class="p1">Эта неделя должна была стать нашей – неделей, когда из лучших интернет-подруг мы превратимся в лучших подруг в реале.
Конечно, раньше у меня были друзья – люди, с которыми я сидела за одной партой, болтала на переменах, зависала после уроков. Но лучшей подруги у меня не было никогда. Не было человека, с которым я делилась бы абсолютно всем, который разделял бы мои интересы. Не закатывал бы глаза, когда я, захлебываясь от восторга, начинаю вещать о том, что меня волнует, – и не впадал бы в летаргический сон посреди слишком длинного анекдота в моем исполнении. Человека, которому я бы нравилась за себя саму – а не потому, что у меня хорошо подвешен язык и я отлично заполняю неловкие паузы в разговоре.
Такого человека не было в моей жизни, пока я не познакомилась с Джульеттой.
– Это твои друзья или ты в кого-то из них втрескалась? – Чей-то вопрос нахально врывается в мои мысли. Обернувшись, я обнаруживаю позади себя девушку. На лице ее широкая улыбка, в руке – стакан с газировкой.
– Друзья, однозначно друзья, – выпаливаю я, внезапно представляя, каково это – быть влюбленной в Джульетту или в Мака. Смех, да и только.
Девушка сдавленно хмыкает и прихлебывает из стакана. Не похоже, что она пришла на встречу фандома. На ней обычные джинсы и футболка с группой All Time Low на пару размеров больше нужного. А еще она выглядит старше. Даже не так – более зрелой. Ни за что не поверю, что она ночи напролет смотрит видео с «Ковчегом» и читает фанфики.
– Ты тоже пришла на встречу фандома? – с искренним любопытством спрашиваю я.
Девушка облокачивается на барную стойку.
– В каком-то смысле. Я пришла с подругой. Вот она – фанатка до мозга костей. А я так… – Она ухмыляется. – Если честно, я хотела посмотреть, на что это похоже. Никогда не была на подобных встречах.
– Если тебе от этого станет легче, я тоже! – признаюсь я. – Но я большая фанатка «Ковчега». Вдруг ты еще не догадалась. – Я показываю ей телефон, где на заставке стоит Джимми.
Девушка пожимает плечами.
– Так сразу и не скажешь. Кто угодно может быть фанатом «Ковчега» – не только те, кто с ног до головы одет в их мерч.
– И то правда…
Бармен наконец-то замечает меня, и я прошу налить еще J2O.
– О, мы с тобой товарищи по J2O, – немедленно замечает девушка. – Ты тоже не пьешь?
– Нет, подруга. Я мусульманка. Некоторые мусульмане пьют, но я нет.
– Круто! Мне бы не помешала такая отговорка. А я просто думаю, что алкоголь на вкус как моча, – кривится она.
– Что, правда?
– Ну, врать не буду, мочу я не пробовала.
Бармен приносит мне стакан газировки и, кажется, слышит ее последние слова. Он хмурится, и, когда поворачивается к нам спиной, мы сдавленно хихикаем.
– Надо запомнить: дегустация мочи – не лучшая тема для обсуждения с незнакомцами.
– Поздно. Дело сделано, – говорю я.
– М-да, умею я производить первое впечатление.
– Зато я такое точно не забуду!
Девушка широко улыбается и спрашивает:
– Как тебя зовут?
Я отвечаю не сразу – мозг судорожно пытается сообразить, как себя представить: как Фереште или Ангел? Эта девушка не фанатка, но мы сейчас на встрече фандома, где интернет-общение переходит в реальную жизнь…
– Ангел, – наконец определяюсь я.
– Ангел! – восклицает девушка. – Потрясающее имя! А я Блисс.
•
Блисс – лучшая, с кем мне доводится общаться в этот вечер.
Я редко встречаю людей, которые не уступают мне в разговорчивости, но Блисс определенно одна из них. Хотя она утверждает, что не фанатеет от «Ковчега», это не мешает ей курсировать со мной по пабу и активно болтать. Я знакомлю ее с Попс, Ти-Джей и другими фанатами. Знакомлю с Джульеттой, когда та наконец отрывается от Мака и подходит к бару. Правда, Джульетта при этом слегка теряется, а вот Блисс тут же обращает внимание на чехол ее телефона, украшенный сухоцветами, и рассказывает, как раньше думала, что через несколько недель после увядания они распадаются в пыль, – а если нет, то почему все сады еще не завалены мертвыми цветами? Куда они деваются? Я в ответ только недоуменно пожимаю плечами, а во взгляде Джульетты отчетливо читается: «Ангел, что здесь происходит?!»
Блисс не спешит знакомить меня с подругой, которая привела ее на встречу фандома, и я начинаю гадать, не выдумала ли она ее. Но даже если и так, какая разница? На часах уже десять, и остаток вечера я намерена провести с Блисс. Она не похожа на других фанаток. Охотно болтает о чем угодно, но, когда мы заговариваем о «Ковчеге», молчит и слушает, не перебивая. А потом просто шепчет на ухо какую-нибудь шутку – и я ощущаю себя так, будто знаю ее много лет.
– Я хочу работать в благотворительной организации, – говорит Блисс, едва ли не улегшись на стол. – Спасать мир.
– Какую его часть? – уточняю я.
– В смысле, какое место?
– Нет, чем именно ты хочешь заниматься? Мир большой, и дерьма в нем много.
– А! – Блисс подпирает щеку кулаком. – Я думаю пойти в Гринпис. Чтобы помочь им остановить изменение климата до того, как люди уничтожат Землю.
– Вау. Думаешь, у них получится?
– Вряд ли. Но попробовать стоит. – Блисс внимательно смотрит на меня. – А ты чем займешься?
– В смысле, кем буду работать?
– Ну да. И вообще по жизни.
Мне требуется время, чтобы вспомнить, какие у меня планы на будущее. Мы только что обсуждали четверговый концерт «Ковчега». Все, что случится потом, – покрытая мраком неизбежность под названием «После встречи с “Ковчегом”».
Есть ли в моей жизни хоть что-то, что волнует меня так же сильно, как «Ковчег»?..
– Психология, – соображаю я наконец. – В октябре я иду в университет.
– Супер, – говорит Блисс. – Я буду спасать природу, а ты людей – и, возможно, вместе мы удержим этот мир от падения в пропасть. Психолог и воин Гринписа на страже человечества!
– Вот бы «Нетфликс» снял такой сериал.
Блисс рассказывает, что она бисексуальна. И произносит это с такой уверенностью, что во мне вдруг просыпается зависть. Хотя в фандоме «Ковчега», наверное, хватает бисексуалов – которые точно знают, кто они, и открыто пишут об этом в своих блогах и в био в твиттере. Лично я так и не придумала, что о себе написать, поэтому вставила в профиль отрывок из песни «Ковчега».
Я узнаю, что фамилия Блисс – Лэй. Ее папа – китаец, а мама – белая. Родители воспитывали ее в христианской
