как дотащил до дома, где и передал с рук на руки подвыпившей компании его знакомых, самоотверженно покинувших новогодний стол, чтобы отправиться на поиски без вести пропавшего приятеля. Слава богу, что дом этот находился всего в трех кварталах от нашего. Рассказанная история умалчивает, как он попал на шпалы и понял ли, кто спас его от вечного сна. А дома нас с Тайгой потеряли на полтора часа. Но мы нашлись и Новый Год встретили вовремя и без потерь. А Тайга удостоилась медали за спасение замерзающих. Но медаль ей так и не вручили, потому что не было такой медали. Жаль, конечно. И, чтобы закончить тему «Тайга и алкоголь», опишу еще один эпизод. Это был, как выражались тогда в милицейских кругах (а сейчас и в полицейских) случай несанкционированного проникновения в нашу квартиру сильно поддатого мужчины – дверь в квартиру почему-то оказалась незапертой. При этом водочный перегар от вошедшего обогнал его тело, что и учуяла Тайга, когда, рыча и оскалив зубы, ринулась выяснять, откуда исходит мерзкий запах. Источник запаха от страха так влип в дверь, закрывшуюся за ним, что нам, вышедшим на его вопль и ее рычание, показалось, что он не стоит у двери, а нарисован на ней. Тайгу удалось вовремя ухватить за ошейник, и продолжения не последовало. Пьяный протрезвел моментально и, почувствовав себя в безопасности, поведал нам, что шел к приятелю, с которым бухал, и ошибся этажом. Мы ему поверили, потому что из кармана у него торчала бутылка, и имя соседа- алкоголика он назвал правильно.
Как Тайга удирала с рыбалки.
Всем нам часто приходилось слышать, читать и смотреть по телевизору сюжеты про то, как собаки, оказавшись далеко, за сотни километров, от дома, возвращались обратно через много дней и километров, и это было недоступно человеческому пониманию и человеческой науке. С Тайгой такого не случалось, а случилось как-то, что мы с приятелем взяли ее на рыбалку. На зимнюю. Из окна нашей квартиры открывался вид на р. Самарку, где по выходным дням собиралось огромное количество зимних рыбаков. Это сейчас на Самарке редко увидишь морозостойкого любителя порыбачить, а в описываемые времена рыбы было много больше, толпы любителей покрывали своими телами просторные заливы Самарки и дырявили их ледовые одеяла бурами и пешнями. Итак, однажды мы с приятелем, оба- заядлые зимние рыбаки, собрались порыбачить и взяли с собой Тайгу. А чтобы попасть на этот праздник блесны и мормышки, надо было сначала дойти до дома приятеля, оттуда – до троллейбусной остановки, на троллейбусе проехать по мосту на левый берег Самарки, потом еще несколько остановок, сойти с троллейбуса и километра полтора с полной рыбацкой выкладкой прошлепать до заветного заливчика, где в прошлый раз хорошо клевала сорожка (окунь, ерш, густера, подлещик, лещ и т. д.). Столь подробное описание нашего маршрута нужно для того, чтобы вы оценили, что случилось дальше. А не случилось ничего такого особенного, после чего вы, читатель, мотали бы головой, разводили руками и говорили «ну, ваще..» и тому подобное, означающее крайнюю степень удивления. Но случилось то, что случилось. Мы пробурили лунки, стали таскать ершей и сорожку, уподобившись таким образом полусотне других любителей купать мотыля и морозить не скажу что. Тайге вначале это показалось интересным, она бегала от лунки к лунке, расположила к себе рыбаков своим добродушием, съела несколько предложенных ей рыбок, а затем интерес к этому занятию потеряла. К тому же погода выдалась не вполне комфортная- градусов 15 с ветерком. И Тайга наша, несмотря на свою замечательную шубу из собачьей шерсти, стала замерзать- я видел, как она поочередно поднимала то одну лапу, то другую. Подбежав ко мне, она покрутилась вокруг, стала поскуливать, а потом, догадавшись, видно, что мне не до нее (уж больно хорошо клевало), рванула быстрой рысью прочь от скучного места. Я позвал ее, но она только ускорила свою рысь, а потом и вовсе перешла на галоп. Поразило же меня то, что бежала она напрямик к нашему дому- а для этого ей надо было пересечь Самарку, территорию судоремонтного завода, затон с зимующими судами и выскочить к станции Бухта, а там и дом рядом. Это на троллейбусе далеко, и от троллейбуса к ершам далеко, а напрямик- не очень. Какой такой компас показывал ей дорогу домой, науке неизвестно – ведь на рыбалку ее взяли впервые. И пусть путь этот был недолгим, а расстояние- небольшим, все равно было удивительно- ведь родного дома от места рыбалки она не могла ни увидеть, ни унюхать, а следы наши вели в обратном направлении- к троллейбусной остановке, а не к дому. Когда под вечер я возвратился с рыбалки, то, подойдя к двери своего подъезда, услышал лай и прочие звуки, доносившиеся с нашего четвертого этажа- так она всегда встречала меня, когда и откуда бы я не возвращался домой. Как она это чувствовала- непонятно, ведь одно дело- квартира на четвертом этаже, а другое дело- подъезд, четырьмя этажами ниже. А в квартире, уже с поводком в зубах, бесновалась фурия, сшибающая хвостом все, до чего он мог дотянуться- обувь, веник, швабру, ведро…
Превращение собаки в тиранозавра.
За всю нашу совместную жизнь я редко видел свою собаку свирепой, способной напомнить, кем были когда-то ее дикие сородичи. Но о двух таких случаях надо рассказать. Вот случай первый. Однажды мы с приятелем, дача которого находилась неподалеку от нашей, решили выдать Тайгу замуж. Жених жил по соседству с дачей приятеля и хозяева его (жениха) предложили устроить смотрины. Когда мы подвели Тайгу к будке, где обитал жених, оттуда, гремя цепью, выскочило «чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй». Правда, жениха звали не Цербер, а то ли Трезор, то ли Пират, но это тоже было то еще чудище- огромный цепной пес, восточно- европейская овчарка, и настроен он был скорее на бой, чем на свидание с невестой. И если бы не цепь, невесте пришлось бы туго. Она, почувствовав опасность, спряталась за наши спины и оттуда тихонько поскуливала. А Трезор (или Пират), все больше свирепея, вставал на задние лапы, хрипел, стараясь вырваться из ошейника, скалил огромные клыки, демонстрируя пришельцам неуемную свою агрессию. Засмотревшись на вызывающее поведение жениха, мы совсем забыли про нашу невесту. А когда вспомнили, то глазам своим не поверили. За то время, пока бушевал жених, невеста из трусливо скулившей собачонки превратилась в небольшого тиранозавра- на спине и шее ее вырос горб из дыбом вставшей шерсти, верхняя губа задралась вверх, обнажив яркокрасную десну и
