас слишком слаба, чтоб расстаться с влюбленным в нее парнем. Бедный лопушок! Он был так счастлив ее видеть, что осмелился потребовать от нее то, чего вправе потребовать каждый мужчина. Это только ее зацикленность на Шахаре помешала ей отдаться ему. Шахар – дрянь, предатель, циник! Но, когда она обнимала Шахара, она обнимала желанное тело. А что же она обнимала сегодня в лице Одеда?
Огорченная и разочарованная Шимрит, видя состояние дочери, и не понимая, почему она так убивается, если все складывалось неплохо, прилагала все усилия, чтобы убедить ее, что жизнь продолжается, и что нет ничего страшного в том, что она встречается с другим парнем, особенно таким приличным и приятным во всех отношениях, как Одед. Галь нисколько ее не слушала. В голове ее перемешались стихи, понятия нормы, откровения и поцелуи Одеда. И на самотек уже ничего здесь не пустить, и не солгать… ни себе, ни ему. Что же делать?
Был только седьмой час вечера, но у девушки возникло чувство, что стояла глубокая ночь. Все те же угнетающая безысходность, ощущение пустоты и сумасшествие завладели ею и как будто взяли в тиски. Галь, в который раз, подумала, что ей ничего не остается, кроме как умереть. Вновь у нее не было другой возможности забыться, кроме как… Нет-нет, только не это! Не это! Пусть она лучше сдохнет, не сходя со своего места, чем опять… Впрочем, что ей было терять?..
С замиранием сердца, вибрирующей рукой, Галь достала список телефонов своего класса. То, что она собиралась сделать, еще неделю тому назад показалось бы ей недопустимым. Сейчас же в этом заключалось ее единственное спасение от боли и от отчаянья, ее "скорая помощь". Когда Шимрит, ничего не добившись от нее своими уговорами, зашла в ванную, девушка выбежала в гостиную, схватила переносной телефон и кинулась с ним обратно к себе. В комнате, она, из последних сих обращаясь к своему рассудку, набрала один из номеров.
Гудки на другом конце провода не прекращались. Галь уже вздохнула было с облегчением, что случай оказался предусмотрительней ее. Но внезапно ей ответили.
– Можно поговорить с Наором? – очень тихо произнесла она, словно стесняясь собственного голоса.
– Я слушаю, – прозвучало в трубке. – Кто меня спрашивает?
– Это я, Галь, – отозвалась она, цепенея от ужаса и чувства отвращения.
– А-а, это ты… Привет! – протянул Наор в своей обычной, чуть презрительной манере.
– Я хотела спросить, есть ли еще у тебя эти самые… ну…
У Галь не хватило сил, чтоб произнести это страшное название. Уж не повесить ли ей трубку?
Голос Наора в миг куда-то пропал, и вместо него раздался звук стремительных шагов и хлопок закрывшейся двери. Потом голос зазвучал снова, на этот раз приглушенней:
– С собой нет. Но я собираюсь сейчас в одно место, где возьму их. Там будет прикольно! Приходи тоже.
– Я не могу! – сделала Галь отчаянную попытку. – Я сейчас занята. Может быть, завтра в школе… Я принесу тебе деньги, сколько нужно…
– Нашла идиота! – насмешливо фыркнул Наор. – Забудь о том, что было в школе! Я еще не настолько чокнулся, чтобы так рисковать. Послушай, киса, – продолжал он поласковее, – решать тебе. Я готов тебе помочь, абсолютно бесплатно, потому, что знаю, как ты любишь кайф. Приходи! Не придешь – твое дело.
Понадобилась целая вечность, чтобы до Галь дошел смысл этих позорных слов. Весь мир ее рухнул. Она почувствовала, что неумолимо начала тонуть в жутком, смрадном болоте. "Бросить трубку, немедленно!" – взывал к ней рассудок, – "бежать от соблазна, пока не поздно!" Но что-то было, все-таки, сильней ее разумных доводов: зов организма, то ли сердца…
– Я приду, – в конце концов ответила она, но не поверила себе.
Глава 7. Призрак счастья
В это же самое время, Лиат звонила в квартиру Шахара. Поводом ее визита стала одолженная у него тетрадь по математике, по которой она восполнила пропущенный во время гриппа материал. Конечно, Лиат могла вернуть ее Шахару завтра в классе, но это означало упустить подвернувшуюся возможность встретиться с ним наедине.
С
