вот извольте – курица в розовых башмачках уже гоняет по двору.
– Да ладно!
– Ей-богу. А если башмачок отваливался, она просто клеила другой. Один раз у нас даже был крокодил с половиной хвоста.
– Крокодил?
– Честно. Мой дядя Джулиан, который жил во Флориде, нашел его на дорожной обочине и привез нам. Чтоб он не сбежал, тетя держала его в забетонированной яме, укрытой проволочной сеткой.
– Но это же опасно?
– А то! Однажды он выбрался из ямы и залез под крыльцо. Утром иду я в школу, а он как выскочит да как кинется на меня!
– Господи!
– Да, чуть ногу мне не оттяпал.
– Ужас! Прям всю ногу?
Бад ухмыльнулся.
– Ну, может, не всю, а только палец, но случай-то интересный, правда?
– Да уж… крокодил это…
Бад широко улыбнулся. Поездка обещала быть приятной.
Пансионат «Вересковый лес»
Атланта, Джорджия
Проводив взглядом полицейскую машину, мистер Меррис повернулся к беспокойно переминавшемуся водителю:
– Ну смотри, Джером! Не дай бог, с Тредгудом что-нибудь случится и семья его подаст в суд… Так и подмывает проверить тебя на наркотики.
Водитель испуганно вытаращился. Наркоманом он не был, но косячок изредка выкуривал.
Мистер Меррис сменил гнев на милость:
– Нет, пожалуй, не стоит. Если у тебя что-нибудь обнаружат, мы окажемся виновными точно. Я одного не понимаю, почему ты не проверил список, прежде чем отъехать с парковки?
– Я проверил, сэр! Клянусь, его не было в списке!
– А что он делал в баптистском автобусе? Ему же надо в методистский. – Мистер Меррис взглянул на зама по мероприятиям. – Хэтти, вы наблюдали за посадкой в автобусы. Почему Тредгуд сел к баптистам?
– Знаете, пару месяцев назад он ездил с пресвитерианцами, а на прошлой неделе пересел к унитаристам. А еще он, кажется, присоединялся к саентологам. Но до сегодняшнего дня всегда значился в списках.
– Что это за церковные метания?
Хэтти пожала плечами.
– Сказал, он пребывает в духовном поиске.
– Превосходно! – фыркнул мистер Меррис. – Если вскоре он не объявится, то из-за вас двоих все мы окажемся в поиске новой работы.
Директор и его свита вернулись в административный корпус. К Хэтти подошла ее подруга, работавшая в столовой.
– Что случилось? – прошептала она.
– Мистер Тредгуд сбежал.
– Да что ты?
– Говорю же, дал деру.
– Когда?
– Нынче утром.
– Вот молодец!
– Ага. А директор бьется в припадке.
У мистера Мерриса были все основания биться в припадке. Разумеется, постояльцы сбегали и раньше. Ничего удивительного, когда отделение слабоумных так обширно. Но прежде в течение часа беглецов всегда находили на территории пансионата. А вот мистер Тредгуд отсутствовал уже три с половиной часа, и это вполне могло стоить директору его работы. Беда в том, что он упустил из-под надзора не простого, но особого постояльца.
Ричард Меррис начинал карьеру регентом большой епископальной церкви Всех святых, что в районе Пичтри. Этот храм посещали все старинные знатные семьи Атланты, а потом, когда подходил срок, их члены перебирались в пансионат «Вересковый лес».
Одиннадцать лет назад с прежней управляющей миссис Сокуэлл случилась неприятность, которую позже охарактеризовали «небольшим нервным срывом», и тогда мистеру Меррису улыбнулась судьба – он был рекомендован на этот пост не кем иным, как Мартой Ли Колдуэлл, пожизненным членом правления пансионата, основанного ее свекром и свекровью. Старые Колдуэллы даровали заведению земельный участок, собственно здание и всю живопись, украшавшую его стены. К счастью, Тредгуд происходил из другой семьи и был лишь сватом Марты Колдуэлл. Однако мистер Меррис не желал хоть чем-то вызвать ее недовольство. Он понимал: случись что с Тредгудом, и его сожрут. С потрохами.
* * *
Мистер Меррис прошел в свой кабинет, сел за стол и, закинув в рот таблетку от изжоги, вызвал мисс Пул.
– Вы позвонили дочери Тредгуда?
– Да, сэр.
– Я надеюсь, в разговоре вы не выглядели слишком озабоченной? Нам надо как можно дольше делать вид, что не произошло ничего страшного.
– Я лишь передала ваши слова: ее отец нас покинул, позже вы ей перезвоните и сообщите подробности.
– Хорошо. Больше ничего не сказали?
– Нет, сэр. Больше было нечего.
– Ладно. Пора с этим покончить. Дай-то бог, чтобы она еще не поговорила со свекровью.
Мистер Меррис посмотрелся в зеркало, поправил накладку и собрался с духом для нелегкого разговора. По возможности, не сгущай краски и будь спокоен, сказал он себе. Пусть в голосе твоем слышится улыбка. Он растянул губы в ухмылке и набрал номер. Ответили после первого гудка.
– Алло?
– Здравствуйте, миссис Колдуэлл, – проворковал директор. – Ричард Меррис беспокоит. Я знаю, дорогая, мисс Пул вкратце поведала вам о нашем происшествии.
– Да… она сказала…
– Сожалею, что обеспокоил вас, но, ей богу, все это не так уж серьезно. Да, пока мы не ведаем, где сейчас он пребывает, но рано или поздно все мы это узнаем и еще повеселимся.
Руфи опешила, не понимая, кто сошел с ума – она или директор.
– Мистер Меррис… что-то я… С какой стати мне веселиться из-за потери отца?
– Нет-нет, я неудачно выразился. Я лишь хотел сказать, что, обнаружив его местопребывание, мы поймем, как у него все хорошо, и посмеемся над своими страхами. Вообще-то мы не теряли его. Он просто вылез из автобуса и ушел.
– Что?!
– Сотрудники мне сообщили, что уже некоторое время по воскресеньям ваш отец садился в разные автобусы. Не хотелось бы этого говорить, миссис Колдуэлл, но, честное слово, я начинаю думать, что это был хитрый ход, и сия… э-э… запланированная шалость не свидетельствует о нашем недосмотре. Однако могу вас заверить, что сейчас нами делается все возможное.
У Руфи голова шла кругом.
– Погодите… Какой автобус? Ничего не понимаю… Разве отец не умер?
Сердце мистера Мерриса почти остановилось.
– Умер? Вам что-то известно? Вам звонили?
– Да, звонила мисс Пул и сказала, что утром отец умер.
– Что?! Она сказала, он умер?!
– Ну так я поняла.
– Ваш отец не умер! Он всего-навсего пропал! О господи боже мой! Минутку, миссис Колдуэлл. – Прикрыв рукой трубку, директор рявкнул: – Мисс Пул, ко мне! Сейчас же!.. Миссис Колдуэлл, я вам перезвоню. Мне тут надо кое-кого уволить.
Чуть раньше Дженис Пул уже поняла, чем оно все обернется, а потому сложила свои вещи в коробку и пошла к выходу. Черт с ней, с «тойотой», пересядем на велосипед.
* * *
Закончив разговор, Руфи не выдержала и разрыдалась. Только что она пережила один из самых страшных моментов в своей жизни. Уже похоронила отца, а тот вдруг оказался живым. Волна облегчения накрыла с головой. Слава богу,
