сахару. И все любили Тайгу. Но вот она любила не всех. Она не любила детей, пьяных, кошек, ежей и одну собаку. Про детей мы уже рассказали- она не простила им удавку на шее. Далее- пьяные.. Пьяных, как и все нормальные люди, она терпеть не могла- запах, исходивший от них, непослушные ноги и непотребные звуки, сдвинутые набекрень мозги- все это резко отличало пьяного от привычного человеческого окружения нашей собаки. Она могла броситься на пьяного и укусить его,-но только в ответ на слова «какая красивая собачка» и попытку погладить, не говоря уже о попытке ударить. Тут хозяину нужны были сильные руки, крепкий поводок и хорошая реакция. Кошек и ежей она не любила, так как видела в них дичь, которая удирает (как кошка), или колется (как еж). А про одну собаку, вернее, двух, с которыми наша не сошлась характерами, мы еще расскажем.
Друзей нашего семейства она обожала. Но не всегда поведение друзей встречало одобрение у собаки. Однажды кто-то добрый подарил сыну игрушечный автомат. Два дня автомат строчил не переставая, пока не надоел ребенку, но этих двух дней хватило Тайге, чтобы возненавидеть нехорошую игрушку. Друзьям иногда хотелось шутки ради позлить собаку, потому что от постоянной доброты и обожания, исходящих от нее, иногда забывалось, что она- зверь по происхождению. И кто-то придумал в присутствии Тайги произносить слово «автомат», произносить громко , с ударением на оба «а». Собака моментально становилась зверем, скалила зубы и рычала. Когда все начинали смеяться, она, очевидно, понимала, что это шутка, и обретала свой прежний добродушный вид. А вскоре автомат нашли искореженным и нестреляющим, и он был выброшен на помойку как не подлежащий восстановлению. Подвыпивших друзей она пьяными не считала, но от их назойливой игривости- видно было- страдала и даже потихоньку порыкивала и могла ударить зубами- ударить, а не укусить, хотя от этого удара на следующий день у приставалы появлялся синяк.
Две такие разные старушки.
Итак, Тайгу в нашем доме и его окрестностях любили все. Но у каждого или почти у каждого утверждения есть исключение, и к этому глубокомысленному выводу нас подводят опыты, так сказать, быстротекущей жизни. Одна старушка в нашем дворе Тайгу не любила, и даже пыталась бить ее своей клюкой. И на то были свои причины. Вернее, одна. Каждую весну, как только сходил снег и двор наш подсыхал, на Тайгу нападало неумолимое желание покопаться в земле- очевидно в прежней своей жизни она была кротом. Занималась она этим всегда в одном месте- под дверью сарайчика старушки с клюкой. Расположившись задом к двери, Тайга за несколько минут с усердием землекопа, любящего свою профессию, нагребала большую кучу земли, работая попеременно передними и задними лапами. Старушка обнаруживала, что вход в ее сарайчик завален землей, поднимала крик на весь двор, а затем и сама поднималась к нам на этаж, долбила клюкой в дверь и, интеллигентно выражаясь, требовала восстановить статус- кво. Десять минут работы лопатой и наши извинения обычно ее успокаивали, но при встрече с Тайгой она всегда пыталась стукнуть ее своей клюшкой. Удивительно, но Тайга на недружественное поведение старушки не реагировала, зубы не скалила и даже не рычала. Вину, что ли, свою признавала?
Зато другая старушка, завидев Тайгу из окна своей комнаты, выходила во двор и угощала ее карамельками- старушка работала уборщицей на нашей кондитерской фабрике и пользовалась своим служебным положением. Карамельки эти были тогда, как и многое другое, в большом дефиците. Их я привозил по заказу сослуживцев, когда бывал в командировке в Москве. Такая была тогда схема- все (или почти все) съестное, что производилось на просторах нашей Родины, сначала попадало в Москву, а потом уже развозилось по просторам командированными. Сын мой завидовал Тайге, когда присутствовал при этих угощениях. Тайга веселила старушку и «лапой», и «голосом», и «стойкой», и «палкой», но ей (старушке) и в голову не приходило, что рядом стоящий сын человеческий тоже хочет карамельку и тоже подал бы старушке руку и сказал «спасибо». Да и за палкой бы сбегал- не западло.
6. Как Тайга украла шапку.
А однажды из общежития Тайга украла шапку, дорогую, пыжиковую. Когда она вернулась с прогулки с шапкой в зубах, я обалдел, а выглянув во двор, увидел группу товарищей, что-то бурно обсуждающих. И я понял, что на повестке дня собрания- один вопрос- украденная шапка. В центре внимания собравшихся оказались свидетель преступления и потерпевший. Первый рассказывал и матерился, второй возмущался и тоже матерился. Я сплю, рассказывал свидетель (мат из рассказа свидетеля исключен по эстетическим соображениям, я ведь не Виктор Ерофеев и не Виктор Пелевин), вдруг открывается дверь, в комнату входит собака, берет зубами шапку с тумбочки соседа (тот в это время вышел то ли в душ, то ли в туалет) и спокойно уходит. Свидетель выскочил в коридор, но собаки и след простыл, как говорят в подобных случаях. Когда я с отнятой у грабителя шапкой в руках подошел к собравшимся и отдал ее потерпевшему, все успокоились, но устроили мне допрос. Первое, что их интересовало, не приспособил ли я собаку к воровству пыжиковых шапок, бывших тогда в моде; второе- как собака открыла закрытую дверь. Я объяснил собравшимся, что не натаскивал собаку на воровство шапок, что не занимаюсь реализацией краденного, что у меня другая профессия, что не нуждаюсь в пыжиковой шапке, что у меня есть своя, замечательная, кроличья, которую ношу уже три года, а она как новая, и я люблю ее как родную. На второй вопрос я тоже дал исчерпывающий ответ, поскольку неоднократно наблюдал, как моя собака это делает на даче, открывая дверь дачного домика.. Но вопрос- зачем надо было красть шапку, не давал мне покоя, и я вспомнил, как однажды она схватила мою, кроличью, рыча, таскала ее по квартире, а потом попыталась оторвать у нее ухо. Шапку я отнял, ухо привязал к другому уху и забыл про этот инцидент. Но спустя какое-то время я опять застукал Тайгу с моей шапкой в зубах и рычащую. После этого я стал прятать дорогой моему сердцу и голове головной убор в рукаве или на верхней полке вешалки. Украденная пыжиковая шапка навела меня на мысль- а не потому ли она ее украла, что ей давно не нравилась моя, кроличья? И что пора бы хозяину носить уже более красивую? Но тут наступила весна и шапки потеряли актуальность. Больше она их не воровала.
Тайга на даче. Граница на замке.
А как только наступала весна, а точнее, май месяц, наше
