принесшего победу их школе, и стали бросать вверх. Эти люди выросли, но азарт, вложенный когда-то школьным братством, в них жил до сих пор. Ведь воспоминания о школе — плохие, хорошие — остаются с нами навсегда.
Эпилог.
Последний день весны. Лера с Никой сидели в сквере и молчали. Только всякий раз, когда пиликал у кого-нибудь телефон, вздрагивали и проверяли сообщение, а потом разочарованно вздыхали и вновь откидывались на лавочку. На разговоры не тянуло, но сидеть и просто ждать — пытка еще та!
— Так твой отец теперь совсем к вам переезжает? — спросила Ника.
Лера улыбнулась. Об отце было приятно говорить даже несмотря на то, что он только два дня как отец.
— Уже переехал. Еще вчера. Я им даже комнату уступила.
— Так у них же есть комната.
— Балда ты, Ника! Она ж без двери. Видела бы ты, как он смотрит на маму!
— Я видела. В субботу. Или тебя так контузило любовью, что ты вообще кроме своего Уварова ничего не видела?
Лера на это лишь улыбнулась. Говорить о нем она ни с кем не хотела, даже с лучшей подругой. Ника это знала, и ее задевало данное обстоятельство. Но Лерка была непреклонна, и Ржевская сдалась.
— Ты мне так и не сказала, как так с концертом получилось.
— Не знаю. Я вообще прифигела, увидев мать на трибунах. А она… она даже ругаться не стала. Сказала, что договорилась с Амалией, и я выступаю сегодня с теми, кто болел. Представляешь, она соврала, что мне резко стало плохо.
— Ну а что тебе хорошо было? Сердце, поди, чуть не выплюнула!
— Самое главное, что всё обошлось.
— Еще нет.
— А! ну да…
— Бесит! Черт! Вот какого они не звонят! Отпрыгать ведь уже оба должны! Не могу сидеть, — и с этими словами Лерка подскочила и стала расхаживать.
— Бесишь, — монотонно сказала Ника.
— Смирись.
По небу бежали веселые барашки облаков. Ветер ерошил молодые кудри старого дуба. Осенью этот великан напоминал старца, но весной от него веяло молодецкой удалью. Сидеть под его кудрявой головой было приятно. Вот только сердце было не на месте. Мальчишки уехали еще в семь. Начало соревнований в девять. А сейчас-то уже почти одиннадцать… Девчонки сначала списывались:
«Твой звонил?»
«Нет, а твой?»
«Нет».
«Прибить бы…»— и десяток гневных рожиц вдогонку.
«Да вообще!»— и сотня гневных рожиц вслед.
А потом, когда терпение иссякло, решили встретиться в сквере, чтоб дождаться вестей вместе, только каждая думала о своем. Лера вспоминала отца, который не сводил влюбленных глаз с матери. Бабуля охала-ахала, вспоминала какие-то мексиканские сериалы, смеялась, дескать, слава Богу, без амнезии (кто бы еще всё это объяснил). Но родители были счастливы. Через Госуслуги подали заявление в Загс. Скоро свадьба. Мелькнула где-то на периферии мысль о брате или сестре, и девочка улыбнулась. А вчера ездили к папиной родне. Там все рыдали. Целовали маму, Леру и опять вспоминали сериалы (и чего они им сдались?). Завтра она вместе с отцом поедет куда-то, чтобы сдать тест ДНК. Леру даже задело это, но папа сказал, что так будет быстрее и проще, чем проходить процедуру усыновления. И вообще всё было хорошо! Тимка бы быстрее позвонил!
А Ника думала о маме. Та ни слова в упрек не сказала. Просто поздравила с победой, поговорила с Ником, спросила о ноге, пожелала удачи на соревнованиях и ушла. И дома тоже не ругалась. Спрашивала о ребятах из команды, о Тимке, который не отходил от Леры или та от него. И лишь вечером сказала, что договорилась о переносе концерта на понедельник на пять вечера. Вздохнула лишь, что присутствовать не сможет. Понедельник у нее был самым трудным днем недели, и она поздно возвращалась домой. И вот тогда до Ники дошло, а ведь это реально последний концерт! Мама за все годы ни одного выступления не пропустила, ни одного концерта, спектакля! Всегда была рядом в самые волнительные минуты. И дочь извинилась. Мама улыбнулась и промолчала. Чего уж теперь?
— Всё, больше не могу! — рявкнула Лера и разблокировала экран телефона.
— Ты сама решила позвонить? А вдруг они…
— Ну тогда они просто не ответят, — заметила она и стала листать ленту чатов в ватсапе.
— «Рыцарь балбес»? — усмехнулась Ника, глядя ей через плечо.
— Я не успела изменить…
— Ты уже и изменяешь?
— Слушай, Ржевская! Не беси! Пока по-хорошему прошу!
У Ники вдруг ожил телефон. Звонил Ник по видеосвязи. Девочка быстро ответила.
— Ник! Что так долго-то? Ну?
— Что «ну»? — спросил парень насмешливо.
— Как выступил? О, Лер! Там Тимка!
— О, Лера с тобой! Тимыч, дуй сюда.
Выбрали удобный ракурс, чтоб камера захватывала оба лица. У парней на заднем фоне очень шумели, поэтому девчонкам приходилось кричать.
— Ну? — хором кричали подружки.
Ник глянул на Тима, улыбнулся.
— Готов? На счет три. Раз, два, три! — и перед камерой появились два блестящих кружка с единичками.
Девчонки завопили, бросились обниматься.
— Не въехал… а вы в нас сомневались, что ли? — возмутился Тим.
— Да нет, конечно! — выпалила Ника.
— Тимка установил новый рекорд! — крикнул Ник.
— Тим! Приедешь, поцелую! — прокричала Лера.
— Так, я домой! — тут же сказал Уваров, и ребята засмеялись.
— Вы молодцы! Поздравляем! А вы когда домой?
— Ника, я помню о твоем концерте. Я хочу увидеть тебя на сцене. Я должен успеть!
— Хорошо!
— Всё, девчонки! Давайте. Нам наш рабовладелец чего-то машет. Нужно идти!
— Да, давайте. До вечера!
— До вечера! — и связь прервалась.
Ника с Лерой переглянулись, заулыбались и опять обнялись.
— Пошли в кафе, — предложила Лера.
— Ага, слопаем по мороженке! — поддержала Ника.
Подружки обнялись и пошли по скверу, весело напевая:
— Всё зависит от нас самих! Всё зависит от нас самих! Ничего в мире нет такого, что неподвластно было б нам!..
P.S. Никита успел на концерт Вероники. И когда Ника
