– Во мотор! – восхищенно цокнул языком тракторист. – Его бы на мой болотник!
– Посигнальте, когда соберетесь. Я буду в конторе, – сказал Мурунов и отвел в сторону Водилова.– С «подушкой» что будем делать?
– Опять за рыбу деньги! – досадливо поморщился Илья и, удаляясь, посоветовал: – Бо-ольшие деньги отхватишь.
– Трепло! – кинув в него снежком, проворчал Мурунов и отправился в контору.
Контора – несколько вагончиков крестом под общей крышей. Мурунов и Мухин занимали один вагончик. В тамбуре сидела секретарша.
– Зайдите к Ивану Максимычу, – сказала она.
Чугунная пепельница на столе была полна окурков.
Рогатый чертик на ней, весь в сизом папиросном пепле, криво ухмылялся: вот, мол, дурачье, сами себе куревом век укорачивают!
– Дьявол-то ни дать ни взять Эдуард Горкин, – приглядевшись, сказал Мурунов.
– Да что ты? Вот повезло человеку! При жизни увековечили. Не то что нас, грешных.
– А что, Эдя свое не упустит.
– Эдя-то не упустит... – зацепился Мухин, но не договорил. Впрочем, и без этого все ясно. Опять заведет волынку про буровую. Ну точно! – Слушай, а что у вас с «подушкой»? Показал бы...
– Нашел время! – пробурчал Мурунов.– Я жрать хочу.
– Дома-то разве не покормили? – Мухин оценивающе посмотрел на главного, подавил вздох, отвернулся. Все понимает, черт сутулый! Достал бутерброды с рыбой. – Жуй! А я за Ильей пошлю.
– Тухлое дело! – с полным ртом говорил Мурунов. – Может, вы сами ко мне подключитесь?
В щекотливых случаях Мурунов переходил на «вы».
– А что, могу, – согласился Мухин. – Разумеется, не в качестве соавтора... Но если потребуется помощь – располагай.
Позвав из мастерской трактористов, Мурунов велел им гнать болотники к полигону. А через час и сам подъехал туда вместе с Мухиным.
– Что не ладится-то? – спросил Мухин, обходя громоздкое странное сооружение.
– Заносит во время езды. И «подушка» рвется.
– Ага. Ну посмотрим...
Тракторы дернули, вышка поползла, но Мухин больше следил не за ней, а за Муруновым. «Эк согнуло тебя! И мужик-то кровь с молоком! А вот связался с такой стервой!» – думал Мухин, прикидывая, как бы поаккуратней поддержать своего главного.
Начал издалека. Пнув потрепанную во время испытаний «подушку», сказал:
– Слабовата. Эту наволочку смени на капрон.
– Дельно! – похвалил за совет Мурунов.
– И еще: неплохо бы на катки поставить. Без направляющих катков она как на булке...
– Слушай, Максимыч! – загорелся Мурунов.– А веды это мысль! Я, пожалуй, и впрямь включу тебя в компаньоны...
– Ничего лучшего не придумал? – холодно отрезал Мухин. Стащив с Мурунова отпотевшие старенькие очки, протерев платком стекла и водрузив на место, тоном, не допускающим возражений, пояснил: – Я с прогибом зашился, а ты еще и это хочешь повесить...
На обратном пути снова заговорил о вышке.
– Задумка отличная! Если получится, эта штука избавит вышкарей от монтажа и демонтажа, упростит перевозку. Если бы еще расположить на подушке все дизельное хозяйство! А?
– Я думал над этим, – признался Мурунов и начал рассказывать, как он это себе представляет.
– Толково, – одобрил Мухин. – Очень толково! Кофейком не угостишь? С морозу-то в самый раз...
– Пошли, – буркнул Мурунов, догадываясь, что в гости Мухин напрашивается неспроста.
За столом он рассказывал о международном газовом конгрессе, на котором побывал прошлым летом. Даже выступил с докладом.
– Там познакомился с одним англичанином. Некто Селвилл. Вот хват! Мой доклад еще в чемодане, а Селвилл уж монографию выпустил...
– Так и живем, вразвалочку, – вздохнул Мурунов. – А Селвиллы не теряются...
– Это точно. Хоть бы жены нас подгоняли, – взглянул на хозяйку Мухин. Настал и ее черед. – На подъем-то мы ох как тяжелы!
– Только не Игорь, – возразила Татьяна Борисовна. – Не выгони из-за стола – ночь напролет просидит над чертежами...
– Зря, честное слово, зря! Все хорошо в меру, – простодушно посочувствовал Мухин, прекрасно знавший обстановку в этой семье. – Держите его в режиме.
– Я...– начала было хозяйка, уже успевшая подготовиться к вечеру.– Я стараюсь.
Мурунов вспыхнул, насупился.
– Ага, мне Игорь Павлович вас нахваливал. Заботливая, говорит, женщина. Исключительно! И товарищ надежный! – доводя Мурунова почти до бешенства, вел свое Мухин. – А я еще побранил вашего мужа. Я знаете за что его побранил? За то, что дома вас держит. Это правда, что вы радиотехникум кончили?
– Да, лет десять назад.
Мухин, перед тем заглянувший в ее личное дело, все знал досконально, но изобразил радость, точно услыхал впервые.
– Это замечательно! Это замечательно! – Он рассмеялся довольно, округло развел руки. – Радистка-то наша
