По словам Вадика выходило, что Дамира идеальная во всем.
Свекровь была последним человеком, которому Дамира решилась бы открыться, но так уж вышло. Тетя Венера – Дамира так и не смогла заставить себя называть ее мамой – деликатностью точно не отличалась. И в идеальных невесток тоже не верила.
– Что происходит? Ты больна? – свекровь пришла рано утром, но после того, как Вадик уехал на работу. Она потребовала кофе и основательно уселась на стул, что означало серьезный разговор.
– Нет, спасибо, все хорошо, – промямлила испуганная Дамира.
– Ой, слушай, надоели мне твои «все хорошо», – отмахнулась тетя Венера. – Говори, что случилось.
– Ничего, – прошептала Дамира, от ужаса едва держась на ногах. И краснея как свекла, боясь, что ее тайна и страшный позор раскроются. Да еще и свекровью.
– Мой сын тебя обижает? – спросила строго тетя Венера.
– Нет, конечно нет! – замахала руками Дамира.
– Тогда почему я не вижу на твоем теле живот? – тетя Венера уставилась на плоский, чуть ли не прилипший к позвоночнику живот невестки. Та действительно в последнее время исхудала от переживаний.
– Да, я немного похудела, – проблеяла, как идущая на заклание овечка, Дамира.
– Ой, это твое дело, не мое. Хочешь худей, хочешь толстей. Почему ты еще не беременна? – спросила напрямую свекровь.
Дамира молчала, разглядывая половицы пола.
– Хорошо, пока молчишь, иди и свари мне еще кофе, – тетя Венера устроилась поудобнее. – Сейчас придет с работы мой сын, я у него спрошу.
– Сейчас придет? Почему? Еще рано! Он только недавно ушел! – ахнула от ужаса Дамира.
– Я его вызвала! – объявила торжественно тетя Венера. – Мне надоело отвечать соседкам на вопрос, когда же я стану бабушкой! Поэтому я хочу знать точно, что говорить сплетницам, чтобы они уже закрыли свои рты! И еще раз тебя спрашиваю – ты больна или с моим сыном что-то не так? Если есть проблема, нужно ехать в город к врачу. Не к местным же гадалкам ходить. Врач хороший есть, к нему Лора, дочь Надины, ездила, и сразу все получилось. А до нее Мэри ездила и мальчика родила. Три девочки, уже никто не верил, что Мэри мальчика сможет родить. Вот съездила к врачу, и муж Мэри ей такой комплект за сына подарил, что я ослепла, когда его увидела. Там такие бриллианты, что хоть бы мои куры такие яйца несли. Ты же хочешь комплект с бриллиантами? Тогда говори, в чем проблема, и мы поедем к врачу. Не волнуйся, я с тобой поеду. Если ты больна, мы Вадику ничего не скажем. Мужчинам не надо такое знать. А если с моим сыном проблемы, то я тоже с ним поеду и ко всем врачам лично за руку отведу, обещаю тебе. Вот Вадик сейчас приедет, вместе и решим, что делать.
– Не надо Вадика, – не выдержав, расплакалась Дамира, – он не виноват, это все я.
– То есть ты больна. Почему сразу не сказала? Все мы болеем, и что теперь? Молчать и мучиться? – возмутилась свекровь.
– Нет, я не болею, – у Дамиры тряслись губы, – просто… я не знаю.
– Чего ты не знаешь? – не поняла свекровь.
К тому моменту, когда домой прибежал срочно вызванный матерью Вадик, Дамира сидела за столом и заливалась слезами. Тетя Венера стояла у плиты и варила кофе.
– Что случилось? – перепугался Вадик.
– Случилось то, что у меня сын – идиот, – спокойно ответила тетя Венера.
– Нет! Это все из-за меня! – продолжала рыдать Дамира.
– Помолчи сейчас, – прикрикнула на невестку тетя Венера. Тут уже поплохело Вадику.
– Мама, скажи мне: что? – он плюхнулся на стул рядом с безутешно рыдающей от горя и позора женой.
– Я скажу, – тетя Венера села напротив, шмякнув на стол турку с кофе, – один раз скажу и повторять не стану. И скажи спасибо, что про ваши «прятки» соседки еще не узнали. – Или ты начинаешь вести себя как мужчина, как я тебя воспитывала, и делаешь все, чтобы жена счастливая ходила, или я лично всем расскажу, что она до сих пор девственница. Ты же девственница, надеюсь? – уточнила на всякий случай тетя Венера.
– Да! – Дамира даже перестала плакать, подумав, что свекровь подозревает ее в чем-то плохом.
– Так вот, сегодня устрой своей жене романтику, звезды ей показывай, я не знаю, что хочешь делай, но уже хватит кругами ходить. Или ты не знаешь, что делать?
– Мама… – Вадик покраснел.
– Что «мама»? Почему я вообще должна с вами сейчас об этом говорить? Я должна внуков нянчить! И где мои внуки? Нету! Потому что у меня сын идиот, а невестка такая нервная, что язык проглотила и сразу ко мне не пришла. Я все сказала! – Тетя Венера хлопнула по столу ладонью. Вадик с Дамирой подскочили от неожиданности на стульях.
Они так и сидели, замерев, когда тетя Венера уходила, для убедительности еще хлопнув входной дверью. Оба после этого выдохнули.
– Я так испугалась, – пролепетала Дамира.
– Я тоже, – ответил Вадик.
Она наклонилась к мужу, и он ее, кажется впервые, нежно обнял. Она не отстранилась.
Через девять месяцев тетя Венера держала на руках внука и возмущенно говорила:
– Ну почему я сначала должна наорать, всех напугать, чтобы все уже занялись делом?
Все думали, что речь идет о ремонте, который организовала в доме тетя Венера, узнав, что невестка забеременела. И лично руководила обустройством дополнительной комнаты для будущего внука, беспощадно гоняя рабочих с утра до вечера. Ремонт закончили аккурат к родам. Тетя Венера успела отмыть детскую, перестирать пеленки в пяти водах, а Вадик поставил и люльку, и кресло-качалку. На качалке настояла тетя Венера, которая заставила сына перетащить свое старое кресло в их дом. Вадик тащил тяжеленный предмет мебели через всю деревню, ругаясь и обливаясь потом.
– Зачем? – не понимал сын. Никто не ставил в детской комнате кресло-качалку.
– Затем. Я тебя туда лично усажу, дам тебе твоего сына на руки, и ты будешь его укачивать. Тогда поймешь зачем, – ответила тетя Венера, и Вадик продолжал тащить кресло…
Вадик умер, когда сыну Коле только-только исполнилось два года. Простудился, работая под ливнем, долго лежал с температурой, кашлял, выплевывая легкие, а когда его все-таки довезли до городской больницы, оказалось поздно. Пневмония.
– Жаль, что я еще раз не пришла и не наорала на вас, – сказала невестке тетя Венера.
– Я его умоляла поехать в больницу, в ногах валялась, – безутешно плакала Дамира. – Он не хотел, говорил, что пройдет. Я его всеми отварами поила, что могла делала.
– Да я не об этом, – отмахнулась тетя Венера. – Вадик с детства боялся врачей. И больниц, хотя ни разу
