обидно. – Не переживай.
Ирония заключалась в том, что как раз эти выходные у меня были свободны. Мы только сдали экзамены и приступили к занятиям, так что нас еще не успели завалить домашкой. Но в субботу я встречалась с Аледом. И, откровенно говоря, хотя мы общались всего месяц – и то преимущественно в фейсбуке, – я бы предпочла потусить с ним.
В компании одноклассниц я была тихой, одержимой учебой, невыносимо скучной Школьной Фрэнсис.
С Аледом я была другой.
Вечером в субботу мы с Аледом увиделись в первый раз с той достопамятной ночи, когда он в пижаме объяснял мне логарифмы. Я вообще не нервничала, что удивительно, ведь, как я уже говорила, обычно я сама не своя перед встречей с друзьями. А тут – парень, которого я знаю меньше месяца.
Стоя на пороге его дома, я в последний раз проверила, не надела ли ненароком что-нибудь нелепое, и нажала на кнопку звонка.
Алед открыл через две секунды.
– Привет! – улыбнулся он.
Я сразу заметила, что он выглядит иначе. Волосы отросли и теперь полностью закрывали уши и брови. Пижамные шорты и худи сменились обычными джинсами и футболкой, которые ему абсолютно не шли.
– Привет. – Я хотела обнять его, но почувствовала, что это будет слегка неуместно.
Хотя мы с Кэрис дружили почти год, я ни разу не была у нее дома, так что Алед устроил мне экскурсию. Ничего особенного: на кухне – грифельная доска со списком дел и расписанием дежурств, на подоконниках и прочих поверхностях – вазы с искусственными цветами. Седеющий лабрадор по кличке Брайан лениво трусил за нами, пока мы не пошли на второй этаж. Мамы Аледа не было дома.
Но его комната оказалась настоящей сказочной пещерой с сокровищами. Остальной дом был оформлен в кремовых и коричневых тонах, а тут стены скрывались под слоем постеров, на потолке было нарисовано звездное небо, а под потолком мигали гирлянды; у окна зеленели живые растения. Еще мне сразу бросилась в глаза белая доска в завитушках записей – и четыре кресла-мешка.
А на кровати лежало покрывало с изображением ночного города.
Алед явно волновался, когда пускал меня в свою комнату. Пол, письменный стол и тумбочка были в идеальном порядке, словно он заранее убрался и спрятал все, не предназначенное для чужих глаз. Стараясь не слишком пялиться по сторонам, я села на стул, предпочтя его кровати. В конце концов, спальня – это окно в душу.
А вот Алед сел на кровать, скрестив ноги. Его кровать оказалась вполовину меньше моей, но поскольку он был не очень высоким – мы с ним одного роста, – ему хватало.
– Итак! – Я не собиралась тянуть кота за хвост. – «Город Юниверс»! Арт! Планирование! И все такое!
После каждого слова я воодушевленно хлопала в ладоши, а Алед улыбался и отводил взгляд.
– Да…
Мы с ним договорились, что в субботу у нас будет «собрание» по поводу «Города Юниверс». Я нарочно употребила слово «собрание», когда предложила встретиться. Мне было неловко предложить ему зависнуть вместе просто потому, что я хотела его увидеть. Пусть это и было настоящей причиной.
Алед открыл ноутбук.
– Я тут просматривал твой блог, думал показать несколько рисунков, которые, на мой взгляд, идеально подойдут для видео. Там… очень хороший стиль… – Он что-то печатал, но экран я не видела и потому крутилась на стуле.
Наконец он прервался и махнул мне.
– Иди посмотри.
Я перебралась к нему. Мы листали мою страницу в тамблере и обсуждали, какой стиль подходит для двадцатиминутных видео, ведь никто не ждет, что я буду каждую неделю рисовать анимацию на двадцать минут – это невозможно. Поначалу говорила в основном я, но Алед постепенно освоился, и под конец мы уже свободно болтали.
