ее лишаешься остается только одно – смерть. Надежда – это очень сильное чувство. И неважно, на что надеяться – встретить суженого, родить долгожданного ребенка. Только надежда заставляет совершать подвиги и верить в чудо, – пожимала плечами прабабушка. Маленькая девочка ничего не понимала.
Похоронив мать, Тереза заколотила ту комнату, лично заложила цементом, создав еще одну стену, обещая себе умереть каким угодно способом, только не в каморке. Она точно не собиралась в «город мертвых», который создали женщины ее семьи в родном доме.
Тереза осталась одинокой. Не потому, что боялась проклятия, как уверяла ее мать, – мол, мужчины в их семье не задерживаются. Всегда уходят, пусть и не по собственной воле. Но в заботах о бабушке и матери Тереза, кажется, и не думала о собственном счастье. Соседки считали, что та просто упустила момент, когда ее сверстницы выходили замуж, рожали детей. Семейная жизнь прошла мимо нее стороной. А когда уже ничего не держало, оказалось, что поздно. Все женихи давно разобраны, одноклассницы носят или уже воспитывают третьего ребенка. Но Тереза никогда не жаловалась на судьбу. Главное – жила. Как и соседка Валя, тоже оставшаяся одинокой.
Прабабушка, бабушка и мама маленькой Вали в то же самое время, когда соседки заламывали руки, видя, как уводят их мужей, замирали у окна и ждали, проедет машина мимо их двора или остановится – радовались, что опять пришли не к ним. Бабушка по этому случаю пекла свой фирменный маковый пирог, мама бежала на рынок и покупала мясо, чтобы приготовить жаркое.
Отец Вали – дядя Эдик – очень любил жаркое, которое готовила жена, и маковый пирог, который пекла его мама. Но когда видел эти два блюда на столе, отказывался есть и уходил во двор. Где пил, не закусывая, самогон, наливая себе одну рюмку за другой.
– Эдик, что опять не так? – причитала мама Вали.
– Ты совсем дура, да? – отмахивался отец Вали. – Что ты празднуешь? Горе?
– Эдик, так это радость, что тебя не забрали!
– Дура ты. Дурой и умрешь. Мам, а ты что? Тоже с ума сошла? Как ты-то можешь? Какой пирог? – Маленькая Валя видела, что отец очень злится на бабушку.
– Это не тебе, – отвечала та, – отнесу соседям. Им сейчас не до готовки. Твой свитер теплый отдам и носки тоже. Тебе новые свяжу.
Отец Вали чувствовал себя виноватым. Как он мог обвинить собственную мать в том, что она поступает неправильно? Она не могла, конечно же.
Бабушка Вали шла к соседям и молча ставила на стол еду. Выкладывала вещи. И так же молча уходила.
Она знала, что ее единственного сына Эдика давно должны были арестовать. Он был большим начальником в строительном управлении, семья жила зажиточно, но все – благодаря махинациям и припискам. Эдик завел роман с бухгалтером, которая подделывала ради него документы. Бухгалтера осудили, приговорили к пяти годам, а Эдик опять вышел сухим из воды. Даже мама Вали, знавшая о романе, простила мужа. Бабушка Вали носила передачи любовнице своего сына, писала ей письма. Они сохраняли связь даже после того, как та вышла из тюрьмы и уехала куда-то в Казахстан. Подальше от прошлой жизни. Но всегда отправляла открытки с поздравлениями. Мать Вали все видела, все знала, но молчала.
Пока семью соседей уничтожали ни за что, ее сын, виновный, судя по всему, по многим статьям, оставался будто неприкасаемым. Бабушка Вали чувствовала за собой вину, поэтому относила соседям еду, одежду, иногда оставляла на столе деньги. Ее никогда не благодарили. Она и не ждала благодарности. Только никак не могла понять – почему? Нет, она ни за что не желала своему сыну тюрьмы, но ведь он не был честным человеком, нарушал закон. Почему доставалось другим – по оговору, по лживому доносу, – а не ее сыну?
После того как арестовали отца Терезы, не самого высокого руководителя на местном предприятии, обвинив в растрате государственных средств группой лиц, то есть обвинение было совсем серьезным, бабушка Вали слегла. Жаловалась на головные боли, слабость. Валя прекрасно помнила тот обед, когда бабушка вышла из своей комнаты, села за стол, взяла ложку, чтобы съесть суп. И суп начал стекать по ее лицу, пачкая одежду, скатерть. Бабушка подносила ложку ко рту и не понимала, почему не может проглотить. Суп лился на стол. Бабушка попыталась улыбнуться, но Валя испугалась и заплакала – одна часть бабушкиного лица улыбалась, а вторая будто обвисла и не двигалась. Как и левая рука, повисшая плетью. И нога, которая больше не слушалась.
Врач сказал, что она перенесла инсульт. И вряд ли сможет восстановиться. Бабушка хмыкнула и сказала – речь у нее сохранилась, хотя стала менее четкой, – что и с одной рабочей стороной как-нибудь проживет. Она действительно научилась ходить с палкой, управлялась на кухне одной рукой и совершенно не собиралась ложиться и помирать, как прогнозировал врач.
Мама Вали умерла ночью. Сгорела за два месяца. Рак – так сказали врачи. Свекровь в этот диагноз не верила. Она до последнего ухаживала за невесткой, стуча палкой, переходя от кухни к комнате. Эдик, ее любимый сын, снова закрутил роман, и его жена просто не вынесла очередной измены, предательства. Бабушка считала, что невестка, пусть и нелюбимая, но родная, умерла от разбитого сердца. Много лет она закрывала глаза на похождения мужа. Прекрасно понимала, что муж нечист на руку, изворачивается, обманывает, предает, но терпела. Ради свекрови, ради дочери, ради семьи. Надеялась, что супруг одумается. Но когда увидела на пороге своего дома молоденькую секретаршу, немногим старше ее дочери, держащуюся за уже выпирающий живот, сдалась. Устала так жить. Свекровь считала, что тогда-то она и заболела. И сгорела быстро, лишь бы больше всего этого не видеть. После похорон невестки бабушка Вали велела сыну собирать вещи и убираться. Куда захочет. С глаз долой. И он уехал. Никто не знал куда. Секретарша тоже исчезла, но позже. Тоже никто не знал, куда она подалась. Да и не интересовались. Бабушка Вали уж точно не хотела ничего знать, хотя речь шла о ее внуке или внучке, пусть и внебрачных. Она посвятила себя Вале.
– Бабушка, ты же не умрешь? – спрашивала Валя.
– Нет, пока на ноги тебя не поставлю, – отвечала та.
– А когда ты поставишь меня на ноги?
– Вот окончишь школу, поступишь в институт, найдешь себе жениха… – рассуждала бабушка.
Так все и случилось. Валя окончила школу, поступила в институт в городе и нашла себе жениха. Показала возлюбленного бабушке. Та ее благословила и умерла на следующий
