не позвонила детям, не взбаламутила их напрасно. Папа жив. Все тревоги зряшные. Потом стали медленно доходить слова мистера Мерриса: отец жив, но пропал. О господи! Теперь-то надо тревожиться или нет? За отцом тянулся шлейф всяких дуростей. И если это исчезновение окажется очередной его шуточкой, пусть только объявится, она сама его убьет!
Вагон 6-й
Места 11 и 12
Бад Тредгуд и Билли Хорнбек увлеченно беседовали. Юноша, заинтересованный профессией своего спутника, хотел узнать о ней побольше, и Бад, радуясь благодарной аудитории, делился случаями из своей практики.
– Конечно, мне повезло, – сказал он. – Чаще я имел дело с хорошими людьми. Но иногда встречалась всякая дрянь. Знаешь, Билли, о человеке многое скажет его отношение к животным. Я в общем-то со всеми в ладах и многое могу простить. Но знать не хочу того, кто скверно обращается со зверьем. Тетя Иджи была такая же. Однажды кое-кто пригрозил убить ее кота. А в то время не было комитетов по защите животных, никакой помощи со стороны. Все приходилось решать самому.
– И она справилась?
– О да. Из-за этого чуть не угодила в тюрьму.
– Неужели?
– Все началось, когда в наш городок повадился некий Арвел Лиггет из Пелл-Сити. Он приставал к женщинам, докучал девушкам и все такое. Поганый человек, право слово. Он часто ошивался в кафе и однажды, сидя за стойкой, полез со всякими непотребствами к моей матери. Оглянуться не успел, как тетя Иджи сграбастала его за шкирку, выволокла на улицу и сказала, чтоб он сюда больше не казал носа.
– Прямо так?
– Да. После этакого позора парень, конечно, остервенел. Еще раньше он приметил тетушкиного большого белого кота и в разговоре с кем-то вякнул, что в отместку грохнет котяру при первом удобном случае. Когда тетя Иджи о том узнала, она запрыгнула в машину и покатила в Пелл-Сити. Отыскала злодея в бильярдной и предупредила: если он подойдет к кафе или коту ближе чем на двадцать пять футов, она его пристрелит.
– И как, он у вас еще появился?
– А то! Не замедлил.
– И что произошло?
– Я был совсем маленький, но случай тот помню очень хорошо. Когда дробовик бабахнул, я, знаешь, перепугался до чертиков.
1933
В бильярдной угрозу слышали многие, и Арвел слетел с катушек окончательно. Чтоб какая-то баба его запугала? Да котяра тот, считай, уже дохлый.
Через несколько дней он, вооруженный бейсбольной битой и ножом, в три часа ночи подкрался к задам кафе. В лунном свете осторожно миновал садик, затем курятник и на крыльце черного хода увидел спящего кота. Подбираясь ближе, Арвел прошептал «кис-кис-кис».
Услыхав квохтанье кур, Иджи села в кровати. Когда те вновь подали голос, она вскочила, подошла к окну и, оттянув занавеску, увидела злоумышленника, кравшегося к черному ходу. На цыпочках Иджи отступила от окна и взяла заряженный дробовик двадцатого калибра. Спустилась к черному ходу, позволила незваному гостю подойти примерно на двадцать пять футов и, распахнув дверь, гаркнула: «Уноси ноги, сукин ты сын!» После чего сосчитала до трех и дернула собачку. Оглушительный выстрел заставил Руфь подскочить в кровати и завизжать, Бадди – заплакать, а всех городских собак – зайтись лаем. Моментально возник бедлам. Во всех домах вспыхнул свет, полуодетые жители, не понимая, что происходит, высыпали на улицу.
На восходе солнца шериф Грейди Килгор подъехал к кафе, где его ждали хозяйки. Иджи уже переоделась, готовая к аресту и заточению в тюрьму. Испуганный Бадди жался к ней, Руфь плакала.
Иджи подняла взгляд на шерифа.
– Я… убила его?
Грейди подсел к столу и сдвинул шляпу на затылок.
– Нет, не убила.
– Слава богу! – облегченно выдохнула Руфь.
– Но он в больнице. Когда я туда наведался, из него еще выковыривали дробины. Скажи на милость, Иджи, куда ты целила?
– В задницу, куда еще?
– Наверное, он обернулся, потому что попала ты совсем в иное место.
– В какое?
Грейди усмехнулся.
– Он, скажем так, больше не будет докучать слабому полу. Способность к тому утрачена временно, но, судя по его воплям, может быть, и навсегда. Руфь, налей мне кофе, пожалуйста. Немного сливок и без сахара.
– Он собирается подать в суд? – спросила Иджи.
– Хотел, но я объяснил ему, что этого делать не стоит.
Руфь подала кофе.
– Спасибо. По-моему, я убедил его, что ему лучше засесть в Пелл-Сити и здесь не появляться. В противном случае я не гарантирую его безопасность.
– А он что?
– Сказал, ты бешеная баба, которую надо упрятать в психушку, поскольку ты опасна для окружающих.
– А ты что?
– Я с ним согласился.
В кухню вошел одноглазый белый кот и, вспрыгнув на стол, вознамерился полакать из кружки шерифа. Грейди поспешно ее подхватил и сказал коту:
– Ты определенно везунчик. Если б ночью тебя сцапали, ты был бы не жилец. – Он допил кофе и встал. – Пойду, надо составить протокол о случайном выстреле.
– Спасибо, Грейди, – проникновенно сказала Руфь.
– Не за что. – В дверях шериф задержался. – Иджи, могу я попросить тебя о любезности?
– Все что угодно, Грейди.
– Если вдруг надумаешь выстрелить в меня, дай мне время повернуться спиной, ладно?
* * *
Иджи и Грейди друг друга знали с детства, они виделись чуть ли не ежедневно. Став взрослым, Грейди чаще питался в кафе, нежели дома, что вполне устраивало его жену Глэдис. Меньше возни с готовкой. Сейчас шериф порадовался, что Иджи маленько струхнула, приготовившись к отсидке. Это ей же во благо, а то ведь вообще не знает удержу. Общеизвестно, что в свое время Руфь положила конец ее пьянству и картежничеству в Ривер-клубе. Если б тогда Иджи не поостереглась, она бы непременно совершила какую-нибудь глупость и угодила в настоящую беду. И Грейди не смог бы ничем ей помочь. Но сейчас он ни в коем разе не позволит Лиггету затеять судебную тяжбу. Козел получил по заслугам, но о том шериф умолчал, чтобы не поощрять стрельбу по людям. Поделом всякому, кто надумает поднять руку на безответное существо. Ростом шесть футов четыре дюйма, шериф выглядел грозно, но сердце у него было мягкое.
* * *
Арвел Лиггет больше не появился в Полустанке. Он боялся шерифа Килгора. Но в тот день дал себе слово поквитаться с Иджи Тредгуд, если вдруг встретит ее за пределами городка.
Вагон 6-й
Места 11 и 12
Почувствовав, что проголодались, Бад и Билли сходили в буфет, откуда вернулись с упакованными в целлофан сэндвичами с ветчиной и сыром. Бад давно не