– Понимаешь, с рисованием героев вот какая проблема: все слушатели представляют их по-своему, а значит, кто-то неизбежно будет разочарован, – говорил Алед, попутно делая пометки в приложении Evernote. Мы забрались поглубже в кровать и сидели, привалившись к стене. – Сложнее всего будет с Радио: если попытаешься его изобразить, все сразу начнут задавать вопросы. Меняется ли внешность героя в зависимости от того, кто его озвучивает – парень или девушка? Или же мы имеем дело с андрогином, и тогда вопрос в том, как изобразить абсолютную андрогинность, при которой гендер не имеет ничего общего с внешностью или голосом?
– Вот именно, – подхватила я. – Худой женственный персонаж в мужской одежде – слишком стереотипный образ для андрогина. Мы не можем так поступить с Радио.
Алед кивнул.
– Люди могут не ощущать принадлежности к какому-либо полу, но при этом носить юбки или отращивать бороду.
– Именно.
Алед добавил пункт «Радио – нет физического воплощения», кивнул своим мыслям, потом посмотрел на меня:
– Не хочешь чего-нибудь выпить?
– С радостью! А что у тебя есть?
Он перечислил варианты, и я выбрала лимонад. Перед тем как уйти на кухню, Алед закрыл ноутбук, словно боялся, что стоит ему переступить порог, как я кинусь проверять историю браузера. Что ж, я ничуть не обиделась. Я сама себе не доверяла.
Когда он ушел, я чуть-чуть посидела, а потом вскочила, не в силах совладать с любопытством.
Первым объектом изучения стала книжная полка над кроватью. Половину занимали старые CD-диски – там были все альбомы Кендрика Ламара, чему я очень удивилась, и пять альбомов группы «Радиохэд», чему я удивилась еще сильнее. В другом конце лежали стопкой потрепанные блокноты, но сунуть в них нос у меня наглости не хватило.
Письменный стол был девственно чист, но, присмотревшись, я заметила следы высохшей краски и клея ПВА. В ящики я залезть не осмелилась.
Затем мое внимание привлекла белая доска. Как я поняла, она предназначалась для списков дел и заметок к будущим эпизодам «Города Юниверс». Слово «Темно-синяя» было обведено в кружок. В правой части доски я прочитала: «Звезды, излучающие что-то… метафора?» А в углу Алед вывел крупными буквами: «Жанна д’Арк».
После доски я переключилась на шкаф, дверцы которого были завешаны постерами.
Прекрасно понимая, что выхожу за рамки дозволенного, я все же заглянула внутрь.
Наверное, мне просто очень хотелось выяснить, есть ли в мире человек, похожий на меня.
В шкафу я увидела футболки. Много футболок. Футболки с принтами на нагрудных карманах. Футболки с животными; футболки, усеянные скейтерами, чипсами и звездами. Еще там были джемперы – из толстой пряжи, с широкими воротниками и свитера – с воротниками высокими и узкими и со специально проделанными дырками. Рядом висели кардиганы с кожаными вставками на локтях и свободные свитшоты: один с узором из лодок, другой – с компьютером на спине, третий – со словом «НЕТ» на груди, напечатанным шрифтом «Гельветика». Скользя взглядом по полкам, я приметила светло-голубые джинсы, целиком покрытые вышитыми божьими коровками, и кепку-пятипанельку с логотипом NASA. А в дальнем углу – широкую джинсовую куртку со слоном Бабаром [10] на спине.
– Ты что, проверяешь мой шкаф?
Я медленно повернулась и обнаружила, что Алед стоит в дверях со стаканом лимонада в руке. На лице его было написано удивление, но он не злился.
– Почему ты не носишь эти вещи? – спросила я, потрясенная увиденным. Содержимое его гардероба могло с таким же успехом принадлежать мне.
Алед хмыкнул и посмотрел на синие джинсы и серую футболку, в которые был одет.
– Эм, не знаю. Дэн, то есть Дэниел, думает, что я чудной.
Я в ответ молча достала из шкафа джинсовку с Бабаром, накинула на плечи и покрутилась перед зеркалом.
– Это лучшее, что я видела в своей жизни. Ты хоть понимаешь, что у тебя в шкафу висит самая крутая куртка во Вселенной? – Я повернулась к Аледу и уперла руки в бедра. – Просто чтобы ты знал:
